Ирландская колдунья - Фетцер Эми. Страница 24

Ворота были распахнуты настежь, и люди сновали через них взад-вперед, однако их лиц отсюда было не разглядеть. Стоило немного напрячь память — и вместо затоптанного солдатами двора возникала мирная картина из прошлого: гурты овец, пригнанных с пастбищ, шумный лай собак и перекличка пастухов. Возле родника, в котором давно иссякла вода, тогда толпились женщины, и молодые ирландские солдаты вовсю заигрывали с теми, кто еще не был замужем. Теперь в местных краях почти не осталось незамужних девиц. Большинство из них вместе с семьями перебрались подальше отсюда, от власти жестокого проклятия. Многие стали искать пристанища в Донеголе, и как только увидели Фиону, разнесли среди местных историю о ее изгнании. После этого ее пребывание в Донеголе стало для Шивон и Гэлана не столько подспорьем, сколько обузой.

Фиона отчаянно зажмурилась, стараясь избавиться от мыслей о том, что проклятие как-то связано с ней и что это ее предательство принесло на родную землю такое горе. Но ведь земля по-прежнему умирает! Неужели ее мать настолько ожесточилась от горя, что прокляла свою землю? Ведь Эгрейн до последнего молила Доила не подвергать дочь столь страшному наказанию. Следует расспросить Изольду обо всем, что она знает. Бывшая служанка Эгрейн наверняка хранит в памяти немало секретов своей хозяйки.

Проклиная свою глупость и беспечность, Фиона снова поклялась себе не доверять мужчинам. Из-за юношеского себялюбия она уступила просьбам Йена Магуайра и не просто предала свой народ, но обрекла его расплачиваться вместе с ней. Прошептав что-то себе под нос, она встала, вскочила на спину Ассане и помчалась прочь. Подальше от проклятого замка, от прежней жизни, которую уже не вернешь, и от людей, все еще страдающих из-за ее беспечности. Она твердо решила во всем разобраться. Только не знала, с чего начать.

— Черт бы тебя побрал, Кевин! Как ты его упустил?

— Никто и не упускал, милорд! Просто была его очередь выгнать лошадей на пробежку!

— Одному, без охраны?

— Мне и в голову не приходило, что ему нужна охрана, сэр, — смутился Кевин.

Реймонд чуть не лопнул от ярости.

— Ничего нет проще, чем держать мальчишку в заложниках и вить из нас веревки! — рявкнул он. — Будь я проклят, ведь это же наследник Пендрагона!

Судя по всему, Кевина не очень-то удивила эта новость.

— Ну, если бы я знал, сэр, то, может быть, договорился бы с начальником стражи выделить для него охрану!

— Тьфу! — Реймонд раздраженно отмахнулся от Кевина и вскочил в седло.

Сегодня его свита состояла только из Николая и Гаррика. Алек присматривал за стройкой, а остальные рыцари командовали отрядами, объезжавшими земли на случай новых нападений.

— Николай, ты отправляйся в лощину, найди логово этой шарлатанки и притащи ее в замок. Пусть сидит и ждет меня до тех пор, пока я не вернусь с Конналом!

— Но вы ведь не думаете, что это она его похитила, милорд?

— Нет, — признался он, — но я не сомневаюсь, что это она его выманила! Иначе мальчишка не посмел бы удрать без спросу!

В глубине души Реймонд надеялся на то, что он ошибся и что Коннал удрал из замка из озорства. Думать об ином было просто страшно. Пусть Николай найдет его в берлоге у Фионы. Пусть он сидит на ферме у каких-то знакомых и объедается домашней стряпней. Пусть случится что угодно — только не то, что де Клер упорно гнал из своих мыслей.

Если кто-то действительно поднял руку на сына Пендрагона, пощады не будет ни правому, ни виноватому. Реймонд готов был поставить на колени хоть половину Ирландии.

Черт побери, отчасти он и сам виноват в том, что мальчик удрал к Фионе. Реймонд отделывался обещаниями уже целую неделю, но события катились как снежный ком, и ему стало не до визитов вежливости. А кроме того — чего уж греха таить, — он просто боялся новой встречи. Тогда как Коннал, судя по всему, думал иначе. Но с другой стороны, Реймонд не особо рассчитывал на то, что в исчезновении Коннала действительно виновата Фиона. Если бы все было так просто! Если бы это действительно оказалась Фиона, а не кто-то другой, замысливший похитить Коннала О'Рурка из-под носа у его опекуна!

