Принц крови - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас. Страница 20

Небольшой отряд направился к паромам, а Джеймс на ходу оглянулся на принцев.

Боуррик и Эрланд болтали о предстоящем путешествии — они были рады проститься наконец с такой, как они считали, скучной для них мирной жизнью, а Джеймс вдруг подумал — не пожалеют ли все они о том, что больше не найдут такого покоя?

Порывы ветра бросали в лицо мелкий песок. Братья натянули поводья. Гамина, поглядев на горизонт, громко, так, чтобы все могли ее слышать, сказала:

— Судя по небу, непохоже, что эта буря надолго. Однако она может сильно помешать нам.

Они ехали вдоль края пустыни Джал-Пур по дороге в Нар-Айаб, самый северный город Империи Великого Кеша. Голое плато очень походило на пустыню; лишь кое-где виднелись негустые заросли деревьев и кустарников, расположившихся в основном по берегам небольших ручьев, которые сбегали с холмов у подножья гор, известных у кешианцев под названием Звездных столпов.

Джеймс указал вдаль, туда, где дорога взбиралась на холм, — к ним навстречу ехала группа всадников.

— Это пограничная стража кешианцев, — крикнул он. — Сержант! Пора доставать сигнальные флажки.

По приказанию сержанта вперед выехали двое гвардейцев. Они быстро достали из седельных сумок отрезки древков и скрепили их между собой. Поднявшихся из ложбины патрульных встречали два королевских штандарта — каждый со своим расположением цветов принцев Крондорских.

Капитан патруля — темнокожий человек, у которого клочковатая борода была серой от въевшейся пыли, — махнул рукой, приказывая своему отряду остановиться. Отряд состоял из воинов довольно угрожающего вида. У каждого на высоком седле висел лук, в руках был круглый щит, на поясе — кривая сабля, за плечом — пика. Все они были одеты в грубые штаны, заправленные в высокие сапоги, белые полотняные рубахи, кожаные жилеты и металлические шлемы; длинные льняные выпуски шлемов закрывали шеи и плечи.

— Здорово, правда? — спросил Боуррик у Эрланда. — Солнце не печет шею, а если поднимется ветер, краем можно закрыть лицо от песка.

Эрланд вздохнул и ничего не ответил. В тяжелой кольчуге ему было очень жарко.

Командир кешианского патруля подъехал к Джеймсу. Он внимательно оглядел пропыленных и потрепанных всадников, не веря, что эти грязные усталые путники и в самом деле — королевский караван из Королевства Островов. Наконец он отсалютовал всем вместе и никому в отдельности — просто поднял руку к шлему, развернув ее ладонью наружу.

— Добро пожаловать, господа мои… и госпожа. Джеймс выехал вперед.

— Я — Джеймс, граф Крондорский, имею честь представить их королевские высочества, принцев Боуррика и Эрланда.

Принцы слегка склонили головы, и командир патруля кивнул головой в ответ.

— Я — сержант Раз-аль-Фави, господин мой; что привело столь высокопоставленных особ в наши унылые места?

— Мы едем в город Кеш на празднование юбилея императрицы.

Сержант пожал плечами — мол, пути богов неисповедимы для смертных, да и соображения знати не всегда понятны простым людям.

— Я думал, что такие знатные господа, как вы, будут путешествовать… более пышно.

Ветер подул сильнее, лошади начали переминаться с ноги на ногу и заржали.

— Мне кажется, лучше ехать незаметно, но быстро, чем медленно тащиться с кортежем, сержант, — ответил Джеймс громко, чтобы перекричать шум ветра. — Поднимается буря. Можем мы ехать?

Капитан развернул лошадь и ответил:

— Конечно, господин мой. Я со своими людьми еду в таверну «Двенадцать Стульев», чтобы переждать бурю в надежном месте. Предлагаю вам присоединиться к нам.

— А насколько опасна буря?

Сержант, как и Гамина до него, посмотрел на горизонт.

— Кто знает? Пыльные бури, которые поднимаются в пустыне, бывают и долгими, и короткими. Если бы я был спорщиком, я бы поставил на то, что эта буря скоро кончится. И все же лучше укрыться где-нибудь.

— Тогда мы поедем дальше, — сказал Джеймс, — на последней остановке мы задержались дольше, чем планировали, а опаздывать на празднование не годится.

Сержант пожал плечами — ему явно было все равно.

— Обиды императрице, будь благословенно ее имя, следует избегать изо всех сил. Она часто милосердна, но редко прощает. Да будут боги с вами в пути, господа мои.

