Нравственные письма - Сенека Луций Анней. Страница 17
Письмо LIX (О радости и лести)
Луцилия приветствует Сенека!
С веселием души прочел письмо:
Я не нашел в нем ни одной прорехи
Лишь обаянье мудрости самой,
В нем вера только в собственные блага
И силы, в нем - приподнятость души…
Не щедр на слово, словно старый скряга,
Но смысл, быстрее слова в нем спешит.
В быту, кому-то, должности награда,
Кому-то - свадьба, стая голубей,
Рожденье сына…Разве в этом радость?
Нередко, в том - рождение скорбей…
У радости есть непременный признак:
Ее не превратить в источник бед.
Не путай с наслажденьем - это призрак
Минуты счастья, что подарит бес.
Бывает, что невежды, лицемеры
Счастливы по причинам верных благ,
Но блага их - ни в чем не знают меры,
Когда их дух и трепетен, и наг.
В твоем письме все сжато, все по делу,
Нет лишнего, напыщенного нет.
Нет перезвона слов, есть их пределы,
Оставившие мысли ясный след.
В нем есть иносказания поэта,
В нем есть метафор яркие слова.
Пусть критики ругают нас за это
Я древних мудрецов готов призвать.
Слова нужны не ради украшений,
Как может их использовать поэт.
Их точность - бережет от прегрешений
учеников, в ком оставляем след.
Квинт Секстий Нигр писал: "Квадратным строем
Ведут войска, что ждет незримый бой…
И мудрый добродетели так строит,
Чтоб слышали сигналы меж собой."
Для глупости - все страх, и нет покоя,
Ее пугает собственная тень.
Мудрец же защищен - не беспокоят
Его бесславье, бедность, боль и лень.
Давно уже погрязли мы в пороках,
Отмыться нелегко - заражены:
И глупости отпор даем мы робко,
И в мудрости не видим глубины.
Нам самолюбье - главная помеха,
Мы любим лести подставлять лицо,
И любим тех, кто вторит ей, как эхо,
Хоть их давно уж знаем, как лжецов…
Кто нас похвалит - с тем всегда согласны,
Хоть похвалы, нередко, вопреки:
Глупец считает, что ему все ясно,
Убийца славен кротостью руки,
Прославят блуд, за то, что он воздержан,
И пьяницу посадят на престол,
И вору скажут: ты самоотвержен,
Обжоре - что внимателен с постом.
Сам Александр, руководя осадой,
Был ранен и оставил свой набег:
"Вы чтить меня, как Бога, были б рады,
Но рана говорит: я - человек."
Мы верим в лесть, всяк знает свою веру,
Когда немного - можно и простить.
Но, помни: и скотина знает меру
В еде, в питье…и ест лишь, что вместит.
Кто не бывает грустен и надменен,
Не смотрит в завтра с трепетаньем век,
В ком дух спокоен, строг и неизменен,
Достиг всего, что может человек.
Кто ищет денег, почестей и славы,
Далек от мудрых, радостных людей.
С тревогами за радостью не плавать,
Лишь - с мудростью незыблемых идей.
Кто ищет радость в роскоши, пирушках,
Любовницах, твореньях напоказ,
Ее не сыщет: сломана игрушка…
Похмелье долго, а веселья - час.
Рукоплесканья, крики восхищенья:
"Он - Мастер! Он - Владыка! Он - Сам Бог!"
Проходят, и приходит лжи отмщенье
И искупленье тяжестью тревог.
"Что ж, глупый, злой - не могут быть и рады?"
Да, могут, как добычливые львы,
За ночи наслаждения "наградой"
Болезни появляются, увы…
Любитель наслаждений каждой ночью
Не видит в них сжигающих костров,
А радость духа - вечна и воочью
Она не иссякает.
Будь здоров.
- ----------------=
Письмо LX (О ненасытности)
Луцилия приветствует Сенека!
Я жалуюсь, я ссорюсь, я сержусь!
