Призраки среди нас - Абэ Кобо. Страница 5
Оба. Послушай, у тебя ведь должна была скопиться изрядная сумма… Плата за дом…
Тосиэ. Плата за дом?!
Оба (неуверенно). Ну да… Дом-то записан на меня… Выходит, вы вроде бы как снимали у меня этот дом…
Ошеломленная Тосиэ молча смотрит на Мисако.
Хакояма заглядывает в щелку.
Мисако (холодно). Право, он не в своем уме.
Оба. Да нет же, я вовсе не требую этой платы… Ладно, бог с ним, я вам дарю эти деньги… Но ведь кроме того… Ты, например, всегда держала множество кур… Верно я говорю?
Тосиэ. Всех кур передушил хорек.
Хакояма чиркает спичкой, сверяется с фотографией. Утвердительно кивает, потом направляется вдоль стены к черному ходу.
Оба. Вот как, здесь водятся хорьки? Любопытно! Хорьковый мех стоит хороших денег! И размножаются они быстро… Гм, вот как?.. Может, стоит заняться ловлей и разведением хорьков? Можно привлечь школьников, все им приработок будет… Платить, скажем, пятьдесят иен в день, так они рады будут. Для начала нужен один самец и четыре самки… А там пойдут плодиться, как крысы…
Тосиэ (к Фукагава). Ну вот видите, что он за человек… Прошу вас, забирайте его, пожалуйста, и уходите оба отсюда… Сделайте милость…
Фукагава. Слушаюсь… (Хочет поспешно уйти.)
Оба (хватает Фукагава за руку, тянет обратно, к Тосиэ). Как ты смеешь так обращаться с гостем?!.. Неслыханно! В твои годы!.. Это же неприлично!
Тосиэ. Кто из нас двоих ведет себя неприлично, желала бы я знать! Это тебе в твои годы пора бы уж наконец бросить аферы!
Оба. Аферы? Что ты мелешь, постыдилась бы посторонних! (Вытаскивает свой огромный платок и размахивает им, с жаром.) Вот, позвольте спросить, можешь ты получить где-нибудь такой платок задаром? Не можешь. А купить не менее тридцати пяти иен надо отдать. Во всяком случае, такая его пена. А почему? Почему у него такая цена?
Мисако. Ясное дело — стоимость материала и работы.
Оба. Дурочка! Попробуй обстругай телеграфный столб до зубочистки, что ж, по-твоему, тебе заплатят за материал да за работу? Нет уж, навряд ли!.. А ты послушай — этот платок стоит тридцать пять иен только потому, что имеются люди, готовые заплатить за него эти деньги. Ценность и вещей и людей определяется тем, сколько другие согласны за них платить. Когда есть люди, согласные платить, появляются цены… А таких понятий, как афера или жульничество, на свете вообще не существует…
Фукагава. Это вы очень интересно рассуждаете… Мой друг тоже восхищен.
Оба (невольно осекшись). Ах вот как…
Тосиэ. Но ведь ни разу, ни единого раза у тебя ничего удачно не получалось!
Мисако. И к тому же ты всякий раз брал у нас деньги — то какое-нибудь дело начать, то еще что-нибудь…
Тосиэ. Сам гол как сокол, а держишь себя словно миллионер…
Оба. Только потому, что капитала не хватало…
Тосиэ. Так ведь и сейчас ничего не изменилось…
Оба. Ну нет… На этот раз все иначе… Послушай, есть у тебя сбережения?
Хакояма обошел вокруг дома и сейчас, появившись на прежнем месте, прикладывает ухо к стене. Тосиэ растерянно молчит.
Да ты не беспокойся, нынешняя затея — дело верное!.. Вот что, не заморить ли нам червячка?
Тосиэ (решительно). Уходите!
Хакояма поспешно спускается по ступенькам.
Оба (вздохнув). И такими словами ты встречаешь мужа после восьмилетней разлуки? (Умоляюще смотрит на Мисако, как бы взывая о помощи, но Мисако опускает глаза.)
Фукагава (о чем-то советуется с Призраком). Ну что ж, тогда мы откланяемся…
Мисако (с мольбой). Да, прошу вас!
Оба. Ну нет, я не согласен! (К Фукагава.) Разве что ты уступишь Призрак мне…
Фукагава. Кого, его?!.. (Смеется.) Ну нет, это не пойдет…
Оба. Да, пожалуй… (Смотрит на Тосиэ и Мисако, как бы говоря: «Вот видите, что вы наделали!») Имейте в виду, вы как хотите, а мы отсюда не тронемся… Можете орать, сколько вашей душе угодно! Да что в самом деле хозяин я здесь или нет? Это мой дом! А будешь шуметь, я его и продать могу. Господин Фукагава! (Указывает на дверь в кухню.) Пойдемте, закусим, что ли! С женщинами толку все равно не добьешься!
