Полное собрание стихотворений - Лохвицкая Мирра Александровна. Страница 15

И гимн любви спою.

И, может быть, ко мне добрее станет

Богиня красоты

И на меня приветливее взглянет

С лазурной высоты;

Пошлет мне мир, а с ним и упованье,

И воспою я вновь:

И шепот волн, и лунное сиянье,

И розы, и любовь!

II

Веет прохладою ночь благовонная,

И над прозрачной водой -

Ты, златокудрая, ты, златотронная,

Яркою блещешь звездой.

Что же, Киприда, скажи, светлоокая,

Долго ль по воле твоей

Будет терзать эта мука жестокая

Страстные души людей?

Там, на Олимпе, в чертогах сияющих,

В дивном жилище богов,

Слышишь ли ты эти вздохи страдающих,

Эти молитвы без слов?

Слышишь, как трепетно неугомонное

Бьется в усталой груди?

Ты, златокудрая, ты, златотронная,

Сердце мое пощади!

САФО

Темноокая, дивная, сладостно-стройная,

Вдохновений и песен бессмертных полна -

На утесе стояла она…

Золотилася зыбь беспокойная,

На волну набегала волна.

Ветерок легкокрылый, порой налетающий,

Край одежды широкой ее колыхал…

Разбивался у ног ее вал…

И луч Феба, вдали догорающий,

Ее светом прощальным ласкал.

Небеса так приветно над нею раскину;

В глубине голубой безмятежно светло…

Что ж ее опечалить могло?

Отчего брови пасмурно сдвинулись

И прекрасное мрачно чело?

Истерзала ей душу измена коварная,

Ей – любимице муз и веселых харит…

Семиструнная лира молчит…

И Лесбоса звезда лучезарная

В даль туманную грустно глядит.

Все глядит она, молча, с надеждой сердечною,

С упованьем в измученной страстью груди,-

Не видать ли знакомой ладьи…

Но лишь волны грядой бесконечною

Безучастно бегут впереди…

1889

«В кудрях каштановых моих…»

В кудрях каштановых моих

Есть много прядей золотистых,-

Видений девственных и чистых

В моих мечтаньях огневых.

Слилось во мне сиянье дня

Со мраком ночи беспросветной,-

Мне мил и солнца луч приветный,

И шорох тайн манит меня.

И суждено мне до конца

Стремиться вверх, скользя над бездной,

В тумане свет провидя звездный

Из звезд сплетенного венца.

1896–1898

ГИМН ВОЗЛЮБЛЕННОМУ

Пальмы листьями перистыми

Чуть колеблют в вышине;

Этот вечер снами чистыми

Опьяняет душу мне.

За горами темно-синими

Гаснет радужный закат;

Ветер, веющий пустынями,

Льет миндальный аромат.

Грозный там, в стране загубленной,

Он притих на склоне дня…

Мой желанный, мой возлюбленный,

Где ты?… Слышишь ли меня?

Помня клятвы незабытые -

Быть твоею иль ничьей,

Я спешу к тебе, залитая

Блеском розовых лучей.

Тороплюсь сорвать запястия,

Ожерелье отстегнуть…

Неизведанного счастия

Жаждет трепетная грудь,-

Сбросить бремя жизни тягостной,

Прах тернистого пути.

О мой светлый, о мой радостный,

Утомленную впусти!

Я войду в чертог сияющий,

Где, на ложе мирт и роз,

Ты покоишься, внимающий

Лепетанью райских грез.

Выну масти благовонные,

Умащу твою главу,

Поцелую очи сонные,

Грезы райские прерву.

Я войду в твой храм таинственный,

Ласки брачные готовь.

Мой прекрасный, мой единственный,

Утоли мою любовь!

1896–1898

ПОЛУДЕННЫЕ ЧАРЫ

Пустыня… песок раскаленный и зной…

Шатер полосатый разбит надо мной…

Сижу я у входа, качая дитя,

Пою я, – и ветер мне вторит, свистя…

И вижу я – кто-то несется ко мне

На черном, как уголь, арабском коне,

Рисуясь на склоне небес голубом,

В чалме драгоценной с алмазным пером.

