Наедине с футболом - Филатов Лев Иванович. Страница 10

…Катит автобус с футболистами сборной СССР по улицам Рио-де-Жанейро. Матч начнется в четыре, выехали, как обычно, с расчетом, чтобы прибыть на «Маракану» за час до начала. Небо в низких облаках, жарко, парит, видно, где-то бродит гроза. И в автобусе как перед грозой.

Нас ведут мотоциклисты; они разгоняют машины, останавливают громадные пассажирские автобусы, заставляют шарахаться в стороны зевак. Футболистов узнают, кто приветственно машет, кто озорно тянет руку с растопыренными пальцами, что должно означать, что нам забьют пять голов.

– Многовато обещают, – вяло улыбается тренер Николай Петрович Морозов.

Никто не откликается.

Улица из небоскребов с гигантскими пальмами, которые только и могут не затеряться, не быть смешными в таком соседстве. Поворот – и уже сбоку океан, песчаный пустынный пляж, кипящая волна, небо без края. Снова поворот – и опять пестрая людная улица, рекламы, а океан будто приснился. Глазеть бы и глазеть на удивительный город Рио, касаясь виском теплого стекла, а мы рассеянны, поглядываем искоса, нехотя.

Негры-мотоциклисты, сопровождающие нас, – как бродячий цирк. Друг перед другом, перед нами и перед прохожими выделывают фигуры высшего мотопилотажа: едут бросив руль и наклонившись до земли, вздымают руки вверх, и так складно, гибко, музыкально, что не возникает вопроса: а зачем это все? Просто это радует глаз, просто они объявляют городу, что футбольный спектакль, которым сегодня живет весь Рио, уже начался, и они его герольды, они его открывают. Мы смотрим на них и тихонько обсуждаем: не правда ли тот, коренастый, большеголовый, точь-в-точь Джалма Сантос, а этот худенький, молодой – близнец Жаирзиньо?.. Нет, в автобусе ничто не способно отвлечь от матча, который начнется через час.

А матч страшно подумать какой! Матч с предысторией, из которой не извлечешь ничего, что бы подбодрило. Впервые наша сборная вышла играть с бразильцами в 1958 году на поле Гетеборга. Тогда наши игроки бразильцев еще не видели, а им внушалось, что те хоть и ловки, но, строго говоря, жонглеры, трюкачи, народ легкомысленный. То был славный матч! Из тех, кто сейчас в автобусе, играл тогда один Лев Яшин. Да еще я его смотрел из ложи прессы. Наши держались пристойно, не тушевались, не сжимались в страхе и напряжении. Два мяча забил в наши ворота Вава. 0:2. Лишь когда все кончилось, до наших игроков дошло, что противостояли они противнику, искуснее которого, наверное, и быть не может. Поражение не оставило у них и тени горечи, потому что этим чертовым бразильцам пришлось крепко поработать, чтобы выиграть.

Вторая встреча состоялась совсем недавно, 4 июля, в Лужниках. Ее помнили все. В. Пономарев, Данилов, Воронин, Месхи, Банишевский, Метревели были тогда на поле, остальные наблюдали за ней с трибун. Этим шестерым сегодня предстояло вновь выйти против сборной Бразилии. Кроме них выбор Морозова пал еще на Яшина, Афонина, Хурцилаву, Шестернева, Сабо, Копаева и Малофеева.

В Лужниках счет 0:3 был не ровня тому, гетеборгскому, не только из-за прибавления единички. Не знали тогда наши ни как углядеть за Пеле, ни как вообще вести себя с бразильцами, слава которых летела на крыльях богини Ники.

Сегодня утром на собрании Морозов начал свою речь со слов: «В прошлый раз вы проиграли из-за прессы – она вас запугала, сбила с панталыку, перехвалила бразильцев…» Заметив меня, он сконфуженно улыбнулся, помолчал и сказал, понизив голос: «Лично к вам это, естественно, не относится. Надеюсь, вы понимаете, что я сказал в общем смысле…»

Я понимал, что он хотел сказать. Тренеры нередко ищут сильнодействующие средства, желая произвести на игроков впечатление, либо уколоть их самолюбие, либо, наоборот, успокоить. Истина в этих случаях может повременить и потесниться.

После собрания Валерий Воронин обнял меня за плечи и со своей обаятельной белозубой улыбкой шепнул: «Из-за вас, оказывается, продули, а я и не знал. Не обиделись? Это ж так сказано, для аппетита…» «Ладно, сочтемся, сыграйте только по-человечески», – ответил я ему.

