Манускрипт (СИ) - Марченко Геннадий Борисович. Страница 45

После чего простился с ней крепким поцелуем в губы и нырнул в палатку, где хранилось наше с Медынцевым оружие, сначала конфискованное при нашем пленении партизанами, а затем возвращённое по приказу Медведева. Сам не знаю, что подтолкнуло меня быстро натянуть на себя немецкую форму. Взял приглянувшийся мне 'люгер' и 'шмайссер' с запасным рожком, на пояс повесил нож. На выходе из палатки путь мне преградил Медынцев.

- Товарищ Сорокин, это что такое? Вам же... нам с вами приказано никуда отсюда не отлучаться до прибытия самолёта. И почему вы переоделись в гитлеровца?

- Василий Карпович, я думаю, вы меня уже успели изучить и понимаете, что не в моих правилах жаться в сторонке, когда товарищи идут на боевое задание. А форма... Подумалось, что может пригодиться.

- Да что вы один-то там сделаете?! Ваше появление ничего решит, а шальную пулю схлопотать - легче лёгкого!

- Товарищ Медынцев, все мы ходим под Богом. А если не пойду - как буду своей невесте в глаза смотреть?

Стоявшая рядом Варя после этих слов кинулась мне на шею, а я прижимал её к себе и думал, что как-то пафосно получилось. Но время такое, героические свершения зачастую подкреплены лишь голым энтузиазмом, как тот же Павка Корчагин надрывался на строительстве узкоколейки. Или вон бойцы в атаку шли с именем Сталина на устах, и ведь правда готовы были отдать за него свою жизнь. Так что не я первый, не я последний.

Нагнать отряд получилось, к счастью, до того момента, как арьергард скрылся в болотах. Замыкающим с жердью в одной руке и факелом в другой шёл тот самый Леонов, которому пришлось извиняться перед Варей за 'немецкую подстилку'. Заслышав, что его догоняют, бросил жердь и направил ствол ППШ в мою сторону.

- Свои это, Леонов, - негромко крикнул я. - А то ещё пальнёшь сдуру.

- Вы!.. Вы что тут делаете, да ещё в немецкой форме? Вы должны находиться в лагере и ждать отправки на Большую землю.

- Чем вам моя форма не нравится? А на Большую землю я ещё успею, а пока решил вот помочь товарищам разворошить это осиное гнездо. И не старайтесь, товарищ Леонов, вернуть меня не получится.

- Я вынужден доложить командиру отряда.

- Докладывайте, но и он меня не остановит.

- Да вот хрена лысого получится доложить, тут можно идти только цепью. Вот выберемся на сушу - тогда доложу. А пока держитесь за мной.

Только мы двинулись догонять отряд, как сзади посылалось шлёпанье по воде. Обернулся - Медынцев. В отличие от меня переодеваться он не стал, либо просто боялся потерять драгоценные секунды.

- Чёрт, чуть снова не свалился в омут, - сказал тот недовольным голосом. - Хорошо что недалеко ушли, по факелам ориентировался... Ну что вы так на меня смотрите, Леонов?! Не мог же я оставить своего подопечного без присмотра. Буду следить, чтобы без нужды не лез на рожон.

Леонов выругался сквозь зубы, а я только вздохнул. Что ж, Василия Карпович можно понять, случись что со мной - ему в Москве голову оторвут.

На сушу мы выбрались примерно через час, и Леонов сразу двинулся вперёд, докладывать руководству. Спустя несколько минут вернулся уже в сопровождении Медведева.

- Что это ещё за самоуправство?! - с ходу начал полковник на повышенных тонах. - Кто вам разрешил покидать лагерь?

- Совесть разрешила, - упрямо ответил я. - Как советский человек, не имею права трястись за свою шкуру, когда товарищи подставляют себя под пули. Или вы на моём месте поступили бы по-другому?

- Ну знаете, если каждый из нас будет плевать на приказы вышестоящего руководства... Надеюсь, что вы останетесь живы, и в Москве вам зададут хорошую трёпку. Ещё, чего доброго, и я из-за вас пойду под трибунал. А уж если с вами что-то случится...

- Обещаю, что буду себя беречь... по мере возможностей. Но уж пострелять во врага из кустов - дело святое. А может и как немец сгожусь.

- Я прослежу, чтобы он не лез в самое пекло, - подал голос Медынцев. - Мне тоже не хочется идти под трибунал.

