Двое на качелях - Гибсон Уильям. Страница 19

Джерри привстает на корточки и застывает. Гитель поднимается и подбирает свои туфли. Джерри, тоже поднявшись, швыряет чашку в картонку.

Бей уж сразу всю посуду, кому она нужна!

Джерри: Ну что ты еще выкинешь?

Гитель: Я ухожу отсюда, ты… ты проклятый! (но горе берет верх над злостью, и у нее вырывается тоскливый крик) Джерри, почему ты мне ничего не сказал?!

Джерри: Я не мог…

Гитель (пристально глядя на него, вдруг понимает все до конца. Быстро надев туфли, ищет свою сумочку): Да. Зато ей ты обо мне все рассказал. Боже мой, даже то, что вы развелись, — это твоя с ней тайна! И если даже ты на мне женишься, она об этом узнает, а я — нет!

Но когда она идет к двери, Джерри становится перед ней на пороге.

Джерри: Никуда ты не уйдешь.

Гитель: Джерри, берегись!

Джерри: Сядь!

Гитель: Берегись, Джерри, я не знаю, что с тобой сделаю!

Джерри: Ну, давай, давай, отпетая уличная девчонка!

Гитель бьет его по лицу — он неподвижен. Гитель ударила еще раз — он стоит как статуя. Гитель круто оборачивается, ища, чем бы в него запустить, выхватывает из картонки разбитую чашку и замахивается, но не решается бросить.

(ждет, не шевелясь) Ну, бросай! Я тебя так вздую, что ты сесть не сможешь.

Гитель (швыряет чашку, стараясь не попасть в него, и, бросившись на кушетку, рыдает от ярости): Сукин ты сын, за всю жизнь мне еще не удавалось как следует поколотить ни одного мужчину, будь они все прокляты, — это просто несправедливо!

Джерри: Как ты думаешь, почему я сказал ей о твоем кровотечении?

Гитель: Чтобы доказать ей что-то за мой счет. Вот почему!

Джерри: Что же, например?

Гитель: Доказать, какой ты замечательный, ухаживаешь за больной и в ее помощи не нуждаешься.

Джерри: Я сказал потому, что она просила помощи у меня. Она зовет меня домой.

Гитель (поворачивается на бок и с изумлением глядит ему в лицо): Она тебя зовет?

Джерри: Когда наконец я действительно оказался ей нужен, когда я крепко стою на ногах и могу ей помочь, мне пришлось ответить ей "нет". И объяснить почему.

Гитель (глубоко переводя дух): Вот что, Джерри. Ты настаивал, чтобы я чего-то потребовала от тебя, помнишь?

Джерри: Да.

Гитель: Я хочу потребовать сейчас.

Джерри: Требуй.

Гитель: Я хочу, чтобы ты остался здесь, я хочу тебя целиком, а не полкусочка от тебя… я хочу… то есть я… чтобы ты… (с усилием) нынче високосный год, Джерри, значит, надо говорить правду. Ты мне скажешь когда-нибудь… "Я люблю тебя"? Хоть раз?

Джерри (с болью): Это же обет на всю жизнь, детеныш, и я уже дал его однажды. (но когда он поворачивается, чтобы уйти в кухню, голос за его спиной останавливает его)

Гитель: Джерри, Джерри, дай же мне наконец передышку! Перестань подтрунивать надо мной. Разве это по-дружески?

Эти слова пригвождают его к месту.

Я скажу тебе честно — когда ты переедешь ко мне, я буду добиваться, чтобы мы поженились. Ты… ты лучше тоже скажи мне все честно.

Джерри молча смотрит на нее.

Джерри, ты мне друг?

Джерри (после долгого молчания): Да, я твой друг. И буду честен. Когда ты говоришь "люблю", то имеешь в виду — "влюблена". для меня же это слово означает гораздо больше…

Гитель: Для меня это значит — нуждаться в ком-то. Так сильно, что…

Джерри: Нуждаться? Нет, не то. Любовь — это всегда вместе, неразрывно, день за днем, год за годом… Любовь — это видеть глазами другого. Она любит мосты, и ни на один здешний мост я не мог смотреть без боли, потому что ее глаза этого не видят. И еще сотни таких вещей, на каждом шагу. Не просто друг, в чем-то даже мой смертельный враг, но жена, и срослась со мной. (смотрит на бумагу из суда) Что я мог сказать тебе об этом — об этой бумажке? Что брачный союз не расторгнут, не стал недействительным? Разве я перестану чувствовать свою правую руку, если потеряю ее? Вот что такое любовь для меня.

