Принц крови - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас. Страница 22

Касим вытащил кинжал из спины Лютена, схватил его за волосы и сказал:

— Никогда не угрожай мне, болван. — И, быстрым рывком отдернув голову бандита назад, полоснул его кинжалом по шее. — И никогда не поворачивайся ко мне спиной. — Глаза Лютена закатились, Касим разжал пальцы, и тело бандита упало к ногам Боуррика. — Пусть это послужит тебе уроком в твоей будущей жизни. Теперь я командую, — сказал он разбойникам Лютена. Никто не возражал.

— Если не будешь мне мешать, — обратился он Боуррику, — я оставлю тебя в живых. Понял?

Боуррик кивнул.

— Собирайтесь, — велел Касим бандитам. Внимательно посмотрев на разбойников, словно ожидая от них возражений, и не заметив протеста, он прибавил:

— В оазис у Сломанных Пальм.

— Что ты умеешь делать? — работорговец стоял на Боурриком, который медленно приходил в себя. Принца привязали к лошади и заставили бежать за ней со связанными руками. Боуррик чувствовал себя совсем плохо. Он с трудом припомнил, как кончилась буря, потом — как они оказались в оазисе, где высились три пальмовых ствола, давным-давно сломанных жестоким ветром.

Боуррик потряс головой и по придворной привычке переспросил:

— Делать?

Работорговец решил, что его пленник еще не оправился от удара по голове.

— Какие штуки? Какой магией ты владеешь?

Боуррик понял, что работорговец принял его за чародея из Звездной Пристани. Ему захотелось рассказать, кто он есть на самом деле, но потом он представил, как отец получает письма с требованием выкупа, и передумал. Сказать правду всегда успеется. Касим ударил Боуррика но лицу.

— У меня нет времени быть с тобой вежливым. Твой отряд отстал от нас всего на несколько часов и будет тебя разыскивать. А если ты им не очень нравишься, то все равно здесь слишком много имперских патрулей. Так что мы быстро отсюда уберемся.

К работорговцу подошел один из бандитов.

— Касим, убей его, и поедем. На аукционах много денег за колдунов не дают

— их слишком трудно держать в повиновении.

Касим, взглянув через плечо, ответил:

— Здесь я командую. И я решаю, кого убить, а кого вести на рынок.

— Я не чародей, — сказал Боуррик. — Я выиграл одежду в карты.

— Врет, — сказал второй, почесав свою черную бороду. — Это уловка, чтобы избавиться от цепей, а потом убить нас при помощи колдовства. Говорю же — убей его…

— Я сказал тебе — если ты сейчас не заткнешься, то стервятникам достанется еще один труп. Скажи людям, чтобы были готовы. Как только лошади напьются и отдохнут, мы сразу поедем, чтобы быть подальше от этих солдат. — Боуррику он сказал:

— В тюках мы нашли несколько побрякушек. Этим головорезам хватит. А ты, колдун, моя добыча.

Боуррику удалось сесть, опираясь спиной на валун.

— Я не чародей.

— Да, но ты и не воин. Чтобы ездить невооруженным по краю пустыни, надо иметь или очень сильную охрану, или сильную веру в помощь богов. Вера — для жрецов, а ты не жрец. На дурака ты тоже не похож, хотя кто тебя знает… Ты. откуда? — спросил он, переходя с кешианского на наречие королей.

— Из Крондора, — Боуррик решил, что будет лучше, если он скажет полуправду. — Но я много ездил.

Работорговец сел на корточки.

— Ты совсем еще молодой. По-кешиански говоришь как высокородный, да и на наречии королей — так же хорошо. Если ты не колдун, то кто же?

— Я… учу, — ответил Боуррик. — Я знаю несколько языков. Я умею читать, писать и считать. Я знаю историю и географию. Могу назвать династии королей и императоров, имена самых родовитых аристократов и самых богатых купцов.

— Хватит! — перебил его Касим. — Убедил. Учитель, значит? Ну что ж, есть богатые люди, которым нужны грамотные рабы, чтобы обучать их детей. — Он встал, не дожидаясь ответа Боуррика. Уходя, он добавил:

— Ты ценен для меня живой, учитель, но я нетерпеливый хозяин. Не мешай мне, и останешься в живых. Если разозлишь меня, я убью тебя быстрее, чем сплюну. По коням! — крикнул он банде. — Едем в Дурбин!

