Час эльфов - Фетжен Жан-Луи. Страница 21

Абсолютная тишина установилась при последних словах, произнесенных юной эльфийкой, и вслед за ними в сумерках раздался прерывистый голос старого Гвидиона.

– Лесной народ, слушай мой голос! Великие потрясения происходят в мире, а руны остаются немы. Коварство и предательство бросили одни племена Богини против других, и вновь Безымянный покинул Черные Земли, чтобы сеять смятение по всему миру. Народ Красной Горы был побежден, Меч Нудда – в руках людей, и гномы, лишенные своего талисмана, обречены на вымирание…

Послышался ропот, в котором различались смешки, но великий друид словно не слышал их.

– Сегодня именно людям угрожает катастрофа, и по их собственной вине. Они отвернулись от Богини, почитают нового Бога и ослеплены своим невероятным тщеславием. Совет лесного народа, народ леса, собрался, чтобы ответить на единственный вопрос, но выбор, который мы сделаем, будет иметь тяжелые последствия, каким бы он ни был! И вот вопрос: надо ли прийти в очередной раз на помощь людям, объединиться с ними, чтобы победить Безымянного, или мы должны оставаться вне этой войны, но рискуя увидеть, как равновесие мира будет разрушено навсегда?

В конце речи старого эльфа одолел приступ кашля, и сидящие рядом с ним увидели, как юный оххамх Ллоу Ллью Гифф поспешил к нему на помощь. Да, Гвидион был уже очень стар. Преждевременно наступившая зима могла стать последней в его жизни…

Снова воцарилась долгая тишина, нарушаемая лишь необычайно громким гвалтом птиц высоко среди ветвей. Затем послышались произнесенные вполголоса фразы, которыми обменивались эльфы. Ропот усиливался, пока не перекрыл птичьи трели.

– А я скажу, что люди получили по заслугам! – произнес вдруг чей-то громкий голос.

Ллэндон поднялся, опираясь на свой посох, чтобы все его видели. Несмотря на пустые глазницы – ужасные следы злого рока, лишившего его глаз, король Высоких эльфов сохранил всю свою стать. Самая глубокая рана была не на его лице…

– Гвидион говорил о предательстве и коварстве, и говорил правильно, – продолжал он. – Это жажда власти людей, их безумное желание властвовать над миром ввергло всех нас в хаос, исступление и слепоту. Я был более слеп, чем сейчас, когда доверял королю Пеллегуну и герцогу Горлуа, не сомневаясь в их действиях. Но сейчас я ясно вижу. Ничто и никогда не приведет людей к мудрости богов. Меч Нудда, который люди называют Экскалибур, опьянил их могуществом, и они расселяются по миру, переворачивая землю и сжигая деревья – гораздо больше деревьев, чем уничтожили когда-либо монстры Черного Властелина! Когда я был ребенком, леса расстилались бесконечно, и посмотрите, что они с ними сделали!

Ллэндон указал рукой на запад.

– Менее чем в трех лье отсюда – уже равнина, – продолжал он. – Наше королевство – всего лишь остров, окруженный пустошью, и надо идти к самым Границам и землям варваров, чтобы увидеть лес, достойный этого имени. Повсюду и всегда люди рубят и пилят. Просто ради того, чтобы согреться, чтобы возделывать землю, как они говорят, – как будто земли не хватает для всех!

Одобрительный гул пронесся по толпе эльфов. Никто не мог бы оспорить того, чему они были свидетелями вот уже многие годы.

– Мы были союзниками людей в Десятилетней войне. Десять лет бесконечных страданий, чтобы прогнать монстров в Черные Земли. Десять лет, в течение которых погибли тысячи наших соплеменников. И что же осталось сегодня? Остались только мы, лесной народ, Высокие эльфы Броселианда. Зеленые эльфы больше не составляют клан, они живут разрозненными группами в лесной поросли, не заслуживающей даже права называться лесом. Эльфы болот совсем одичали, король Рассуль погиб, и их клана больше не существует. Вот к чему мы пришли! И вот что нас ждет, если мы покинем Элианд! Здесь до нас никто не доберется, ни люди, ни монстры. Посмотрите, как легко они были отброшены. Никогда они не посмеют вторгнуться в лес, а если и сделают это, мы заставим их бежать, как вчера, потому что сейчас лишь одно имеет значение – спасти страну Элианд силой деревьев и волшебством королевы!

