Слуга Империи - Вурц Дженни. Страница 27

- Здравые рассуждения, - поддержал его Инкомо, - но в них есть слабое звено. Там, где за дело берется Кейок, на ошибку рассчитывать не приходится.

Тасайо хлопнул перчаткой по ладони и улыбнулся во весь рот:

- Значит, от Кейока следует избавиться. Но чтобы отправить его в чертоги Туракаму, нам придется приложить некоторые усилия. К примеру, было бы удачно, если бы вызов от Совета пришел как раз в день смерти военачальника Акомы. - Тасайо сложил руки, как это делали все воины-цурани в минуту отдыха. - После устранения Кейока забота о благе Акомы ляжет на плечи какой-нибудь пешки вроде командира авангарда по имени Люджан. Остается еще навозный жук хадонра да старуха нянька, возомнившая себя первой советницей. Одного из этой троицы попробуем переманить на нашу сторону.

- Вот славно! - вырвалось у Десио.

Тасайо подвел итог:

- Насколько я понимаю, без опытных военачальников Мара не сможет выполнить свою миссию в Дустари. Кого бы она ни поставила во главе войска, любые попытки оказать помощь Ксакатекасу будут обречены на провал. Одно дело - командовать передовой ротой, и совсем другое - планировать боевые действия.

- Славно! - повторил Десио, не скрывая восторга. Инкомо, как всегда, смотрел на вещи с практической точки зрения.

- Правителю Десио придется склонить на свою сторону многих и многих членов Совета - возможно, потребуется кого-то щедро отблагодарить, - дабы Мара вовремя получила приказ выступить в Дустари. Мы дорого заплатили, чтобы отправить туда Ксакатекаса, а удерживать его на границе еще два года будет куда как накладно. Сановники, которые раз оказали нам услугу, теперь постараются урвать побольше - они же понимают, что после смерти Джин-гу мы готовы на все. К сожалению, наши возможности не безграничны.

- Стоит ли мелочиться, когда есть возможность сокрушить Мару? - понизил голос Тасайо. - Десио принес кровавую клятву Красному богу. Если мы ее не сдержим, нам останется только один путь: убить всех женщин и детей, которые носят черно-оранжевые одежды дома Минванаби, а потом отправиться в храм Туракаму и пропороть себе животы.

Инкомо кивнул и обратил испытующий взор на Десио.

Хотя правитель горел злобой, он понимал всю ответственность своего решения.

- Не сомневаюсь, что кузен плохого не посоветует, - протянул он. - Только вот вопрос: не подведут ли нас кочевники?

Тасайо поглядел в окно, словно высматривая там ответ.

- Что нам до них? Эти, с позволения сказать, "союзники" нужны только для того, чтобы заслать в их ряды искусного воина, который возьмет на себя всю операцию. За исход дела буду отвечать я сам.

- Великолепно, брат. Недаром молва о тебе идет во все концы. Мне говорили, что тебе нет равных, а сейчас я и сам это вижу. Начинай необходимые приготовления. Спешить и вправду не стоит, нужно предусмотреть все до мелочей.

- Приготовления требуют времени, - согласился Тасайо. - Один неверный шаг - и против нас ополчатся уже две знатные династии, набирающие силу. Сейчас наша задача - обучить воинов и тайно, небольшими партиями переправить их по реке в Иламу, а оттуда вдоль западного побережья - в Банганок. Как только Ксакатекас начнет задыхаться от непрестанных набегов, мы при первой же возможности уберем Кейока. Да, приготовления будут долгими. Если мой господин позволит, я начну действовать прямо сейчас.

На прощание Десио только махнул рукой, а Тасайо, в душе презиравший светские условности, встал и согнулся в верноподданническом поклоне. Глядя на него, Инкомо в который раз спросил себя: какие честолюбивые помыслы таятся за этой безупречной почтительностью? Дождавшись ухода воина, он склонился к правителю и прошептал что-то ему на ухо.

Десио похолодел.

- Тасайо? - переспросил он громче, чем требовалось. - Не предаст ли Тасайо своего господина? Ни за что! - Он продолжал с преувеличенной убежденностью: - Всю жизнь кузен Тасайо служит нам примером. До того как я вступил в права наследства, он готов был перерезать мне горло за мантию властителя Минванаби, но когда я занял место отца, Тасайо сделался моим верным слугой. Это человек чести, воплощенный ум. Из всех, кто состоит у меня на службе, только он способен добыть священный натами Акомы.

