Смятение сердца - Фетцер Эми. Страница 10

В ответ Сэйбл уставилась в пол, сильно покраснев. Феба решила, что она стесняется мальчиков, и побыстрее выпроводила их из кухни, тем более что те уже справились со своими заданиями.

— Теперь ты можешь расположиться с удобством. Садись и приступай.

— Дело не в мальчиках. — Сэйбл прикусила губу, размышляя, можно ли довериться Фебе, и решила, что другого выхода все равно нет. — Я не мать ему.

— Тогда кто ты ему, скажи на милость? — спросила хозяйка, меряя девушку взглядом, в котором читалось подозрение.

— Я его тетя.

— Ну, дорогая моя, придется тебе объяснить мне все поподробнее. — Феба заново наполнила чашку Сэйбл, потом налила кофе себе, и обе уселись за стол, приготовившись к долгому разговору. — Эй, Кайл! Принеси молока.

— Сейчас, мам, — донеслось почти одновременно со стуком закрывающейся задней двери.

Выплескивая все, что лежало на ее сердце таким тяжелым грузом, Сэйбл чувствовала громадное облегчение. Что до Фебы Бенсон, она наконец сумела сложить целостную картину случившегося.

— Что ж, похоже, ты взвалила на себя ношу, которая не каждому по плечу.

— Вот и я так думаю! Видите, вы сразу поняли, что я не пригодна для этой задачи. Все, что мне остается, — это со стыдом вернуться домой.

— А как же сестра? Ее будущее зависит от тебя. И не только ее, но и ребенка, и его отца, даже если он и не знает о сыне.

Сэйбл опустила взгляд на остатки кофе в своей чашке.

То, что сказала миссис Бенсон, было правдой, но раньше от нее, Сэйбл, ничего не зависело. И уж тем более никто. Ее задача была такой колоссальной, что просто не верилось, что ее возможно осилить. Но по мере того, как за столом длилась тишина, Сэйбл все яснее слышала приглушенные рыдания Лэйн по ночам, представляла, как она смотрит в окно, ожидая появления того, кто стал ее судьбой, ее жизнью, молясь, чтобы он не отказался от нее. Так было до рождения ребенка, а все, что случилось потом, почти разрушило надежду. Оставался только тот шанс, который был в руках Сэйбл.

«Что, если бы на месте Лэйн была я?»

Но она-то была на своем месте, до самого последнего времени. Она не страдала. Что она за сестра, если позволит себе вернуться в Вашингтон, не испробовав всех возможностей? Да и что ждет ее там? Балы? Кружок ровесниц? Полк воздыхателей? Она будет улыбаться и кивать, подтверждая вранье отца, в то время как Лэйн, запертая в задних комнатах, станет проводить дни в компании единственного друга — сердечной боли? А ребенок? В нем кровь Лэйн, а значит, и ее кровь. Так неужели она отступит, не выполнив обещания?

Но как ей дойти до конца? Отсюда до земель племени Красного Облака тянутся сотни миль. И все предшествующие сегодняшнему дню обстоятельства говорят сами за себя: она потерпела неудачу.

Вошел Кайл, прервав ее невеселые размышления. Мальчик нес ведерко молока, которое, очевидно, сам и надоил. Следом за ним появился Эли и, не дожидаясь распоряжения, наполнил лохань горячей водой. Смуглый черноволосый Кайл переминался рядом с ноги на ногу, пока Феба не услала обоих, строго наказав никому не входить в кухню.

— Теперь ты можешь снять мокрую одежду.

Сама Феба занялась младенцем. Налив молока в глиняную миску и сняв с гвоздя чисто отстиранную тряпку, она обмакнула ее одним концом в молоко, а другой вложила в рот Маленькому Ястребу. Тот сразу жадно зачмокал. Повернувшись, Феба заметила, что Сэйбл так и стоит одетая, не отрывая задумчивого взгляда от двери, за которой скрылись мальчики.

— Удивляешься, почему у меня разномастные дети?

Девушка вспыхнула, словно застигнутая за чем-то неприличным, и поспешно занялась жакетом. Насквозь промокшая ткань прилипла, и ее пришлось отслаивать, как кожуру апельсина.

— Не смущайся. — Феба добродушно усмехнулась и отвернулась, чтобы взять малыша на руки. Усевшись поудобнее, лицом к Сэйбл, она заговорила, не забывая кормить Маленького Ястреба:

— Дело в том, что моя судьба во многом похожа на судьбу твоей сестры. Я вышла замуж и как раз кормила Эли грудью, когда нам пришлось ехать поездом. Индейцы племени шайен напали на поезд. Мой Дэвид был убит, а мы с Эли оказались пленниками.

