Полное собрание стихотворений - Лохвицкая Мирра Александровна. Страница 17
И льется речь твоя, звучат мольбы и пени,
И вот мы на цветах таинственной межи.
Ты голову склонил мне на колени,
И в золоте кудрей, как в гроздьях спелой ржи,
Запутались мои трепещущие руки…
В стране чудес, где нет разлуки,
Мы были вместе: ты и я.
И шорох прялки неустанной
Растаял в вечности туманной,
Затих во тьме небытия…
1896–1898
«Кто – счастья ждет, кто – просит славы…»
Кто – счастья ждет, кто – просит славы,
Кто – ищет почестей и битв,
Кто– жаждет бешеной забавы,
Кто – умиления молитв.
А я – все ложные виденья,
Как вздорный бред угасших дней,
Отдам за негу пробужденья,
О друг мой, на груди твоей!
1896–1898
РЕВНОСТЬ
Где сочная трава была как будто смята,
Нашла я ленты розовой клочок.
И в царстве радостном лучей и аромата
Пронесся вздох, – подавлен, но глубок.
Иглой шиповника задержанный случайно,
Среди бутонов жаждущих расцвесть,
Несчастный лоскуток, разгаданная тайна,
Ты мне принес мучительную весть.
Я сохраню тебя, свидетеля обмана,
На сердце, полном горечи и зла,
Чтоб никогда его не заживала рана,
Чтоб месть моя достойною была!
1896–1898
В ПОЛЕВЫХ ЦВЕТАХ
Мне донесся в час заката
Аромат твоих кудрей;
Ты меня любовью брата
Оживи и отогрей.
Приходи на луг цветистый,
Где бесшумно под ногой
Дрок струится золотистый
Благовонной пеленой.
Где меж крестиков гвоздики
Блекнет, сломленный борьбой,
В цепких листьях повилики
Колокольчик голубой.
Там, над ложем красной кашки,
С гулким звоном вьется шмель,
Желто-белые ромашки
Стелют мягкую постель.
Там зыбучим покрывалом
Травы сонные цветут,
Там печальным, там усталым
Зреет ласковый приют.
Будь мне другом иль влюбленным,
Но безмолвствуй о любви,
Поцелуем исступленным
Светлых снов не отрави.
Дай забыться в грезах чистых
И, проснувшись поутру,
Разбуди в цветах росистых -
Не подругу, а сестру.
1896–1898
«Напрасно спущенные шторы…»
Напрасно спущенные шторы
Не пропускают свет дневной,
Напрасно жгут и нежат взоры,-
Они бессильны надо мной.
С улыбкой бледной, безучастной
Внимаю я твоим мольбам;
Ужели гордость доли властной
Так безрассудно я отдам?
Поверив страсти малодушной,
Пойду ли всюду за тобой
Твоей любовницей послушной,
Твоею преданной рабой?
Но цепи рабства слишком близки.,
О, дай упиться перед ним
Минутной властью одалиски
Над повелителем своим!
1896–1898
«Ревнивых мук растравленную рану…»
Ревнивых мук растравленную рану
Ты хочешь скрыть от взора моего,
Но я терзать тебя не перестану,
И тайное мне сладко торжество.
Как ты смешон с твоим надменным взором,
Когда огонь твою сжигает грудь!
Иль холодно-спокойным разговором
Ты думаешь мне сердце обмануть?
Я жду, мой друг, начни без промедлений,
На мне тоску и боль свою сорви;
За бешенством напрасных оскорблений
Предвижу я экстаз твоей любви.
1896–1898
«Мы, сплетясь с тобою…»
Мы, сплетясь с тобою
Против бурь и битв,
Шли на бой с судьбою
С пламенем молитв.
Но в душе не стало
Прежнего огня.
Друг мой, я устала,
Поддержи меня!
Я искала счастья
В мимолетных снах…
Брось мне свет участья,
Прогони мой страх,-
Сердцу мир даруя
Сказкой о весне.
И, когда умру я,
Помолись о мне.
