Рейнеке-лис - фон Гёте Иоганн Вольфганг. Страница 31

Вот он за что пострадал. Государь мой, король, посудите:

Может ли волк утверждать, что я предал его? Пусть он лично

Скажет, не так ли все было, как я изложил в показанье».

Изегрим с полной решимостью так заявил: «Несомненно

Этого спора словам не решить. Препирательство кончим!

Тот, кто прав, тот и прав, а кто именно прав, будет видно.

Держитесь вы вызывающе, Рейнеке, вызов — ответ мой!

Драться мы будем друг с другом [55] — и это решит нашу тяжбу!

Изобразили чудесно вы, как голодал я жестоко

У обезьяньего логова, как вы меня накормили

Дружески щедро. Еще бы: большущей обглоданной костью!

Мясо же, я полагаю, вы съели заранее сами.

Вы же всегда надо мною глумитесь, как можно больнее

Честь задевая мою. Чудовищной, подлою ложью

Вы навлекли на меня подозрение в том, что коварный

Заговор на короля злоумыслил я, что покушался

Даже на жизнь государя. А что о сокровищах ваших

Вы наплели ему! Да, найти их действительно трудно!

Вы над женой надругались моей, — вы ответите кровью!

Вот мои обвиненья! Знайте — я драться намерен

С вами за старое все и за новое. Вы, повторяю,

Плут, предатель, вор и убийца! Сражаться мы будем.

Насмерть и раз навсегда прекратим перепалки и стычки.

Я вам бросаю перчатку — знак вызова на поединок,

Издавна принятый всеми. Ее, как залог, сохраните,

Вскоре мы встретимся с вами. Сам государь это слышал,

Слышали наши бароны— смею надеяться, значит,

Видеть их на поединке. Вы, Рейнеке, не отлучайтесь

До завершения нашего спора. А дальше — посмотрим».

Рейнеке думал: «Тут пахнет и всем достояньем и жизнью!

Он ведь и больше меня, и сильней, и уж если я только

Не извернусь на сей раз, то от всех моих ловких проделок

Проку мне мало. Однако, позвольте… Коль здраво подумать —

Шансы тут есть у меня: ведь передних когтей он лишился!

Если дурак до сих пор не остыл,, пусть он будет наказан:

Он проиграет игру — уж я под конец постараюсь!»

Рейнеке к волку затем обратился: «Вы, собственно, сами,

Изегрим, лжец и предатель, и все обвинения, кои

Мне предъявить вы осмелились, до очевидности лживы.

Драться угодно вам? Что ж, я готов, уклоняться не буду.

Сам я об этом мечтал и в ответ вам бросаю перчатку!»

Принял король их залоги, которые твердо вручили

Оба они, и сказал: «Поручителей ваших представьте,

Что к поединку вы явитесь завтра. Запутано, видно,

Дело с обеих сторон; кто в ваших речах разберется?»

Браун-медведь и кот Гинце свое поручительство сразу

али за волка. За Рейнеке сын обезьяны Мартына,

Монеке (лисов кузен) и Гримбарт-барсук поручились…

«Рейнеке, будьте спокойны и благоразумны, — сказала

Фрау Рюкенау-мартышка. — Муж мой, ваш дядя, отбывший

В Рим по делам, научил меня тайной молитве. Составил

Эту молитву ученый аббат Заглотайвас, который

К мужу благоволит и ему записал на бумажке

Текст непонятный, сказав, что она помогает мужчинам

В битве с противником. Утром прочесть натощак ее нужно,

Будешь на весь этот день от опасности всякой избавлен,

Будешь вполне застрахован от ран, от страданий, от смерти.

Так что утешьтесь, племянник, я вовремя эту молитву

Завтра над вами прочту, — это даст вам уверенность, бодрость».

«Я вам сердечно признателен, тетушка! — лис ей ответил. —

Этого я не забуду! Но больше всего, я надеюсь,

Сила моей правоты мне поможет, и сметка, и ловкость».