- Чёрт с вами, - после паузы выдавил из себя Медведев. - Вижу, что вы упёртые. Раз уж втемяшили себе в голову - придётся вас тащить с собой. Назад уже не отправишь, дорогу через болото вы сами не найдёте. А выделять вам бойца, когда каждый человек на счету - слишком большая роскошь. Надеюсь, что у вас хватит ума и впрямь не лезть вперёд батьки в пекло. Пострелять - постреляйте, но под вражеский огонь не суйтесь... Леонов, давай гаси факел, дальше идти с огнём опасно, город не так уж и далеко.

И ушёл вперёд, догонять авангард отряда, который постепенно погружался в сумрак. Дальше часа полтора мы шли в слабом отблеске изредка появлявшегося в промоинах туч полумесяца, чуть ли не ежесекундно рискуя получить веткой в глаз, так что я на всякий случай брёл, опустив голову и прищурившись. Наконец спереди по цепочке послышалось: 'Приготовиться'. К чему готовиться - я понял через несколько минут, когда хвост отряда подтянулся к окраине Ровно. Как-то так получилось, что я оказался уже впереди, рядом с Медведевым.

Залегли в придорожных кустах, выясняя обстановку. Было тихо, лишь где-то вдалеке брехала собака, а под уличным фонарём метрах в семидесяти от нас на завалинке, негромко переговариваясь, мирно попыхивали цигарками двое полицаев.

- Николай, Королёв, - негромко окликнул полковник моего недавнего противника по спаррингу, который так же негромко откликнулся. - Видишь вон тех двоих? Похоже, местные, полицаи. Сможешь тихо снять?

- Попробуем.

- Подождите, - шепнул я.

- Что ещё, - недовольно покосился ан меня Медведев.

- Давайте я возьму их на себя. В немецкой форме подобраться к ним будет куда легче.

В воздухе повисло молчание, которое нарушил Стехов:

- А что, идея здравая. Почему бы не попробовать?

Споры затянулись ещё на две-три минуты, но в итоге Стехову удалось отстоять свою и мою позицию. Получив 'добро', я бесшумно выбрался из кустов и твёрдой поступью направился в сторону сидевших на завалинке под уличным фонарём полицаев. Увидев меня, они вскочили, нацелив в мою сторону стволы винтовок.

- А ну ст╕й!

- Ви немедленно убирать свой штуц. Их бин есть дойчланд офисиар.

Полицаи явно растерялись и даже сделали попытку вытянуться в струнку. Подойдя вплотную, я нанёс два молниеносных удара, в результате которых оба ренегата свалились, будто подкошенные. После этого в ход было пущено холодное оружие, добившее находящихся в отключке пособников нацистов. Оглядевшись, я повернулся к залегшим в кустах партизанам и призывно махнул рукой.

Вскоре мы уже скрытно продвигались к центру города, где находилась Свято-Успенская церковь. Ещё пару раз попадались патрули, теперь уже более многочисленные, и нам приходилось просто пережидать, пока они минуют наш маршрут. В глубине души я только поражался, как такая толпа может столь скрытно передвигаться, но видно, выучка у партизан была отменная. Двигались от дома к дому, небольшими группами, чтобы ни одна собака в округе не забрехала.

Свято-Успенская церковь находилась в центре небольшой площади, а возле входа под фонарём нёс караул смешанный наряд из двух немцев (кажется, ефрейтора и рядового), и трёх полицаев. Учитывая, что комендатура, по словам Вари, находилась в квартале отсюда, а там рядом и казармы, в течение нескольких минут сюда могла прибыть нежелательная подмога. Вот только гарнизон в своём большинстве оттянется на другой конец города, где вскоре должен прогреметь взрыв.

- Ещё две минуты, - глядя на часы, прокомментировал полковник.

Однако ни через две, ни через пять минут взрыва не произошло. Народ начал волноваться. Медведев тихо матерился, но поделать в этой ситуации ничего не мог.

- Что-то не так пошло у ребят, - бормотал он себе под нос. - Странно, но и выстрелов нет. Если бы они попались - началась бы пальба. Давайте подождём ещё минут пять.

Но и через пять минут взрыва не послышалось. Полковник явно нервничал, хоть и пытался скрыть обуревавшие его чувства. Понимая, что операция грозит сорваться, я тихо сказал: