Том 1. Стихотворения - Бунин Иван Алексеевич. Страница 104
3. VI.16
«Никогда вы не воскреснете, не встанете…» *
Никогда вы не воскреснете, не встанете
Из гнилых своих гробов,
Никогда на божий лик не глянете,
Ибо нет восстанья для рабов,
Темных слуг корысти, злобы, ярости,
Мести, страха, похоти и лжи,
Тучных тел и скучной, грязной старости:
Закопали — и лежи!
21. VI.1916
«По древнему унывному распеву…» *
По древнему унывному распеву
Поет собор. Злаченые столпы
Блестят из тьмы. Бог, пригвожденный к Древу,
Почил — и се, в огнях, среди толпы.
И дьявол тут. Теперь он входит смело
И смело зрит простертое пред ним
Нагое зеленеющее тело,
Костры свечей и погребальный дым.
Он радостен, он шепчет, торжествуя:
На долгий срок ваш бог покинул вас,
Притворное рыданье ваше вскуе,
Далек воскресный час!
27. VI.16
«И шли века, и стены Рая пали…» *
И шли века, и стены Рая пали,
И Сад его заглох и одичал,
И по ночам зверей уж не пугали
Блистания небесного Меча,
И Человек вернулся к Раю, — вскуе
Хотел забыть свой золотой он сон —
И Сатана, злорадно торжествуя,
Воздвиг на месте Рая — Вавилон.
29. VI.16
«И снова вечер, степь и четко…» *
И снова вечер, степь и четко
Бьет перепел в росе полей.
Равнина к югу в дымке кроткой,
Как море дальнее, а в ней, —
Что в ней томит? Воспоминанья
О том, чему возврата нет,
Призыв на новые скитанья
Иль прошлого туманный след?
— Ты, молодость моя, вы, годы
Надежд, сердечной простоты,
Беспечной воли и свободы,
Счастливой грусти и мечты,—
Какой-то край обетованный,
Какой-то вечер в той стране,
«Где кипарис благоуханный
Внимает плещущей волне»,—
И ты, заветный и неясный
Неверный друг, кого опять
В тоске вечерней жду напрасно
И буду до могилы ждать.
3. VII.1916.
Вечером, в поле
«Снег дымился в раскрытой могиле…» *
Снег дымился в раскрытой могиле,
Белой вьюгой несло по плечам,
Гроб в дымящийся снег опустили,
Полотенца пошли копачам,
И сугроб над могилою вырос,
И погост опустел — и гремел
В полумраке невидимый клирос
О тщете всех желаний и дел,
О великой, о белой, о древней,
О безлюдной пустыне и ввысь
Улетал над стемневшей деревней,
И огни закраснелись, зажглись,
И собаки попрятались в сенцы,
И в сторожке, за штофом, в дыму,
Копачи, поделив полотенца,
Аллилую кричали — Ему.
7. VII.1916
Свет *
Ни пустоты, ни тьмы нам не дано:
Есть всюду свет, предвечный и безликий…
Вот полночь. Мрак. Молчанье базилики,
Ты приглядись: там не совсем темно,
В бездонном, черном своде над тобою,
Там на стене есть узкое окно,
Далекое, чуть видное, слепое,
Мерцающее тайною во храм
Из ночи в ночь одиннадцать столетий…
А вкруг тебя? Ты чувствуешь ли эти
Кресты по скользким каменным полам, —
Гробы святых, почиющих под спудом,
И страшное молчание тех мест,
Исполненных неизреченным чудом,
Где черный запрестольный крест
Воздвиг свои тяжелые объятья, —
Где таинство Сыновьего Распятья
Сам бог-отец незримо сторожит?
Есть некий свет, что тьма не сокрушит.
7. VII.1916
«Иконку, черную дощечку…» *
Иконку, черную дощечку
Нашли в земле, — пахали новь…
Кто перед ней затеплил свечку,
Свою и горесть и любовь?
Кто освятил ее своею
Молитвой нищего, раба —
И посох взял и вышел с нею
На степь, в шумящие хлеба —
И, поклоняясь вихрям знойным,
Стрибожьим внукам, водрузил
Над полем пыльным, беспокойным
Ее щитом небесных сил?
Во сне, 21.VII.1916
«Луна и Нил. По берегу, к пещерам…» *
Луна и Нил. По берегу, к пещерам,
Идет народ, краснеют фонари.
На берегу, в песке сухом и сером,
Ряды гробниц — и все цари, цари.
Иной как был — под крышкой золоченой,
Иной открыт — в тугую пелену,
В пахучий кокон тесно заключенный,
Пять тысяч лет не видевший луну.
Что в коконе? Костяк в землистой коже,
Крест тонких рук, иссохший узкий таз,
Чернеет лик — еще важней и строже,
Чем в оны дни, — чернеют щели глаз.
Подкрашенные (желтые) седины
Страшней всего. О да, он в мире жил,
И был он стар, дикарь и царь, единый
Царь дикарей, боготворивших Нил.
И полдень был, и светел в знойном свете
Был сад царя, и к югу, в блеске дня,
Терялся Нил… И пять тысячелетий
Прошли с тех пор… Прошли и для меня:
Луна и ночь, но все на том же Ниле,
И вновь царю сияет лунный Нил —
И разве мы в тот полдень с ним не жили,
И разве я тот полдень позабыл?