Собрание сочинений. Том 3 - де Вега Лопе Феликс Карпио. Страница 13

Лусинда

Я, Флорело, рождена

Под несчастною звездою.

Дни проходят чередою,

А на сердце — боль одна;

Боль, что ни на миг единый

Не дает легко вздохнуть

С той поры, как в дальний путь

Я пустилась из Медины.

Следую в цыганском платье

За возлюбленным своим,

Чтоб, неузнанная им,

Все о нем могла узнать я.

Но надежды нет мне в мире,

Я не верю ничему.

Пресловутому письму

Месяца уже четыре.

Или умер он давно,

Иль пустился в Новый Свет;

Разницы большой тут нет:

Смерть, разлука — все одно.

Флорело

Разве мог он, получив

От родителей посланье,

Продолжать свои скитанья?

Я уверен, что он жив.

Более того, замечу:

Коль предчувствия не лгут,

То сегодня же он тут

Попадется вам навстречу.

Лусинда

В день, когда песок, что ныне

Устилает берега,

Превратится в жемчуга;

В день, когда из ясной сини

Ливень золотой прольется;

В день, когда мы, взяв ведро,

Сможем черпать серебро,

Словно воду, из колодца;

В день, когда мы сможем брать

Угли голыми руками,

А река, что перед нами,

Потечет от моря вспять;

В день, когда, как флот Энея,

Корабли, что тут стоят,

Превратятся в рой наяд; [14]

В день, когда на каждой рее

Розы расцветут живые;

В день, когда диск солнца вдруг

Обновит извечный круг,

Встав на западе впервые;

В день, когда слетят с небес

Наземь звезды и планеты,—

Здесь, на набережной этой,

С ним я встречусь. В день чудес.

Флорело

Все устроит рок могучий.

Что в неведенье своем

Мы несбыточным зовем,

То подстраивает случай.

Здесь, как я уж говорил,

Встретишься с людьми любыми,

И не только что с живыми,—

С выходцами из могил.

Лусинда

Упования мои

Заблудились в дебрях горя.

В яростном житейском море,

Бросив руль своей ладьи,

На родные берега

Взором я гляжу усталым

И несусь, гонима шквалом,

В гавань своего врага.

Флорело

Не довольно ль маскарада?

Лусинда

Я не вижу в нем вреда.

Флорело

Что ж, пускай. Но уж тогда

Говорите так, как надо.

Лусинда

Если о любовной муке

Может рассказать цветок,

И луна, и мотылек,

Если скорбь есть в каждом звуке:

В диком реве водопада

И в журчании ручья,—

Может быть, смогу и я

Разговаривать как надо.

Хоть слова людские слабы,—

Грустной повестью своей

Из бесчувственных камней

Выжать слезы я могла бы.

Флорело

Я, сеньора, не о том.

Вы цыганкою одеты,

И должна одежда эта

Быть в согласье с языком.

Вы могли бы без труда

Здесь прослыть цыганкой истой,

Если бы не слишком чистый

Выговор. Вот в чем беда.

Лусинда

Ну, а нравится тебе

Вид мой?

Флорело

Вид? Он без изъяна.

Что ж, красавица гитана,

Погадай мне о судьбе.

Лусинда

Ручку мне позолоти,

Розанчик ты мой пригожий.

Флорело

Браво! Вот теперь — похоже.

Лусинда

Ну, тебе пора идти.

Я же здесь, в тени укромной,

Притаюсь.

Флорело

Да будет так.

Лусинда

О возлюбленный мой враг!

О дон Лопе вероломный!

Флорело уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Лусинда одна.

Лусинда

Свирепый ящер, обитатель Нила,

Умеет стонам подражать людским;

Стенаньем привлеченный пилигрим

Становится добычей крокодила.

Хоть я себя цыганкой обрядила,—

С египетским сородичем своим

Не сходна я: того, кто мной любим,

Притворной бы слезой не погубила.

Я — пилигрим любви. Пришла сюда

За ускользнувшим счастием в погоне.

Читать судьбу мне велено судьбой.

Твоя рука победою горда,

Но я по линиям ее ладони

Прочту свою победу над тобой.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Лусинда в глубине сцены, Фахардо, Кастельянос.

Фахардо

От нее мне столько мук,

Что теряю я терпенье.