Гитель (долго смотрит на него, потом закрывает глаза): Ты все это говорил ей?

Джерри: Нет. Надо было сказать еще много лет назад, но тогда я сам этого не знал.

Гитель (поднявшись с кушетки, становится коленями на стул у окна и смотрит наружу, не зная, как справиться со всем тем, что на нее обрушилось): Ты никогда не женишься на мне, Джерри.

Джерри: Я не могу, детеныш.

Гитель: Каким же оружием мне бороться с ней — язвенным кровотечением два раза в год? Поймать тебя в эту ловушку? Стать калекой и месяц за месяцем нуждаться в твоей заботе, только этим я удержу тебя, да?

Джерри: Пока я тебе нужен, я буду с тобой.

Гитель (поворачивается на стуле и глядит ему в лицо, словно наконец прозрев): И переедешь ко мне. Даже теперь.

Джерри: Все, что во мне осталось, я отдам. И без обсчета.

Гитель: Боже мой, ведь это я попала в ловушку!

Пауза. Затем Джерри кивает головой.

Ты единственный, кого… Потеряв тебя, я бы тоже могла чувствовать, что потеряла руку или там ногу…

Джерри: Ты бы чувствовала, что потеряла… Уйму времени зря. Ты растешь, детеныш, и одно из двух моих самых сильных желаний — увидеть, как ты вырастешь. И принесешь плоды.

Гитель: А второе твое желание?

Джерри: Тесс.

Гитель: Джерри, Джерри, Джерри! (смотрит на него моргая — нелегко высказать вслух то, что она думает) Я не хочу подбирать крохи. Я хочу, чтобы кто-то… сказал мне то, что ты сейчас говорил о ней. (берет свою сумочку, стоит, не глядя на него) Выходит, мы даем друг другу отставку — так, Джерри? (хочет пройти мимо него к двери, но он берет ее лицо в ладони и смотрит в глаза)

Джерри: Зачем, Гитель?

Гитель: Джерри, с тех пор, как я слегла в постель, я ни разу не вздохнула свободно, мне нужно уйти, иначе я… задохнусь.

Через секунду Джерри отпускает ее. Она быстро проходит мимо него и исчезает за дверью. Джерри оборачивается и стоит неподвижно, опустив руки и глядя ей вслед. Свет медленно гаснет.

Картина третья

Обе комнаты

Несколько дней спустя. Пасмурный день. Комната Джерри совсем оголена и пуста; в ней стоит только чемодан и пишущая машинка. Телефон опять на полу. Джерри не видно, хотя мы слышим, как он возится в кухне. Гитель у себя в комнате снимает со стен свои фотографии в балетных позах. Она делает это равнодушно, почти машинально, лишь бы чем-то заняться во время томительного ожидания. А ждет она телефонного звонка, это видно по тому, как она поглядывает на аппарат. Бросив фотографии в ящик ночного стола, Гитель начинает нервно бродить по комнате, посматривая то на будильник, то на телефон.

В темной передней, где у Джерри помещается кухня, вспыхивает спичка; Джерри в последний раз оглядывает кухню и идет в комнату. На нем пальто и шляпа. Он тушит спичку; у него в руке крем для бриться, кисточка и бритва. Опустившись на колени, он кладет все это под футляр пишущей машинки. Взглядывает на часы, и, постояв в унылом раздумье у телефона, снимает трубку и набирает номер. В комнате Гитель звонит телефон.

Гитель (хватает трубку и садится на тахту): Да, алло!

Джерри (помолчав): Девочка, я… уже все тут уложил, я…

Гитель (мягко): Здравствуй, Джерри.

Джерри (помолчав): Тут в кухне картонка со всякой мелочью, ключ будет у сторожа. Если тебе что-нибудь понадобится…

Гитель: Мне ничего не понадобится.

Джерри: Но если все-таки понадобится… (пауза) Гитель, если тебе понадобится что-нибудь …важное, я буду в линкольском отеле "Коммодор". Номера я не знаю, но междугородняя тебя соединит и так. Город Линкольн, штат Небраска. Небраска, не Невада!

Гитель: Не Невада.

Джерри: И не Омаха. Эту ошибку я больше не повторю. Никогда, Как только найду себе контору, сообщу номер телефона. А если ты… если у тебя будет что-то срочное, позвони, пожалуйста, Фрэнку Таубмену. Можешь ему ничего не объяснять, я предупрежу. Просто позвони.