— Боже милостивый! — вырвалось у Сэйбл.

Она уронила юбку, уставившись на нее невидящими глазами. На несколько секунд она снова оказалась возле форта Макферсон, а вокруг был кромешный ад: раскрашенные лица индейцев, их дикие воинственные возгласы, а на траве кровь кавалеристов, виноватых только в том, что им выпало сопровождать дочерей полковника на прогулке.

— Что с тобой, Сэйбл? Ты словно призрак увидела.

— Индеец, что похитил Лэйн, был исчадием ада, — ответила девушка, нервно дергая завязку нижней юбки. — Он бил ее, морил голодом, обращался с ней хуже, чем со своей собакой. Тот, кто стал ее мужем, вынужден был драться с ним за нее. Он вызвал его на поединок и убил.

— Это означает, что он любил ее, — спокойно пояснила Феба.

— Любил… — повторила Сэйбл, качая головой. — Он едва удостаивал ее слова! Можно по пальцам перечесть, когда он обращался к ней. Мне этого просто не понять. Впрочем, дело не во мне. Лэйн тоже считает, что он любил ее.

— Что до меня, мне не пришлось так натерпеться. Индейцев прямо-таки завораживает рыжий цвет волос. Само собой, я досталась вождю. Его звали Голубое Перо, и он был всегда очень добр ко мне — особенно, когда родился Кайл. Вот только племени это не очень понравилось, потому что я была чужой им по крови. Голубое Перо никого не слушал и сделал меня главной женой, когда узнал, что я беременна. — Феба заметила, что у Сэйбл округлились глаза, и улыбнулась ее шокированному виду. — У шайенов допускается иметь не одну жену, и ничего страшного в этом нет. Так случилось, что жена вождя была бесплодной.

Оставшись в корсете, сорочке и изношенных до дыр чулках, Сэйбл начала рыться в вещах в поисках душистого мыла, которое считала главной своей драгоценностью. При этом она размышляла о том, была ли у Черного Волка еще одна жена, как относилось племя сиу к Лэйн и к вождю, который убил ради нее своего соплеменника. Отыскав мыло и бросив кусочек в лохань, она спросила себя, не кончится ли дело тем, что племя (или сам вождь) откажется принять Маленького Ястреба.

— Я очень горевала, когда Голубое Перо умер, — продолжала Феба, и глаза ее затуманились. — Бог свидетель, я любила ere так же сильно, как когда-то любила первого мужа. Племя разрешило мне уйти и забрать обоих мальчиков, но прошло не так уж много времени, и я пожалела, что не осталась.

— Но разве цивилизованная жизнь не лучше? — спросила Сэйбл, неуклюже пытаясь раздеться под прикрытием одеяла.

«Ей придется распроститься с застенчивостью, — подумала Феба, которая чуть было не возвела глаза к небу. — Там, куда она направляется, условностей не признают».

— Я бы так не сказала, — ответила она на вопрос девушки. — Мне пришлось вынести побольше, чем тебе. Я не жалуюсь, просто объясняю, что люди на многое смотрят иначе, чем мы с тобой. Кстати, все мои дети законные. Отец Дэниэла и Сэма (это младшие, русый и беленький) был очень хорошим человеком, мы познакомились с ним там, где я работала. — Феба отвела взгляд. Сэйбл поняла: чтобы прокормить себя и детей, она вынуждена была пойти в бордель. — Он женился на мне, дал мне этот дом и все, что в нем есть. Вот только и он умер, три года назад.

— Я вам очень сочувствую, миссис Бенсон, — сказала Сэйбл, понимая, что завидует мужеству этой женщины. — Надеюсь, после его смерти вам жилось не слишком тяжело.

По-прежнему закутанная в одеяло, она ступила в лохань и, убедившись, что высокие стенки достаточно ее прикрывают, опустилась в воду. Феба наблюдала за ней с едва заметной улыбкой на губах.

— Не называй меня миссис Бенсон, просто Фебы будет достаточно. Я беру постояльцев, чтобы сводить концы с концами.

Сэйбл невольно подняла взгляд к потолку, ненадолго застыв с куском мыла в руках. Феба тихонько засмеялась (впервые с момента их встречи), и лицо ее сразу стало лет на десять моложе. Маленький Ястреб успел насытиться и задремать. Поудобнее устроив его в корзине, Феба смешала воду в большом кувшине и приготовилась смыть мыло с волос Сэйбл. Заметив, что та все еще встревоженно озирается, она пожала плечами.