Довольный своей тирадой, Десио завершил тайное совещание. Он призвал слуг и потребовал, чтобы самые хорошенькие невольницы готовились к купанию в озере.

Инкомо склонил голову, понимая, что ему предстоит стать правой рукой Тасайо, поскольку Десио больше приспособлен к тому, чтобы плодить внебрачных детишек. Если первый советник и замечал у воинственного хозяйского кузена наклонности узурпатора, он гнал от себя эти подозрения. Любой, кто отстаивал интересы Минванаби, заслуживал признательности. Но вместе с тем в голове свербела непрошеная мысль: главы Великих Семей редко доживают до преклонного возраста. Пока Десио не вступил в законный брак и не обзавелся наследником, Тасайо оставался ближайшим претендентом на трон. Первому советнику вовсе не улыбалось нажить себе врага в лице того, кто готовился надеть мантию правителя в случае безвременной кончины Десио.

Инкомо подозвал слугу:

- Ступай к Тасайо и передай, что отныне все мои скромные усилия будут способствовать его великим свершениям.

Теперь самое время было погрузиться в прохладную ванну и подставить усталое, потное тело проворным рукам смазливой прислужницы, но Инкомо не поддался этому соблазну. Чутье редко подводило старого советника. Он знал: не пройдет и получаса, как его вызовет Тасайо.

С корзинкой в руке Мара обходила ряды цветущих кустарников. Время от времени она указывала на благоухающую ветку, которую раб тут же срезал острым садовым ножом.

Из-за поворота навстречу ей заспешил хадонра Джайкен:

- Госпожа, сегодня в овраг между южными пастбищами пущена вода.

Мара указала рабу на очередную ветвь, усыпанную темно-синими цветами, и улыбнулась уголками губ.

- Вот и хорошо. У нас теперь есть новая река; надеюсь, к торговому сезону через нее будет перекинут мост.

На этот раз и Джайкен не смог сдержать довольную улыбку.

- Опоры уже стоят на местах; сейчас работники сооружают настил. Джиду Тускалора, верно, натер себе на пальцах мозоли - что ни день шлет нам прощения, чтобы ему было дозволено сплавлять лодки с урожаем чоки по нашей реке. Однако от твоего имени, госпожа, ему было вежливо указано, что при покупке этих земель ты дала разрешение исключительно на движение сухопутных повозок.

- Вот именно. - Принимая от раба цветущую ветку, Мара по неосторожности уколола палец острым шипом. Цуранское воспитание не позволило ей вскрикнуть от боли, но из ранки выступила кровь, а это считалось дурной приметой: случайно пролитая кровь могла раздразнить Красного бога. Джайкен поспешно достал носовой платок, и Мара прижала его к глубокой царапине, не уронив на землю ни единой капли крови.

Еще год назад властительница Акомы замышляла изрядно облегчить казну Тускалоры и подчинить его своему влиянию, однако эту затею пришлось отложить из-за событий, последовавших за смертью Джингу Минванаби. Теперь жизнь начала входить в привычную колею, но этот план уже не казался таким насущным, как прежде. К тому же приятные хлопоты, связанные с визитом Хокану, заставили госпожу на какое-то время забыть о хозяйственных делах.

Накойя объясняла такую переменчивость отсутствием мужского общества. Она не уставала повторять, что жизнь молодой женщины не полна, если в ней нет места для здоровых развлечений. Но Мара была настроена весьма скептически. Даже встречи с Хокану, к которому она питала искреннее расположение, не могли заставить ее и помыслить о том, чтобы вторично выйти замуж. В ее представлении супружеский союз оставался выигрышной фишкой в Игре Совета. Любовь и наслаждение в расчет не принимались.

- А где Кевин? - ни с того ни с сего спросил Джайкен.

Мара даже вздрогнула от неожиданности:

- Примеряет новую ливрею.

Джайкен сверкнул глазами. Он был охоч до сплетен, но редко отваживался заговаривать с госпожой о делах, выходящих за рамки его обязанностей. Иногда Мара потакала его слабости.