В Лужниках трое гонялись за Пеле, а он, будто только этого и ждал, оказывался открытым и свободным, сколько ему хотелось. Правда, и в том, вдребезги проигранном, матче были двадцать минут в начале второго тайма, когда наши ожили, встряхнулись, атаковали бодро и резво. Но Пеле своим третьим голом, когда он прошел полполя и послал мяч в сетку, успев обмануть Кавазашвили, погасил и натиск и иллюзии. Гол был редкостной красоты, королевский гол, и по реакции восхищенных трибун было ясно, что против такого зрелища публика ничего против не имеет. Лужники ждали бразильцев, ждали Пеле и получили их.

Но как все же признать, что есть на свете команда, к которой не подступиться? Строптивая спортивная душа смириться с этим не в состоянии. Автобус катит по улицам Рио на «Маракану», самый большой стадион мира. Тихо в автобусе.

…А на стадионе неистовство, горный обвал, валы океанского шторма, отряды пиратов, с воем лезущих на приступ корабля. Разрывы петард, пороховой дым, беснующиеся флаги, бумажные стрелы, ленты серпантина и набирающий силу рев двухсоттысячной толпы, пробующей голос в предвидении победы своих желто-зеленых «кобр». Нет, торсида ничего не имеет против приезжих, она принимает нашу команду благожелательно, рукоплещет, но чувствуется, что ничего, кроме поражения, от нее не ждет.

Для тренеров и запасных игроков – бетонный окопчик на уровне поля. Сидя в нем на скамейке и слушая громыхание высоченного, с прямыми ярусами стадиона, я думал о том, как бы нашим пережить первые минуты, попривыкнуть к громам и молниям.

Бразильцы вышли в том же составе, что и в Москве. У наших половина других игроков, и сразу почувствовалось, что эта сборная лучше скоординирована. Против Пеле не трое, а один Афонин, вторую «звезду», Герсона, прикрывает Сабо. Началось. И хотя сразу два угловых у наших ворот, игра как игра. И чем дальше, тем ровнее. Пожалуй, у бразильцев «шумовое» преимущество: малейшее касание по мячу Пеле рождает гул восторга. Бразильцы перемещаются и манипулируют мячом свободнее, но это не новость, это входит в условие задачи. А так называемые «моменты», по которым обычно ведут второй дополнительный счет (правда, не слишком надежный, но занимательный), чередуются поровну у тех и других ворот. Стадион тише, чем до начала, торсида озадачена равенством. Свисток на перерыв для нас как вздох облегчения: ничего не стряслось, играть можно. Начало второго тайма. Герсон уходит-таки от Сабо и, обманув Воронина, прикрывшего его «знаменитую левую», бьет с правой в верхний угол, да так, что мяча в полете не видно. Спустя три минуты Пеле отрывается от Афонина и наискось в правый нижний угол вгоняет мяч. 0:2. Вопль торсиды, наверное, слышит весь город. История повторяется? Удары великолепны. И все же они характеризуют лично Герсона и Пеле, а не перевес бразильцев.

Еще пять минут, и свершилось чудо. За всю жизнь больше одного раза такое не увидишь. Манга выбивал мяч от ворот. Разбежался и ударил как раз туда, где за линией штрафной безучастно стоял Банишевский. Тот, недолго думая, головой послал мяч обратно, и он угодил в пустые ворота. Даже телеоператоры прозевали этот момент. Когда вечером в отеле мы смотрели телезапись матча, то видели Мангу, бьющего по мячу, и сразу же мяч, неведомо почему вкатывающийся в ворота. Толю Банишевского тормошат, заставляют снова и снова рассказывать, и он, пожимая плечами и продолжая удивляться, повторяет: «Стою, вдруг что-то летит мне в голову, я и подставил лоб…» Ребята хохочут. «А вдруг это был бы не мяч?» – «Что еще на поле может лететь?»

Но это потом, после матча…

А игра все такая же равная. Выдохнувшегося в борьбе с Пеле Афонина на последние полчаса сменяет Хурцилава.

У бразильцев игра надломилась; видно, они, когда счет стал 2:0, перестали сомневаться в победе, как и зрители, как и мы в своем окопчике. А тут 2:1, и наседают красные футболки. Наши уловили надлом и жмут, рвутся вперед. Бразильцам такой поворот событий не по нутру, он для них противоестествен, меньше всего они любят обороняться. И видно, как они, словно бы обиженные, начинают все чаще ошибаться.