1896–1898
ЗИМНИЕ ПЕСНИ
1 «Зачем так бледна я, зачем холодна я…»
Зачем так бледна я, зачем холодна я,
Зачем так упорно сомкнуты уста? -
О солнце страдая, но солнца не зная,
Как пленная птичка, томится мечта.
Манит ее счастье и доля иная,
Ей чудятся пальмы далекого края,
Ей снятся: свобода, любовь, красота.
От лунного света, печального света,
Сбежали весенние краски с лица.
И бедное сердце ничем не согрето,
И просит, и молит, и жаждет ответа,
А сумерки длятся – и нет им конца!
Но солнце проглянет, – и вспыхнут ланиты,
И будут уста для лобзаний открыты,
И все, что таилося в сердце моем,
Что крылось под маской, холодной и бледной,
Прорвется, зажжется, как факел победный,
Таким ослепительно ярким огнем.
И жизнь озарится бессмертными снами,
Шатрами раскинутся пальмы над нами,
И слезы восторга в глазах заблестят.
Впервые услышишь ты смех мой счастливый
И встретишь не прежний, немой и пытливый,
Но смелый, но страстный, но радостный взгляд!
2. ВЕТКА ТУБЕРОЗЫ
Зимняя любовь
Не страшны зимы угрозы
Тем, кто любит и любим; -
Ветка белой туберозы
Чащу лип заменит им.
Чужеземному растенью
Незнаком природы гнет,-
Полусветом, полутенью
Тайна дышит и живет.
Пусть неясны очертанья
В тусклом трепете свечей,-
Тем сильней очарованье,
Тем признанья горячей.
Пусть бледнее будут лица
И загадочней черты…
В мягком сумраке теплицы
Скрыто больше красоты,
Чем в сиянье неба чистом,
В блеске первого луча,
В лепетанье серебристом
Монотонного ключа-
Чем в ничтожестве докучном
Тех же ласк и тех же слов,
В повторенье однозвучном
Надоедливых часов.
3. ВЕТЕР
Холод и вьюга. Под хлопьями снега
В сумраке трудно дорогу найти.
Кто-то добраться спешит до ночлега,
Кто-то с безвестного сбился пути.
Крик твой замрет, и никто не услышит…
Лучше – усни, отдохни от забот.
Ветер суровый деревья колышет,
Ветер сугроб над тобой наметет.
Розовый свет. Ароматное тело
Блещет жемчужной своей наготой,
Гибкие члены раскинулись смело,
Спутались кудри, как шлем золотой.
Заткан шелками и розами вышит
Полог у входа в таинственный грот.-
Ветер свободный деревья колышет,
Ветер весенние песни поет.
1896–1898
ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ
Эван, эвоэ! Что смолкли хоры?
Восторгом песен теснится грудь.
Манят призывы, томят укоры,
От грез бесплодных хочу вздохнуть.
К чему терзанья, воспоминанья?
Эван, эвоэ! спешим на пир!
Умолкнут песни, замрут стенанья
Под звон тимпанов, под рокот лир.
Пусть брызжет смело в амфоры наши
Из сжатых гроздий янтарный сок.
Эван, эвоэ! поднимем чаши,
Наш гимн прекрасен, наш мир высок!
Гремите, бубны, звените, струны,
Сплетемте руки, – нас жизнь зовет.
Пока мы в силах, пока мы юны,
Эван, эвоэ! вперед, вперед!
1896–1898
ОНА И ОН
Триолеты
I
Сулит блаженство, но не счастье
Влюбленный взор твоих очей.
В нем нет любви, в нем нет участья,-
Ты дашь блаженство, но не счастье,
Лобзаний жадных сладострастье
Во тьме удушливых ночей.
Сулит блаженство, но не счастье
Ревнивый взор твоих очей.
II
Лови крылатые мгновенья,
Они блеснут и отзвучат.
Не для любви, для вдохновенья
Лови крылатые мгновенья;
Мы ищем бездну для забвенья,
Нам для восторга нужен ад.