Безграничная любовь - Фелден Джин. Страница 29

Он рассмеялся горьким смехом:

— Наверное, если бы я предложил тебе сейчас выйти за меня замуж, ты подумала бы, что это из-за твоих денег.

— Ты ведь отлично знаешь, что это не так. Но неважно, я все равно ответила бы тебе отказом.

— Вот если сейчас в дверь войдет Райль — ты оставишь меня?

Как могла она ответить ему, если сама не знала ответа на этот вопрос?

— Эрик, давай не будем опять поднимать этот вопрос, — сказала она. — Мы ведь оба знаем, что наши отношения временные. Давай не будем портить время, проводимое вместе, взаимными обвинениями.

Он зажег трубку и взглянул на нее сквозь завесу дыма. Знакомый вишневый запах наполнил комнату.

Она достала из ящика ночную рубашку и повернулась к нему:

— Мы скоро отплываем?

— Завтра, если я смогу набрать команду.

— Набрать команду? — повторила она удивленно. Она знала, что многие матросы покидают парусники для того, чтобы плавать на более быстрых пароходах, где платили больше, но предметом особой гордости Эрика было то, что его команда рейс за рейсом плавала с ним в полном составе.

— А что случилось с твоей командой?

— Большинство матросов перешли на другие корабли сразу же после того, как мы причалили. Они не захотели плавать на судне, перевозящем удобрения. Я их в этом не виню.

— Но все это уже в прошлом. Карр больше не пошлет нас в Перу.

— Знаю, Рыжая, но команда разбежалась еще до того, как ты посетила льва в его логове.

— А что Крау? Неужели он тоже покинул нас?

— Нет, он с нами, и его дядя, и Тилсон, и еще несколько старых морских волков. Но мне пришлось заменить обоих помощников капитана.

— Я рада, что Крау не оставил нас. Не знаю, что бы я без него делала. Он прямо вторая мать для Эли.

Эрик улыбнулся:

— Держу пари, этот уличный пацаненок был бы рад услышать твои слова.

— А что — теперь «Колдунья» хорошо пахнет?

— Прямо как роза. Люди Уиллоуби хорошо поработали над ней. Джинкс обняла его:

— А куда мы пойдем теперь?

— Воаху.

— Отлично. Хоть немного солнца после тумана Фриско.

На следующее утро за завтраком Эрик сказал Джинкс:

— Если все будет хорошо, я пошлю за тобой днем нового помощника. Его зовут Мак-Леод. Он шотландец — пьяница, но человек хороший.

Мак-Леод не пришел ни в этот день, ни на следующий. Эрик позвонил ей и сказал, что он все еще пытается набрать команду.

— Твой братец хочет, чтоб я плыл с разными подонками, но я либо наберу нормальную команду, либо не поплыву вообще. — Он усмехнулся. — Карр удивительно терпелив после разговора с тобой.

— Я так и думала. Он хочет, чтоб я жила в Хэрроугейте не больше, чем я хочу жить там.

Джинкс почувствовала укол сожаления. Она очень хотела вернуться в Хэрроугейт. Но хотела вернуться туда с Райлем, а не с Карром, разыгрывающим из себя лорда.

— Слушай, Рыжая, все это может затянуться.

— Ничего. Мы с Эли наслаждаемся береговой жизнью. Эрик, ты и не поверишь — она сегодня сделала шажок. Первый шаг!

— Я давно уже говорю тебе, что Эли скоро пойдет!

Он не мог бы гордиться ею больше, если бы был ее собственным отцом.

— Но ведь ей только восемь с половиной месяцев. Няня говорит, что она пошла исключительно рано.

— Она и есть исключительный ребенок.

— Это правда.

— Слушай, Джинкс, похоже, что все это затянется еще на неделю или две. Ты не хочешь поселиться на корабле?

— Нет, мне тут весело.

— Хорошо. Так я пошлю за тобой Мак-Леода сразу же, как наберу команду. Груз уже на корабле.

— Я буду ждать.

По прошествии двух недель Джинкс снова навестила частного детектива, надеясь, что он уже узнал что-то о местонахождении Райля.

— Такие вещи требуют времени, мисс Хэрроу. Но я кинул на это дело еще людей, как вы и просили, и со дня на день мы все узнаем.

— Хорошо, привлеките еще людей, если понадобится. Надеюсь, вы понимаете, мне очень нужно, чтобы мистера Толмэна нашли. Я заплачу любые деньги.