Родные с пожеланиями неги,
Опасней, чем врагов несметных груз.
Дурное в нас закладывают с детства,
Хоть за себя помолимся в душелятое наследство,
Пора забыть проклятия наследство,
Своих пороков хватит нам уже.
Доколе можно требовать от Бога
Того, что нам природою дано?
В одном пиру съедается так много,
Что не вместится в корабле одном.
Неужто наша алчность превосходит
Утробы всех прожорливых зверей?
И на земле еду себе находим,
И корабли везут со всех морей…
Нам дорого обходится не голод,
Тщеславие - наш мраморный порог,
Где впору написать: "Он умер, молод",
Проставив дату смерти…
Будь здоров.
- ----------------=
Письмо LX1 (О готовности к смерти)
Луцилия приветствует Сенека!
Пытаюсь отрицать былое зло:
Все прежние ребячества огрехи
Я завязал тугим морским узлом.
Пишу ли я, обедаю, читаю
Все делаю теперь в последний раз.
Хоть дни и не ловлю, и не считаю,
Но, каждому, как целой жизни рад.
Жил хорошо, знал отдых и работу,
Теперь хочу я только одного:
Мне умереть хотелось бы с охотой,
Не делать против воли ничего!
Несчастен раб не тем, что он обязан
Несчастье - в возраженьи на лице.
Кто с предстоящим добровольно связан,
Тот без печали помнит о конце.
Мы не годами, а душою сыты
От жизни обретений и даров.
Тогда не важно: умерли, убиты…
Я прожил - сколько нужно.
Будь здоров.
- -----------------
Письмо LXII (О занятости)
Луцилия приветствует Сенека!
Кто сильно занят, тот, скорее, лжет
Себя запутав в бесконечном беге,
Он, оттого - и немощен, и желт.
А я, делам лишь уступаю время,
Но, поводов потратить не ищу.
Спасая душу, дел пустое бремя,
Забот пустых я в душу не пущу.
С друзьями, я себя не покидаю,
Лишь с лучшими подолгу остаюсь,
К ним уношусь в неведомые дали,
Воистину - "прекрасен наш союз"!
Деметрий, не блистающий пурпуром
Мне всех милей беседовать с тобой!
Презреть богатство можно даже сдуру,
Ты - уступил и пренебрег борьбой.
Так мудрость из души берет начала,
В нас алчности зачатки поборов.
Не слушай алчность, что бы ни кричала
В душе твои богатства
Будь здоров.
- ------------------
Письмо LXIII (О смерти близких)
Луцилия приветствует Сенека!
Сочувствую, ты Флакка потерял…
Но, не горюй сверх меры о коллеге
Хочу, чтоб ты и горе умерял.
Не требую, чтоб ты забыл про горе,
Хоть это лучше… Большинства удел
Пролить слезу… Как с этим можно спорить?
Но, не хочу, чтоб до поры седел…
Гомер писал: День плакать об умершем…
Не больше заслужил любой из нас…
В рыданиях - тщеславия не меньше,
Чем у актера - в горе напоказ.
"Так, неужели, я забуду друга?"
Да, если память кратка, как печаль…
Умрет печаль, и в редкий час досуга
Ты сможешь ее снова повстречать.
Старайся, чтоб отрадой, а не мукой
Печаль в душе являлась, как в окне.
"Воспоминанье об умершем друге
Приятны нам, как выдержка в вине".
Аттал
……И, если впрямь ему поверить,
Мысль о живых сладка нам, словно мед,
А, об ушедших - горька, вкус потери
Нам дорог, здесь любой меня поймет.
Но, я их вспоминаю и не плачу:
Их память мне - отрадною волной,
Ведь я при жизни знал, что их утрачу,
Утратив, знаю: были вы со мной…
Как часто мы не видимся при жизни,
Как редко мы встречаемся, друзья!
Хотя, казалось, рядом - только свистни…
Общенья роскошь расточаем зря.
Взгляни на тех, кто горше всех рыдает,