Принц крови - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас. Страница 31

Боуррик задумался. Мальчишка, конечно, совсем необразован, но определенно не дурак. Нет сомнения, он понимает, что за его жизнь не дадут и гроша, если узнают, что он связан с беглым рабом. Скорее всего, он спрятался где-нибудь в другой части города, а может быть, устроился юнгой на уходящем корабле.

Боуррик, любитель хорошо поесть, почувствовал, как подвело у него живот. Никогда еще ему не приходилось по-настоящему голодать, поэтому его не очень обеспокоило это ощущение. На пути в Дурбин ему было не до размышлений о голоде — там и других горестей хватало. Но теперь, когда солнечные ожоги сменились темным красноватым загаром, а силы почти полностью восстановились, он очень остро ощутил пустоту в желудке и подумал: не попробовать ли выскользнуть в предутренних сумерках — и решил этого не делать. Рыжие рабы выше шести футов ростом встречались, скорее всего, в этом городе нечасто — его схватят, едва он успеет сделать по направлению к кухне сотню шагов. Судьба, кажется, решила помучить его — утренний ветерок донес из кухни знакомый запах. Там жарили ветчину. Рот Боуррика наполнился слюной — он представил себе завтрак: свежие булочки и мед, вареные яйца, фрукты со сливками, горячие ломти ветчины, дымящийся свежий хлеб, кофейник с кофе.

«Ничего хорошего из этого не выйдет», — строго сказал он себе и неохотно отошел от щели. Сев на корточки, он попытался отвлечься от мучительных мыслей. Ему надо всего лишь дождаться ночи, а тогда можно будет пробраться в кухню и стащить немного еды. Да, все что ему осталось — это ждать.

Боуррик обнаружил, что ожидание, как и голод, ему не нравится. Он немного полежал, потом вернулся к щели, взглянул на двор и стал раздумывать, сколько же времени прошло. Один раз он даже подремал и был очень разочарован, когда посмотрел на тени и понял, что прошло всего несколько минут, тогда как ему показалось, что это был не один час. Он вернулся туда, где спал, — в ту часть чердака, где пол казался чуть менее жестким, скорее благодаря его воображению, чем в действительности. Он ждал и был голоден как волк.

Прошло еще сколько-то времени; он снова подремал, потом, чтобы развлечься, сделал несколько упражнений, которым его и Эрланда научил воин-хадати, — эти упражнения на напряжение и расслабление мышц были очень хорошей зарядкой в том случае, если не находилось возможности попрактиковаться в фехтовании или каком-нибудь другом боевом искусстве. К своему удивлению Боуррик обнаружил, что после упражнений ему не только меньше хочется есть, но он вообще стал чувствовать себя гораздо спокойнее.

Почти все четыре часа Боуррик просидел у щели, наблюдая за теми, кто приходил и уходил. Несколько раз принц видел солдат, бегавших с донесениями то к губернатору, то от него. Боуррик подумал, что если ему удастся просидеть здесь Несколько дней (конечно, когда он сможет украсть еду с кухни) то все решат, что он как-то бежал из города. Тогда он попробует пробраться на уходящий из порта корабль.

И что потом? Он задумался. От возвращения домой, даже если он найдет способ вернуться, будет мало толку. Отец только отправит в Кеш скороходов с наказом Эрланду быть осторожнее. Нет сомнений, Эрланд и так действует со всей возможной осторожностью. После исчезновения принца дядя Джимми, скорее всего, решил, что Боуррик погиб. Только хорошо подготовленный наемный убийца сможет обмануть бдительность графа Джеймса. Джимми давно стал легендарной личностью. Будучи намного моложе, чем Боуррик сейчас, он уже считался опытным вором, и пересмешники относились к нему как к взрослому.

— Нет, — шепотом сказал себе принц. — Я должен побыстрее вернуться к Эрланду. Слишком много времени будет потеряно, если я сначала поеду домой.

Потом он подумал: может быть, попробовать вернуться в Звездную Пристань? Чародеи умеют делать удивительные вещи и могли бы очень быстро доставить его в Кеш. Но Джимми как-то упомянул, что Паг должен уехать на следующий день после них, так что его уже нет на острове. А два кешианских чародея, которых Паг оставил вместо себя, показались Боуррику не способными на бескорыстную помощь. В них обоих было что-то такое, что заставляло держаться от них подальше. К тому же они из Кеша. Кто знает, как далеко распространился заговор этого господина Огня?