Патруль дал дорогу, и отряд из Королевства возобновил свой путь по твердо утоптанной полоске земли, которая на северной границе Империи считалась дорогой.

Они ехали мимо кешианцев, и Боуррик кивнул Эрланду, который тоже внимательно разглядывал грязных усталых солдат. Каждый из них выглядел закаленным бойцом, и молодых среди них не было. Эрланд сказал брату:

— На наших границах у них служат ветераны. Джимми, услышав, ответил громко, чтобы все его слышали:

— В Кеше хватает ветеранов. Человек, который уходит из армии в отставку, должен прослужить двадцать лет, подавляя восстания и сражаясь в гражданских войнах. У наших границ они держат десятую часть своей армии.

— Почему же они нас боятся? — спросил Боуррик.

Джеймс покачал головой.

— Каждая страна всегда боится своих соседей. И это так же верно, как и то, что на небе — три луны. Если соседняя страна больше твоей, ты боишься, что она нападет на тебя и захватит твою страну. Если меньше — ты боишься их зависти и сам нападаешь на них. Так что рано или поздно, а война всегда случается. Эрланд рассмеялся.

— Это все же лучше, чем совсем ничего не делать.

Джеймс взглянул на Локлира. Им обоим довелось повидать слишком много, когда они были еще моложе, чем близнецы сейчас. Поэтому они не могли согласиться с Эрландом.

— Всадники!

Солдат указал на далекий горизонт, где ветер поднял клубы черной пыли. Там показались всадники. Они разделились и пустили лошадей вскачь.

— Гамина! Назад! — крикнул Джеймс, вытаскивая меч. Солдаты последовали его примеру.

— Бандиты! — крикнул один из них, подъезжая к Боуррику. Принц инстинктивно потянулся за мечом и схватил только посох. Проклиная судьбу, он развернул лошадь, направившись назад, туда, где Гамина пыталась собрать вьючных лошадей, чтобы они не разбежались. Увидев, что ей не справиться с четырьмя лошадьми, Боуррик спрыгнул с лошади и взял у женщины поводья двух коней.

Звон стальных клинков заставил Боуррика развернуть лошадей крупами к ветру — он успел увидеть, как первые бандиты налетели на солдат. Он пытался найти взглядом Эрланда, но лошади кружили на месте, пыль клубилась, и ничего нельзя было разглядеть.

Вот заржала лошадь, а всадник, громко ругаясь, полетел на землю. Крики и шум стычки заглушались воем ветра. Бандиты выбрали подходящее время для нападения — путешественники, почти ослепленные пыльной бурей, оказались очень уязвимыми, и бандитам удалось потеснить отряд принцев.

Но гвардейцы гарнизона Аруты были опытными воинами — они быстро собрались и перегруппировались. Солдаты следовали приказам барона Локлира. И вдруг всех накрыла туча песка, поднятого ветром; людям показалось, что солнце померкло.

Боуррик пытался удержать лошадей, напуганных ветром и запахом крови.

Неожиданно его толкнули, и он выпустил поводья. Упав на землю, принц перекатился на бок и поднялся. Он стал искать Гамину — не пострадала ли она. Оглядевшись, он увидел только сражающихся воинов. Тогда он позвал ее и услышал мысленный ответ:

— Со мной все в порядке, Боуррик. Позаботься о себе. Я постараюсь не упустить вьючных лошадей.

Пытаясь «подумать» в ответ, Боуррик крикнул:

— Берегись бандитов! Они попробуют отбить лошадей! — Он посмотрел, нет ли где оброненного оружия, но ничего не нашел.

И тут он увидел, что к нему во весь опор несется один из его солдат, что-то выкрикивая. Боуррик не расслышал слов, но почувствовал, что надо оглянуться. Он резко повернулся — совсем рядом с ним оказалось двое бандитов: один бросился навстречу гвардейцу, а второй повернул лошадь к принцу.

Боуррик кинулся под ноги лошади, чтобы она споткнулась и выронила седока. Лошадь ударила принца грудью, он упал на землю, но тут же вскочил, приготовившись к драке. Всадник тоже поднялся. Он был вооружен. Боуррик вытащил посох, пытаясь защититься хоть с его помощью. Бандит широко замахнулся, и принц, отбив удар, ткнул противника ручкой посоха в живот. Бандит издал кашляющий звук и осел на землю. Боуррик сломал посох о голову бандита; умер тот или просто потерял сознание, у Боуррика не было времени проверять. Он поднял саблю бандита — тяжелую, с коротким лезвием — такой удобно биться только в тесноте, она не столь остра, как мечи-скимитары, которыми пользовались многие разбой-ники, и не такая острая, как хорошая рапира.