– Привет тебе, путник! В шатер мой войди,

Останься, коль долог твой путь впереди;

Я фиников лучших для гостя нарву,

И миррой твою умащу я главу.

Я мех твой наполню струею вина…

Властитель уехал, – войди, – я одна…

Привет тебе, гость мой, посланный судьбой,

Да внидут и мир, и отрада с тобой!

– Устал я, – он молвил, – и путь мой далек,

В край солнца и роз я спешу на восток…

Но некогда медлить… я еду… прощай!..

Один поцелуй лишь на счастье мне дай!

Прозрачную ткань отвела я с чела

И с тихим смущеньем к нему подошла…

И вот наклонился ко мне он с коня

И обнял так крепко, так жарко меня.

И кудри его благовонной волной

Закрыли мгновенно весь мир предо мной!..

Лишь очи, как звезды, сверкали во тьме

И страстные думы рождали в уме…

И слышалось будто сквозь облако грез:

«Умчимся, умчимся в край солнца и роз!»

Но острым кинжалом мне в сердце проник

Ребенка нежданно раздавшийся крик.

И руки мои опустились без сил,

И с ропотом он от меня отступил…

Как чары полудня, мелькнув предо мной,

Исчезли и всадник, и конь вороной…

И замерли звуки манящих речей,

Что сладко в душе трепетали моей,-

Их ветер пустыни унес без следа

Далеко… далеко… навек… навсегда…

1896–1898

МЕРТВАЯ РОЗА

Я «мертвая роза», нимфея холодная,

Живу, колыхаясь на зыбких волнах,

Смотрюсь я, как женщина, в зеркало водное,

Как нимфа, скрываюсь в речных камышах.

Разбросив, как волосы, листья зеленые,

Блещу я во мраке жемчужной звездой;

На мне серебрятся лучи отдаленные,

Влюбленного месяца свет молодой.

Но песнь соловьиная, песня победная,

Меня не обвеет небесной тоской.

Я «мертвая роза», бесстрастная, бледная,

И мил мне, и дорог мой гордый покой.

Над венчиком белым, цикады отважные,

Напрасно в ревнивый вступаете бой,-

Для вас лепестки не раскроются влажные,

Останется мертвым цветок роковой.

Летите к фиалкам, где влага росистая

Сверкает призывно алмазами слез.

Я «мертвая роза», я лилия чистая,

Я нежусь в сиянье серебряных грез.

1896–1898

СПЯЩИЙ ЛЕБЕДЬ

Земная жизнь моя – звенящий

Невнятный шорох камыша.

Им убаюкан лебедь спящий,

Моя тревожная душа.

Вдали мелькают торопливо

В исканьях жадных корабли.

Спокойно в заросли залива,

Где дышит грусть, как гнет земли.

Но звук, из трепета рожденный,

Скользнет в шуршанье камыша,-

И дрогнет лебедь пробужденный,

Моя бессмертная душа.

И понесется в мир свободы,

Где вторят волнам вздохи бурь,

Где в переменчивые воды

Глядится вечная лазурь.

1896–1898

МЕЖДУ ЛИЛИЙ

Лилии, лилии чистые,

Звезды саронских полей,

Чаши раскрыли душистые

Горного снега белей.

Небу возносит хваление

Сладостный их фимиам.

Золото – их опыление,

Венчик-сияющий храм.

В ночи весенние, лунные,

К тени масличных дерев

Овцы спешат белорунные,

Слышен свирели напев.

В лунные ночи, бессонные,

После дневного труда,

Друг мой в поля благовонные

К пастбищу гонит стада.

Друг мой что облачко ясное,

Луч, возрожденный из тьмы.

Друг мой что солнце прекрасное

В мраке дождливой зимы.

Взоры его – благосклонные,

Речи-любви торжество.

Блещут подвески червонные

Царской тиары его.

Пурпур – его одеяние,