Заговор Катилины - Джонсон Бен. Страница 27

Вы требовали писем - вот они.

Идемте. Мы печатями и клятвой

Скрепим их. Вы получите письмо

И к Катилине, чтобы он при встрече

Со всем доверием отнесся к вам.

Наш друг Вольтурций вас к нему проводит,

А вы скажите нашему вождю,

Что в Риме все готово, что уже

Речь Бестием написана, с которой

Он как трибун к народу обратится

И ловко за последствия войны

Ответственность на Цицерона свалит,

Что, как и вы, мы ждем его прихода,

Который всем свободу принесет.

     (Уходят.)

     (Комната в доме Цицерона. Входят Цицерон, Флакк и Помтиний.)

     Цицерон :

Я за исход войны не опасаюсь

Ведь наше дело право, и к тому же

Оно в руках надежных. Мой товарищ

Серьезно болен - у него подагра.

Он в бой войска вести не может сам

И сдал Петрею, своему легату,

Над ними власть. Тот опытней его,

Поскольку вот уж скоро тридцать лет,

Как в должностях трибуна [111] иль префекта [112],

Легата [113] или претора отчизне

Так ревностно и так примерно служит,

Что знает всех солдат по именам.

     Флакк :

С ним смело в бой они пойдут.

     Помтиний :

А он

Им не уступит в смелости.

     Цицерон :

Противник

У них такой, с каким быть нужно смелым:

Отчаянье ему дает отвагу.

Но верю я в уменье и в удачу

Петрея. Он - достойный сын отчизны.

А в Галлию смутьянам легионы

Метелла Целера отрежут путь.

     (Входит Фабий Санга.)

Что слышно, Фабий?

     Санга :

Двинулись послы.

Скорее стражу шли на мост Мульвийский [114],

К которому направились они.

     Цицерон :

Флакк и Помтиний, вы туда ведите

Своих людей. Схватите все посольство,

Чтобы никто не ускользнул. Сдадутся

Послы беспрекословно. Если ж нет,

Я вам пришлю подмогу.

     (Флакк и Помтиний уходят.)

А покуда

К Статилию, Цепарию, Лентулу,

Цетегу и Габинию и прочим

Я разошлю гонцов и прикажу

Их всех позвать ко мне поодиночке.

Они не возымеют подозрений

Не любит думать о расплате мот

И явятся, а я их арестую.

     Санга :

Как поступить с Семпронией ты хочешь?

     Цицерон :

Не станет тратить гордый Рим свой гнев

Ни на умалишенных, ни на женщин...

Не знаю, что во мне сильнее - радость

По случаю раскрытия измены

Иль скорбь при мысли о вражде, которой

Так много знатных и больших людей

Отплатят мне за это. Будь что будет.

Я выполню свой долг и никогда

Не поступлюсь тобою, добродетель.

Пусть навлеку я на себя беду,

Но с совестью на сделку не пойду.

     (Уходят.)

     (Мульвийский мост. Входят Флакк и Помтиний со стражей; им навстречу Вольтурций с посольством аллоброгов)

     Флакк :

Стой! Кто такие вы?

     Первый посол :

Друзья сената,

Послы аллоброгов.

     Помтиний :

Коль так, сдавайтесь.

От имени сената и народа

Мы, преторы, берем под стражу вас

По обвинению в измене Риму.

     Вольтурций :

Друзья, умрем, но не сдадимся.

     Флакк :

Что?

Кто этот дерзкий? Взять их всех!

     Первый посол :

Сдаемся.

     Помтиний :

Кто там противится? Убить его.

     Вольтурций :

Постойте, я сдаюсь, но на условье...

     Флакк :

С изменниками - никаких условий!

Убить его!

     Вольтурций :

Меня зовут Вольтурций.

Помтиния я знаю.

     Помтиний :

Но тебя

Он не желает знать, раз ты изменник.

     Вольтурций :

Я сдамся, если жизнь мне сохранят.

     Помтиний :

Не обещаем, если ты виновен.

     Вольтурций :

По крайней мере, сделайте, что можно.

Я менее преступен, чем другие,

Чьи имена я назову властям,

Коль пощадят меня.

     Помтиний :

Одно мы можем

Сдать консулу тебя. Схватить его.

Хвала бессмертным - Рим спасен! Идемте.

     Уходят.

     (Появляется хор.)

     Хор :

Ужели слух наш раньше зренья

Как в час ночной,

Нам скажет, кто несет спасенье

Стране родной,

И солнце правды перед нами

Рассеет мрак,

И сможем мы увидеть сами,

Кто друг, кто враг?

Как странен человек! Не знает

Он ничего,

Но все, что ново, нагоняет

Страх на него.

Тех мы возносим, этих губим,

Хоть нам самим

И непонятно, что мы любим,

Чего бежим.

Со злом бороться колебанья

Нам не дают,

И вечно сводит опозданье

На нет наш труд.

Сколь многое нам ясно ныне,

Хоть в день, когда

Пришлось покинуть Катилине

Рим навсегда,

Мы полагали возмущенно,

Что честен он,

Что поступает беззаконно

С ним Цицерон.

Теперь, когда он бунт затеял,

Клянем опять

Мы консула, зачем злодею

Он дал бежать.

Мы судим обо всем предвзято,

И наш язык

Во всех несчастьях магистрата

Винить привык.

Затем ли ставим у кормила

Мы рулевых,

Чтоб легкомысленно чернила

Команда их

И объясняла лишь расчетом

Поступки тех,

Кто посвятил себя заботам

О благе всех?

Пора народу научиться

Заслуги чтить

И вечно помнить, а не тщиться

Их умалить.

Не то он поздно или рано