Глава 6. ДИЛЕММА

Эрланд развернул лошадь.

— Боуррик! — пытался перекричать он воющий ветер.

Джеймс и гвардейцы, державшие лошадей, посмотрели на, него. Граф крикнул:

— Слезай с лошади, пока она не убежала вместе с тобой!

Возбужденное животное фыркало и ржало — его пугали завывания ветра и колючие порывы, бросавшие в него песок. Ни дрессировка, ни твердая рука Эрланда уже не сдерживали лошадь. Принц, пропустив мимо ушей приказ Джеймса, продолжал, описывая все расширяющиеся круги, звать брата:

— Боуррик!

Гамина подошла к мужу.

— Когда ветер так свистит в ушах, сконцентрироваться трудно, но мысли идут оттуда, — закрыв лицо рукой, она повернулась и указала на запад.

— А Боуррик? — спросил Локлир, стоявший рядом с Джеймсом спиной к ветру.

Гамина, приподняв руку, закрыла лицо широким рукавом.

— Нет. Я не знаю, что это за люди, но его среди них нет. Когда я пытаюсь вспомнить его мысли во время боя…

— Ничего не выходит, — закончил Джеймс.

— Может быть, он без сознания? — с надеждой спросил Локлир.

— Если он оглушен или находится где-то далеко, — ответила Гамина, — я могу и не услышать его. Мои возможности зависят и от того, насколько силен и тренирован другой разум. Я могу разговаривать с отцом через сотни миль, а он может обращаться ко мне и вообще из невероятных далей. Но те, кто напал на нас, сейчас находятся всего в нескольких сотнях ярдов — я могу «услышать» мысли и даже отдельные слова, относящиеся к только что закончившемуся бою. А Боуррика нет нигде, — грустно прибавила она.

Джеймс протянул ей руку, и она спряталась в его объятиях.

Ветер дул еще целый час, и Эрланд объезжал вокруг небольшой лагерь, отдаляясь от спутников настолько, что едва мог их видеть, и звал брата. Потом ветер стих, но в наступившей тишине еще раздавались хриплые крики принца:

— Боуррик!

— Три человека погибли или пропали, сэр, — доложил Локлиру капитан отряда. — Еще двое ранены, и нам надо где-то их устроить. Остальные целы и готовы к дальнейшему путешествию.

— Вы останетесь здесь с Эрландом, — решил Джеймс после некоторого раздумья. — Не заходите слишком далеко. Я возьму двух человек и поеду в таверну «Двенадцать Стульев». Может быть, кешианский патруль поможет нам разыскать Боуррика. Я, например, не знаю даже, откуда начинать, — прибавил он, оглядев пустынный пейзаж.

В течение нескольких последующих часов Локлир положил чуть ли не все силы на уговоры, приправленные изрядной долей угроз, чтобы не дать Эрланду углубиться в пустыню дальше, чем барон считал безопасным. Юный принц горел желанием разыскать брата, который, может быть, лежит без сознания в соседней ложбине и нуждается в помощи. Локлир выслал солдат проверить окружающую территорию, приказав им держаться так, чтобы одного из цепи всегда было видно из их импровизированного лагеря. Гамина ухаживала за ранеными, готовя их к тому, что до ближайшего укрытия им придется добираться верхом. Потом вернулся Джеймс.

Он приехал в сопровождении кешианского патруля. Сержант Раз-аль-Фави был явно недоволен тем, что его отдых прервали, особенно представляя, как начальство сочтет его каким-либо образом повинным в происшедшем — нападение произошло в зоне его патрулирования. Он жалел, что не может оказаться от этих проклятых островитян как можно дальше, но вероятность конфликта с самым большим соседом Империи все же была достаточно веским доводом в пользу того, чтобы скрыть от посторонних взглядов недовольство и помочь в поисках пропавшего принца.

Опытные следопыты быстро отыскали расщелину, где прятались разбойники. Крики собрали всех на краю расщелины, где два разведчика разглядывали большую кучу обвалившегося камня. Один ковырялся в россыпи камней, а второй принес островитянам сапог. Не узнать алый с желтой отделкой сапог был невозможно.

— Господин мой, — сказал следопыт, указав на груду булыжников, — там дальше, под камнями, можно видеть, что осталось от ноги, на которой был этот сапог.