С лисом всю ночь проводили друзья, заглушая

Мрачные мысли его оживленной беседой. Всех больше

Фрау Рюкенау забот проявила о нем: приказала

От головы до хвоста покороче остричь его, смазать

Грудь и живот его маслом и салом. И Рейнеке сразу

Сделался кругленьким, гладеньким, легким и скользким. При этом

Фрау Рюкенау сказала: «Обдумайте тактику вашу.

Слушайтесь прежде всего советов друзей искушенных:

Пейте побольше, но жидкость в себе задержите, а утром,

Выйдя на круг, выпускайте толково ее: свой пушистый

Хвост хорошенько смочив, хлестните волка по морде.

Если б еще по глазам его смазать — вот было б отлично:

Это затмит его взор и ухудшит его положенье,

Что вам и на руку будет. Нужно еще и трусливым

Вам притвориться сначала, пустившись бежать против ветра.

Бросится он догонять вас — пыль поднимите, забейте

Смесью песка и помета глаза ему, и отскочите

В сторону, и наблюдайте: он станет, глаза протирая, —

Случая не упускайте — едкою жидкостью вашей

Смажьте глаза ему снова, и он совершенно ослепнет,

Соображенья лишится — и будет за вами победа.

Ну, а теперь вы немного поспите, мой милый племянник;

Мы вас разбудим. Слова чудотворной молитвы над вами '

Я прочитаю сейчас— и они укрепят вас». Мартышка

Руку ему возложила на голову и возгласила:

«Онзелоп онвол сузёбупо патиде рвдпен мавотэ» [56].

«Ну, в добрый час! Вы теперь спасены», — Рюкенау сказала,

Гримбарт за ней повторил, и они его спать уложили.

Спал он спокойно. А чуть только солнце взошло, как явился

С выдрою в паре барсук, будить и приветствовать лиса.

«Доброго утра! Пора приготовиться!» Юный утенок

Был ему выдрой заботливо подан с такими словами:

«Кушайте, братец! Для вас он добыт. Уж пришлось мне попрыгать

У гюнебортской плотины. Приятного вам аппетита!»

«Очень хороший почин! — ответил ей Рейнеке бодро. —

Как пред соблазном таким устоять? Да зачтется вам богом

Ваше вниманье ко мне!» С удовольствием съел он утенка,

Выпил изрядно и гордо пошел в окружении близких

Прямо на круг на песчаный, назначенный для поединка [57].

Песнь Двенадцатая

Только увидел король, что уже появился у круга

Рейнеке, гладко остриженный весь и натертый до блеска

Маслом и салом, — как сразу же со смеху он покатился.

«Лис! Это чья же наука? — воскликнул он. — Видно, недаром,

Рейнеке, фуксом ты прозван [58]: всё вечные хитрости, плутни!

Всюду найти ты умеешь лазейку — и выскочить фуксом».

Рейнеке сделал глубокий поклон королю, королеве

Сделал особый поклон и вприпрыжку вступил на арену,

Где, окруженный родными и присными, волк находился.

Все они лису, конечно, желали бесславнейшей смерти.

Много пришлось ему выслушать гневных угроз и проклятий.

Но ягуар с леопардом, смотрители круга, явились,

Чинно святыни внеся, и на этих святынях публично

Дали присягу противники, каждый свое подтверждая.

Изегрим-волк присягал очень бурно, с угрозой во взоре:

Рейнеке — вор, предатель, убийца, не раз уличенный

В самых преступных деяниях, в прелюбодействе, в насилье.

Лжив он до мозга костей — и теперь только смерть их рассудит.

Рейнеке клялся в обратном — ни одного преступленья,

Из перечисленных волком, он за собой, мол, не знает.

Изегрим и под присягою лжет, как всегда, но напрасно:

Ложь ни за что он не сделает правдой, — на сей раз подавно!

Тут им сказали смотрители круга: «Пусть каждый поступит,

Как надлежит ему. Правда сама обнаружится вскоре».