Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1 - Алпатов Михаил Владимирович. Страница 6

Зависимость искусства, как и других областей культуры, от материальных, в конечном счете экономических, основ жизни общества была ясно вскрыта основоположниками марксизма. «Согласно материалистическому пониманию истории, в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни» (Энгельс, Письмо Блоху, 21 сентября 1890 г. Маркс, Энгельс, «Письма» М. 1933, стр. 303–304).

Исторические примеры подтверждают это положение. Пышный расцвет жизненного и правдивого искусства в древней Греции V века стал возможен только в условиях расцвета греческой рабовладельческой демократии. Он был неосуществим в условиях восточных деспотий, хотя один из восточных государей пытался повернуть искусство лицом к природе, к ее реалистическим истокам. Попытки возрождения классической древности делались в средневековой Европе многократно, начиная с Карла Великого и кончая Фридрихом II, однако только в условиях жизни городских общин, в условиях раннего капитализма и переустройства феодального общества искания и достижения отдельных поколений были закреплены в устойчивую художественную традицию, которая сделала возможным появление художников, названных Энгельсом «титанами Возрождения».

Правда, в течение некоторых периодов истории искусства художественные подъемы и упадки не находились в прямой связи с общим развитием общества. Говоря о неравномерном развитии различных форм культуры^ Маркс писал: «Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета не стоят ни в каком соответствии с общим развитием общества, а, следовательно, также и развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации» (К критике политической экономии, Собр. соч., т. XII, стр. 200). Помимо древней Греции, которую имел в виду Маркс, в истории искусства нового времени имеется ряд примеров, подтверждающих это положение. Расцвет венецианской живописи приходится на годы, когда владычица Адриатики все более теряла свои владения и политическую роль и уступала морскому могуществу Голландии и Англии. Расцвет испанской живописи и литературы совпадает со временем национального упадка и хозяйственных потрясений Испании.

Искусство, как писал Энгельс, никогда не было всего лишь «пассивным фактором». «Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие основано на экономическом. Но все они оказывают влияние друг на друга и на экономическую основу» (Письмо Штаркенбергу, 25 января 1894 г.). В сложной картине развития человечества, складывающейся из различных сторон его деятельности, искусству принадлежит действенная роль.

Передовые художники никогда не ограничивались скромной ролью простых отобразителей жизни. Многих из них вдохновляли лучшие намерения революционного преобразования жизни, мечты о счастливом будущем человечества, готовность самоотверженного служения этим целям. Здесь необходимо назвать имена Микельанджело, Брейгеля Мужицкого, Домье, для которых и жизнь и искусство были борьбой за высокие демократические идеалы. Многие русские художники и особенно «передвижники» видели в искусстве могучее средство в борьбе за передовые общественные идеалы. Признание огромной действенной роли искусства лежит в основе художественной политики нашей страны социализма.

Уже на ранних ступенях развития классового общества государство пыталось использовать искусство как одно из средств воспитания сознания и воли людей. Этот взгляд находил себе применение еще в пору древневосточных царей и египетских фараонов. Положение существенно не меняется в Римской империи, в средние века и в абсолютных монархиях и военных диктатурах нового времени. Этим объясняются милости, которыми владыки осыпали своих художников, требуя в отплату за это право прямого или косвенного вмешательства в дела их творчества и руководства им.

В классовом обществе народ, духовные богатства которого были в значительной степени экспроприированы, не имел возможности полностью проявить себя в художественной жизни. По мере развития разделения труда и усложнения художественного производства широким слоям трудового народа становились все более недоступными многие области искусства. Это относится в первую очередь к архитектуре, где крупное строительство в камне было осуществимо в условиях значительных материальных затрат и стало привилегией высшего общества. Сходное положение создалось и в изобразительном искусстве нового времени. Этим объясняется, что в собственном смысле народное искусство продолжало себя проявлять, главным образом, в поэзии, в песне, в пляске и в декоративном мастерстве. Мотивы народных песен проникают в музыку Баха, Бетховена, Глинки и ряда других великих музыкантов XIX века. Народное творчество европейских стран было ограничено в новое время, главным образом, рамками орнаментального, декоративного искусства.

Однако было бы неверно! думать, что это создало непроходимую преграду между искусством профессиональным и народным. Еще Гоголь справедливо предостерегал от чрезмерно узкого, поверхностного понимания народности в искусстве. «Истинная национальность, — говорил он, — состоит не в описании сарафана, а в самом духе народном». В этом более глубоком понимании народности крупнейшие художники прошлого, даже в условиях классового общества, смогли стать выразителями народных художественных идеалов. Этому в некоторой степени содействовало и то, что многие выдающиеся мастера, как Брейгель, Рембрандт, Домье, Репин, Суриков и др., были выходцами из народа и что их творческое вдохновение проходило через искус честной и трудовой жизни. В этом ясно выступает, что подлинное, великое искусство было всегда одним из проявлений творческого труда человечества.

Известно, что в сфере материальной деятельности человека, в развитии его средств производства многие его успехи и достижения нередко вызывали следствия, которые не входили в намерения их создателей. Сходное положение вещей имело место и в художественной деятельности человека. В истории искусства имеется множество случаев, когда создаваемое художниками искусство оказывалось шире их намерений, искусство вырастало за грани тех задач, которые они ставили себе сами или ставили им господствующие классы.

Это вовсе не значит, что искусство может быть лишено всякого смысла, художник может стоять в стороне от передовых идей своего времени. Но Энгельс считал, что художественное произведение выигрывает, когда взгляды самого автора заключены в созданных им образах. «Тенденция должна сама по себе вытекать из положения и действия, без того, чтобы на это особо указывалось…» (Письмо Каутской, 26 ноября 1885 г.). Он видел величайшую победу реализма в искусстве Бальзака, который, несмотря на сочувствие французской знати эпохи Реставрации, представил такие картины ее распада, которые способны только внушить к ней отвращение, и, наоборот, с восхищением обрисовал республиканских героев, которые были в те годы представителями народных масс.

Бальзак является далеко не единственным примером победы художественной правды и передовых идей в творчестве художника, наперекор его общественно-политическим пристрастиям. Веласкес и Рубенс были придворными мастерами, Бернини и Борромини — мастерами папского Рима, Ватто связан с парижской знатью, и тем не менее они глубоко и правдиво выразили в своем искусстве многие передовые художественные идеи своего времени. Их творчество образует вершины в истории мирового искусства.

Понятие стиля сложилось в науке об искусстве всего лишь около двухсот лет тому назад. Особенное развитие оно получило в начале нашего столетия, когда оно стало краеугольным камнем всей истории искусства, было подвергнуто всесторонней разработке и, как это нередко случается с плодотворными идеями, выражено с крайней заостренностью и этим лишилось значительной доли своего первоначального содержания.

К понятию стиля проявляют особенное пристрастие собиратели старины, а также такие исследователи искусства, которые больше всего дорожат ясной классификацией своих знаний. Первым оно помогало распределить свой необозримо огромный антикварный материал по категориям, вроде «стиль Ренессанс», «стиль Ампир» и проч. Вторым помогало оперировать с явлениями искусства, не всматриваясь во всю сложность и противоречивость исторического развития. Пользуясь этими условными стилевыми формулами, исследователи прикрепляли к ним отдельные исторические факты и общественные формации, тщетно пытаясь этим раскрыть жизненное содержание искусства.