Не дай Бог с Конналом что-то случится! Пендрагон сам снесет ему голову!

И де Клер не будет ему мешать…

Потому что такую вину ничем не искупить.

Ему доверили жизнь этого мальчишки, и теперь он куда-то пропал.

— Ты остаешься за старшего, — обратился он к Гаррику. — Закрой ворота и смотри, чтобы никто не покидал замок. А если Николай вернется раньше меня, запри Фиону в башне!

Гаррик кивнул и собственноручно запер за Реймондом ворота.

Пустив Ассану галопом, Фиона по широкой дуге объехала строившийся бастион, пока не оказалась перед Кругом Камней на вершине холма. Соскользнув с лошади, она рухнула ничком на землю, едва дыша. Одиночество душило ее, и Фиона приникла щекой к холодной земле, стараясь одолеть терзавшие душу призраки прошлого.

Оставалось ждать меньше двух недель. Тогда закончится. срок изгнания, определенный жестоким приговором ее отца в тот день, когда он ударами кнута выгнал Фиону из замка, призывая людей побить ее камнями. Отец гнал и гнал ее прочь, как бешеную собаку, пока она не скрылась в лесу.

Там Фиона провела двое суток, прежде чем набралась сил, чтобы уйти подальше. Но все уже знали о том, что случилось в Гленн-Тейзе. Дурные вести всегда летят быстро — так же, как и известие о том, что ее мать умерла и ее родной дом опустел. Теперь там воцарился де Клер, и ему принадлежит эта земля заодно со всеми ее невзгодами. А кроме того, Фиона отдала ему часть своей души. Меньше всего она хотела делиться своим одиночеством с этим человеком, и тем не менее это случилось: они успели заглянуть в душу друг к другу и понять, что оба несчастны.

До сих пор Фиона умудрялась хранить при себе свои тайны и то, на что она решилась, стараясь облегчить муки одиночества. Даже в Донеголе об этом не знала ни одна живая душа. Она родила Шинид в самой чаще леса и никого не позвала на помощь. Какое-то время они жили вдвоем, но Фиона понимала, что поступает жестоко, лишая девочку человеческого общества и дружбы ее сверстников.

Шинид едва исполнилось два годика, когда Фиона явилась к Изольде и уговорила взять ее дочку к себе, чтобы малышку не травили за преступления матери. Изольда поклялась, что никто не узнает, чья это дочь. Об отце Фиона вообще не упомянула из страха, что этот человек может узнать о ребенке и заявить на него свои права.

Этого она не переживет. Фиона умрет, если кто-то отнимет у нее Шинид. Вот и сейчас ее сердце все сильнее ныло от разлуки. А вдруг Шинид ненароком пустит в ход свое волшебство? Ведь так частенько бывало с Фионой в детстве!

Она по-прежнему лежала в Круге Камней, глубоко погрузив пальцы в почву и вслушиваясь в окружающий мир. Внезапно все чувства обострились. Так случалось всегда, если кому-то из близких людей грозила опасность.

Фиона вскочила и подошла к Ассане, мирно щипавшей траву. И снова ее окатила волна страха — не за себя, а за кого-то другого. Понимая, что паникой делу не поможешь, чародейка сосредоточилась, чтобы очистить рассудок от всех мыслей и настроиться на того, кто попал в беду.

«Леди Луна, Лорд Солнце, помогите мне найти того, кому сейчас плохо!»

Повинуясь ниспосланному ей видению, она вскочила на лошадь и поскакала на восток. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Фиона увидела двух коней на краю крутого обрыва. Один из них оказался Самсоном, и ей стало совсем тошно. Чувства сыграли над ней жестокую шутку. Стоило нестись сломя голову, чтобы выручать из беды этого типа де Клера! Она осторожно подобралась к краю обрыва, заглянула вниз и спросила:

— Что ты делаешь там внизу?

Реймонд, оживившийся было при звуках голоса, со стоном воскликнул:

— Так я и знал! Неприятности всегда следуют за тобой, Фиона!

— Можно подумать, это я ползаю по карнизам над обрывом! — Она всматривалась в нагромождение камней, стараясь угадать, кто еще угодил в эту ловушку. Ее по-прежнему не оставляло чувство тревоги и ответственности за кого-то из близких. — Тебе помочь — или ты предпочитаешь сидеть здесь и рычать от бессилия?