— Я хорошо понимаю вас, мадам. Но, пока мы не нащупаем что-нибудь, нам и десять человек не помогут.

— Меня не будет несколько недель, мистер Циннамон, но сразу же по приезде я позвоню. Вы располагаете достаточной суммой денег?

— Тот чек, что вы дали мне, был весьма щедрым, — заверил он ее. — Мы непременно узнаем все к вашему возвращению.

Мак-Леод оказался высоким худощавым мужчиной с бакенбардами, усами песочного цвета и наглыми глазами. Голос его был хриплым, и Джинкс понравилось, как раскатисто произносил он букву «р».

— Мисс Хэр-р-роу, — сказал он, теребя в руках морскую шапочку. — Я — Мак-Леод, я пришел, чтоб забрать вас на корабль. Хотя должен сказать, что если бы я знал, какая красивая девушка — капитанская леди, то поднял бы мятеж и сделался бы сам капитаном «Тихоокеанской колдуньи».

Она рассмеялась, но от его открытого восхищения ей стало не по себе.

Она почувствовала облегчение, когда он поставил ее багаж в каюту и приподнял, уходя, шляпу.

— Спасибо, Мак-Леод, — вежливо поблагодарила она.

— Не за что, мадам. Это доставило мне удовольствие, — сказал он, и она почувствовала, что он глазами раздевает ее.

Дул попутный ветер, и «Колдунья» подняла все свои паруса. Как грациозная белокрылая птица неслась она по морским просторам, оставляя позади себя шлейф из пены. Чайки кружились над ней, и крики их врывались в тишину, нарушаемую только плеском волн.

Эдисон бродила теперь по палубе корабля как пьяный матрос. Она очень много падала, и Джинкс относила это на счет качки и слабости нетренированных мышц малышки.

Попугай Кэп'н Кидд стал теперь неотъемлемым членом семьи. Он был примерно с фут длиной, тело — зеленое, а голова — желтая. Перья хвоста отливали голубым, зеленым и пурпурно-красным. Эрик объяснил ей, что обычно попугаев очень трудно научить говорить, но что, очевидно, Кэп'н Кидд умнее, чем большинство попугаев. Он часто улавливал слова и вставлял их в разговоры, вызывая этим всеобщее веселье.

Когда бы они ни поднялись на палубу, Кэп'н Кидд приветствовал их, слетая со своего насеста и выкрикивая: «Черт подери, черт подери!»

Эрик был доволен своими новыми помощниками, особенно Мак-Леодом.

— Мак тяжелый человек, — сказал он, — но справедливый.

Младшие члены экипажа не так радовали , его, на борту было уже две драки, но Мак быстро и спокойно разнял дерущихся. Крау сказал Джинкс, что один из членов команды был уже закован в кандалы.

— А что он сделал? — спросила она. На борту их корабля никогда раньше не было такого.

— Хотел ударить ножом мистера Мак-Леода. Мак-Леод хлопнул его по голове дубинкой и заковал его в кандалы, пока он не очухался.

— О Боже! — Никогда раньше помощники капитана на их судне не носили дубинок.

Джинкс старалась избегать Мак-Леода, но он, казалось, был вездесущим. Даже когда его не было видно, она чувствовала на себе его задумчивый взгляд, и от этого ей было не по себе.

Но время бежало быстро, и не успела Джинкс оглянуться, как на горизонте уже показались Большие Острова.

Несмотря на то что они часто посещали Гонолулу, Джинкс так по-настоящему и не осмотрела Острова. В первые несколько раз ее мучила морская болезнь; потом срок ее беременности был уже слишком большим; потом Элисон была чересчур мала, а в июне вооруженное восстание против короля Калапауа помешало ей осмотреть их. И только теперь она наконец познала красоту Островов, от которой захватывало дух.

Эрик сводил ее в район вулканов и к королевскому двору, где главным образом сосредоточивалась культурная жизнь Островов, но больше всего ей понравился уединенный уголок, который они обнаружили, потому что там они могли наслаждаться солнцем и плаванием.

К сожалению, Эрик чаще всего бывал занят, и Джинкс, которой наскучил вид гавани и грязного города, начала осваивать Острова вместе с Эдисон.

Вскоре она уже до краев насытилась экзотической красотой Островов — голыми скалами, падающими к коралловым пляжам, шумом голубого прибоя, алыми коврами тюльпанов и горными вершинами, купающимися в золотой дымке, которую гавайцы называли «жидким солнцем».