Хакояма, стоя внизу, прислушивается.
Фукагава. Да я… А можно?
Оба. Не обращайте внимания, они скоро привыкнут. Считайте, что их тут вовсе и нет. Пожалуйста, не стесняйтесь. (Вместе с Фукагава уходит на кухню.)
Мисако. Что нам делать?
Оба (высовываясь из-за двери). Будь добра, сходи купи сигарет…
Тосиэ. Можешь сам купить.
Оба. Гм… Вот как?.. Ладно, ладно… Но вы еще поймете, какую опору вы имеете в моем лице. Что ни говори, а прочность и солидность семьи зависит от размеров капитала, заложенного в фундамент семейного очага… (Скрывается за дверью.)
Тосиэ. Все та же песня…
Мисако. И притом, похоже, что у него нет денег даже на сигареты. Послушай, мама, нельзя ли, чтобы хоть этот ушел… как его… Фукагава?..
Тосиэ. Ничего не выйдет. Этот человек, кажется, еще больший пройдоха, чем твой отец… Бедная девочка, как тебе не везет в жизни!..
Мисако (вздыхает). Теперь и торговля наша пойдет прахом.
Тосиэ. Нет, этого я не допущу. (Решительно.) Я тоже, знаешь, если уж решусь, знаю, что мне делать… Если дело дойдет до этого…
Мисако. Что же ты сделаешь?
Пауза.
Тосиэ (кивает в сторону кухни). Отец, выйди на минутку!
Голос Оба. В чем дело?
Тосиэ. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Оба, не переставая жевать, входит.
Хакояма снова поднимается по ступенькам.
(К Мисако.) Ступай, принеси соленые овощи!
Оба. Соленья? Это хорошо!
Мисако, недовольно взглянув на мать, выходит.
Тосиэ. Раз уж так получилось, решительно заявляю тебе… (Пауза.) Больше я не допущу, чтобы ты измывался над нами… Поэтому говорю тебе прямо: имей в виду, ты у нас в руках…
Оба. Что-то я не пойму, ты это, собственно, о чем? (Усмехаясь, берет Тосиэ за руку и пытается залезть рукой под кимоно.)
Тосиэ, вскрикнув, отскакивает.
(Достает из кармана платок, утирает рот, морщится.) Надо бы постирать…
Входит Мисако. Тосиэ и Оба не замечают ее.
Тосиэ (немного растерянно). А та история… Ты говоришь, будто нет улик, однако мне все известно… Есть человек, который все видел…
Оба (взволнованно). Правда?
Мисако. Значит, это не просто выдумка?
Оба и Тосиэ испуганно оглядываются.
Значит, отец и в самом деле убийца?
Оба. Ничего подобного! Просто у этого старого Иосино было чертовски больное сердце… А я только выстрелил у него над ухом из игрушечного пистолета… Знаешь, какими пользуются при спортивных соревнованиях… Какое же это убийство? Просто несчастный случай… Ну, в крайнем случае, непреднамеренное действие, повлекшее за собой смертельный исход…
Тосиэ. Но ты ведь совершил это с умыслом?
Оба. Что ты болтаешь, как прокурор! Лучше скажи, кто он, этот свидетель?
Тосиэ. Уж не воображаешь ли ты, что я так просто скажу об этом?
Оба. Ну-ну, не заносись…
Тосиэ. Имей в виду, если ты и дальше будешь измываться над нами — я позову этого свидетеля и вместе с ним отправлюсь в полицию. Вот что я сделаю.
Оба. О-о! Вот как. (Угрожающим тоном.) Что ж, если дело дошло до этого, изволь, попробуй!.. Иди-иди! Хорошая слава о тебе пойдет! «Вот жена, продавшая мужа! — скажут люди. — Жена убийцы!» (Внезапно меняя тон.) Недаром говорится, что поспешность к добру не ведет… Мне придется уехать, но и вам нельзя будет оставаться в городе… Так что лучше доверься мне. (Проникновенно.) Знаешь, мне ведь как-никак, тоже стукнуло уже пятьдесят пять. Пока был молод, знай себе резвился, прыгал, как новенький резиновый мячик, а в такие годы, что ни говори, начинает тянуть к семье, к покою… к тихому семейному очагу…