Взглянув на улицу в очередной раз, Боуррик обнаружил, что начинает смеркаться. В кухне готовили ужин, и запах мяса, которое жарили на вертеле, чуть не свел Боуррика с ума. Еще несколько часов, сказал он себе. Расслабься, и пусть время идет. Осталось недолго. Скоро слуги пойдут спать. Тогда настанет время прокрасться и…

Крышка люка начала подниматься; сердце Боуррика застучало. Он приготовил нож. Крышка поднялась, и в проеме показалась тщедушная фигурка.

— Хозяин… — позвал Сули Абдул.

— Я здесь, — отозвался Боуррик и чуть не рассмеялся от радости.

— Я боялся, что тебя найдут, — сказал мальчик, проворно забираясь на чердак. — Но все же надеялся, что ты благоразумно останешься здесь и будешь дожидаться моего возвращения.

— Куда ты ходил? — спросил Боуррик.

Сули принес мешок, который Боуррик едва мог разглядеть в темноте.

— Я вылез отсюда еще до рассвета. Ты так крепко спал, что я решил не будить тебя. Я успел побывать во многих местах. — Он открыл мешок и вытащил буханку хлеба. Боуррик оторвал краюху и принялся есть, не заставляя себя упрашивать. Тогда мальчик достал головку сыра и небольшой бурдюк с вином.

— Где ты все это взял? — с набитым ртом спросил Боуррик.

Мальчик вздохнул, словно был очень рад вернуться на чердак.

— День был полон опасностей, любезный мой хозяин. Я убежал, желая тебя покинуть, но потом подумал — а что судьба предлагает мне взамен? Если меня поймают, то продадут в рабство как неловкого вора. Если догадаются, что я помогал тебе бежать, я погиб. Так что я решил — вместо того чтобы вернуться к той жизни, которую я вел до последнего времени и которая была не очень хороша, останусь я с тобой до тех пор, пока тебя не схватят, надеясь, что перед смертью ты не успеешь произнести имя Сули Абдула. А может быть, ты вернешься к отцу и тогда наградишь своего верного слугу.

— И какую же награду хочешь ты получить, когда я вместе с тобой вернусь в Крондор? — рассмеялся Боуррик.

— Я хочу стать твоим слугой, хозяин. Я хочу, чтобы меня знали как твоего личного слугу, — торжественно ответил мальчик, и принц снова развеселился.

— А золото? Какое-нибудь дело?

— Что я понимаю в делах, хозяин? Из меня выйдет плохой купец — и года не пройдет, как я разорюсь. Да и золото я могу только потратить. Но быть слугой великого человека — значит самому приблизиться к величию. Разве ты этого не понимаешь?

Боуррик подумал, вспомнив безымянных мальчишек — отпрысков благородных семей, которых определяли к нему в услужение, а он их даже по именам не мог упомнить, потом покачал головой и вздохнул.

— Не знаю, смогу ли обещать тебе место так близко от меня, но клянусь, что ты будешь числиться среди моих приближенных и возвысишься, насколько тебе позволят твои таланты. Как ты считаешь, это честное обещание?

— Мой хозяин очень великодушен, — торжественно поклонился мальчик.

Потом он вытащил из мешка кусок колбасы.

— Я так и думал, что ты — великодушный, добрый хозяин, так что я много чего принес…

— Погоди, Сули. Где ты все это взял?

— В одной из комнат внизу — судя во всему, это была женская спальня — я нашел гребень, украшенный бирюзой и серебром: глупая служанка потеряла его. Так что я продал на базаре этот гребень. На вырученные деньги купил много всего. Не беспокойся, я все время ходил и разные вещи покупал у разных торговцев; так что никто не сможет разузнать, что я затеял. Вот, — он вручил Боуррику рубашку.

Она немногим отличалась от грубой холстинной рубахи, которую дали Боуррику работорговцы. Мальчик протянул ему и пару хлопчатых штанов, какие по всему Горькому морю носят моряки.

— Я не мог найти подходящих сапог, зато осталось много денег на еду.