Час эльфов - Фетжен Жан-Луи. Страница 19

Гнетущая тишина повисла над долиной, но вскоре ее нарушило далекое эхо отчаянных воплей, леденящих ужасом сердца эльфов и вооруженных людей. Монстры забегали у подножия деревянного колосса, но смысл их беспорядочной суеты трудно было понять на таком расстоянии. Однако вдоль рук, ног и туловища великана были поставлены лестницы, на которые вскоре стали забираться сотни человеческих существ. Перед растерянными взглядами залегших по краю леса людей и эльфов они лезли вверх по лестницам, понукаемые копьями монстров, собравшихся внизу колосса, и бросались одни за другими в ивовую клетку. Наверное, самым ужасным было их смирение. Конечно, несчастные кричали от страха, как если бы осознавали ту жуткую участь, что их ожидает, но ни один из них не делал ни малейшей попытки к сопротивлению или бегству. Вероятно, они были околдованы каким-то чародейством Безымянного, и их тела им не подчинялись. Среди жертв было несколько эльфов, скорее всего, охотников, случайно схваченных за пределами леса, но большинство из них были люди – солдаты армии короля и герцогства Хеллед, крестьяне, женщины, дети, плененные во владениях Соргаллей. С жуткими воплями они падали одни на других, заполняя своими телами туловище и конечности великана, давя тех, кто был внизу. И когда последний из них оказался в ивовой западне, монстры закрыли люки и стали укладывать у ног великана горы хвороста и снопы соломы. С воплями безумной радости они подожгли их.

Ни один из тех, кто присутствовал при этом ужасающем зрелище, никогда не смог бы забыть ни разрывающих сердце предсмертных воплей и криков безмерного страдания сгорающих заживо пленников, ни поднимающихся к небу языков пламени, ни радостного гула армии гоблинов, приветствующих этот погребальный костер воинственными песнопениями и безумными плясками.

Некоторые эльфы убежали в глубь леса, затыкая уши. Другие зарылись лицом в землю, только бы ничего не слышать и не видеть. Страх проник в каждого из них, отравляя навсегда их тела и души. Сама Ллиэн чувствовала, как заледенела до костей, и слезы струились у нее по щекам, но она не замечала их. Крики несчастных были невыносимы. Те, что были брошены в ужасную пылающую клетку последними, молили о пощаде и безнадежно пытались пролезть сквозь прутья, сдирая кожу, чтобы избежать пламени, тогда как несчастные, оказавшиеся внизу, извивались в адских муках. Невозможно было выносить подобный кошмар. Но от этого некуда было деться…

– Ужас – вот их оружие. Страх – вот их сила…

Кто-то взял Ллиэн за руку, и она резко вырвалась, но смягчилась, узнав Гвидиона. Она уже вынула из ножен свой легендарный кинжал, Оркомиэла, «Поражающий гоблинов», и уже была готова ринуться в атаку, увлекая за собой на верную смерть весь лесной народ, если ее не остановить.

Старый друид взял ее за руку, а другой рукой сжал руку Ллоу Ллью Гиффа, своего ученика. Тот в свою очередь протянул руку юной эльфийке-воительнице с расширенными от ужаса глазами. И таким образом вдоль края леса протянулась огромная цепь. Затем Гвидион закрыл глаза и сильным голосом запел Теинм лаэгда, «Песнь света» – одно из самых могущественных друидических заклинаний, и все подхватили вместе с ним эту песнь Сида, дабы утешить души страждущих.

И вот так они пели до наступления ночи, уже после того, как ивовый великан обрушился в море огня. И когда остались лишь угли, окрашивающие трагическими алыми отблесками темное небо, войско монстров удалилось, оставив после себя отвратительные следы своего зверства.

VII

«ЕДИНСТВЕННАЯ ЗЕМЛЯ…»

Она сидела на берегу, упершись подбородком в раскрытые ладони, задумавшись так глубоко, что не слышала, как к ней подошел Мирддин.

– Мечтаешь, малышка, – прошептал он.

Моргана не вздрогнула и даже не повернула к нему головы. Если он хотел застать ее врасплох, ему это удалось…

– Нет, – сказала она, – я думала о тебе… И это не имело ничего общего с мечтами.

– Спасибо…

– Я думала – интересно, от меня столько же шума, сколько от тебя? Ведь мы из одного племени.

Мужчина-ребенок улыбнулся, со вздохом прикрыл глаза и сел рядом с ней, но чуть дальше от воды, чтобы не замочить ног.

– Однако люди говорят, что никогда не слышат, как я подхожу, и никогда не знают, где я нахожусь…

– Значит, люди глухи. Надо будет запомнить…

Девочка шаловливо взглянула на него: лицо ее было обрамлено светло-каштановыми, слегка волнистыми волосами. Ее зеленые глаза сверкали на солнце изумрудами, выделяясь на фоне белоснежной кожи. Не считая этого необычного цвета глаз, необыкновенной белизны кожи и остроконечных ушек, которыми она могла шевелить по желанию, она больше походила на человеческое существо, чем на эльфа. Была больше похожа на Утера, чем на Ллиэн…

– Мирддин, я хочу, чтобы ты научил меня всем своим фокусам, – сказала она с вкрадчивой улыбкой.

– Моим фокусам? На этот раз ты говоришь как человек, Моргана. Магии не существует, ты же знаешь. То, что ты называешь фокусами, всего лишь обман зрения, а для людей этого довольно. Но знание деревьев, ветра и камня – это необыкновенная сила, и ты будешь ею обладать, когда станешь большой.

– Я уже большая.

Мирддин снова посмотрел на нее. За несколько недель она еще подросла и почти достигла роста взрослого. В этом, по крайней мере, они отличались. Несмотря на свой возраст – а он был гораздо более старым, чем могли подумать даже его ближайшие друзья, – Мерлин сложением и лицом походил на ребенка.

– Ну что ж, раз ты уже большая, так и быть, научу тебя одному фокусу…

Он порылся в кармане в поисках монеты, но ничего не нашел и подобрал на берегу маленький белый плоский камешек.

– Смотри…

Он помахал камешком перед глазами Морганы, поднял левую руку и щелкнул пальцами. Когда она переключила внимание на правую руку, камешек уже исчез.

– Волшебство! – сказал Мерлин.

Он раскрыл ладонь. Вместо белого камешка на ней лежал черный.

– Как ты это сделал?

– Погоди…

Он протянул к ней руку, провел ладонью по волосам ото лба к затылку – и вдруг в его руке оказался маленький белый камешек, который он с некоторой гордостью ей продемонстрировал.

– Видишь? Он был недалеко. Это твоя мать научила меня такому фокусу. Упражняйся, Моргана. Когда ты сможешь это сделать, я научу тебя остальному…

Девочка схватила протянутый камешек и зашвырнула его в озеро.

– Почему ты зовешь меня Морганой? Ведь мое имя Рианнон, потому что я дочь королевы!

– Но ты также и Мирген – «рожденная морем», потому что ты дочь человека.

– А ты – ты ведь сын дьявола!

– Да, так монахи говорят… Но дьяволов не существует, разве что в их воображении… Это так, и тебе придется смириться с этим. Люди будут бояться тебя, Моргана. Они будут считать тебя ведьмой, отворачивать глаза и сторониться тебя. И даже эльфы…

Мирддин замолк на полуслове от нахлынувшей на него грусти. Тогда он раскрыл объятия, и Моргана прижалась к нему.