Ллиэн, прислонившись к стволу огромного дуба, вздрогнула, услышав о себе из уст того, кто был ее супругом. Она попыталась разглядеть его, но Ллэндон снова сел, посреди восторженных восклицаний, в которых слышались и громкие возгласы, адресованные королеве. Ллиэн быстро скользнула взглядом по маленькой группе его сподвижников, наполовину скрытой тенью дерева. Дориан, как всегда, быстро отвел глаза, когда их взгляды встретились. Позади расположились лучник Кевин, менестрель Амлин, жонглер Лилиан, а также следопыт Тилль, низкорослый зеленый эльф, чей белый сокол сидел на нижней ветке дуба. Молодой дикарь, из которого Гвидион сделал своего олламха, все еще поддерживая ослабевшего друида, бросил на королеву пронизывающий взгляд, смысла которого она не поняла. Мирддин, с затуманенным взором, усмехаясь по своему обыкновению, стоял, прислонившись к стволу в своем темно-синем плаще, и его одеяние настолько сливалось с темной корой дерева, что лицо казалось свободно плавающим в пространстве. И наконец, рядом с ним, в сопровождении своих двух неизменных провожатых, находилось самое неуместное существо на этом собрании, одно присутствие которого под пологом Леса было кощунством. Враз решившись, она шагнула к нему, схватила за руку и, несмотря на его сопротивление, вывела его из группы компаньонов на свет, в самый центр круга, образованного эльфами.

Из-за его маленького роста, а также оттого, что многие эльфы вскочили на ноги, как только заметили его, понадобилось какое-то время, для того чтобы все поняли, что в тот момент происходило. Королева была здесь. Она собиралась говорить. С ней кто-то был. Маленький, круглый, как бочонок. Гном, бородатый и рыжий, как осенняя листва. Бран.

Когда эльфы осознали, что гном, к тому же принц, посмел проникнуть в самый старый лес Броселианда, среди собравшихся прокатилась волна смертельной ярости, такая сильная, что даже саму Ллиэн в общей суматохе сбили с ног. Но тут же ее властный, громкий голос перекрыл возбужденные выкрики и заглушил их.

– Аэгвилк эльф сеон мид ар горр аэтелинг! Хаэлъ хлистан!

Они попятились назад, сконфуженные и пристыженные, оставив в середине королеву и поверженного на землю гнома, наполовину оглушенного ударами.

– Позор вам, презревшим законы гостеприимства! – воскликнула она повелительным тоном. – Сеньор Бран и его свита были приведены сюда Гвидионом и моим братом принцем Дорианом! Обращайтесь с ним уважительно, и чтобы впредь никто из вас и не помыслил поднять на него руку!

– Слушайте королеву! – раздался позади нее дребезжащий голос старого друида. – Садитесь все!

Эльфы присмирели, опустив глаза, все еще кипя от негодования, но не решаясь перечить королеве.

– Мой дорогой лесной народ, выслушайте меня, – сказала она. – Принц Бран – последний государь Черной Горы. Как и мы, он пострадал от людского тщеславия, и потому мы предоставили ему приют в нашем лесу. В прошлом у нас возникали раздоры с гномами, но они не хотели этой войны, а стали ее первыми жертвами. Во имя гнома Гредна, который выковал серебряную руку богу Нудду после битвы при Маг Typea, не ожесточайте своих сердец…

Бран не знал эльфийского языка и не понял ни слова из того, что она говорила Он с разъяренным видом поднялся на ноги, взгляд его блуждал, борода и волосы были всклокочены. Все взоры одновременно обратились к нему, и, по правде сказать, весьма недобрые, от чего ему еще больше захотелось со всех ног бежать с этого ужасного собрания, а не вступать в споры, – ему, который с трудом мог связать три слова, не пересыпая их ругательствами. Ни с одним гномом, достойным этого имени, так не обращались, не толкали и не поносили. Подобное оскорбление могло быть смыто лишь ударом топора. Наверняка он бы расстался с жизнью, но это была бы красивая смерть, смерть героя, достойного вековых легенд, погибшего от рук несметного количества врагов в самом сердце этого проклятого леса. Бран печально улыбнулся и покачал головой. Если он не заговорит, скоро никого не будет, чтобы услышать старые легенды…