Дорогой ценой - Рой Кристина. Страница 95

— Пан доктор! — услышал он вдруг голос маркиза.

— Что угодно, ваша светлость?

— Не известны ли вам материальные обстоятельства пана Урзина?

— Блестящими их назвать нельзя, — ответил молодой человек угрюмо. — Коримский намеревается отдать ему аптеку на выплату. Намерение это хорошее, однако я не знаю, — Лермонтов оглянулся, — примет ли Урзин это предложение. Вам, пан маркиз, я могу сказать, вы меня не выдадите: я вчера нашёл его дневник и прочитал в нём, что он когда-то дал обещание никогда ничего не принимать от Коримских. До сих пор он тратил на себя то, что накопил раньше, и теперь ему нужно уходить, потому что он не может прикоснуться к настоящему своему заработку.

— Как странно! — воскликнул маркиз взволнованно. — Если он не примет предложения Коримского, он уйдёт.

— Вы полагаете? — воскликнул доктор. — Однако вы, наверное, правы.

— Мне очень хотелось бы ему помочь, — сказал маркиз, — уж хотя бы потому, что я его вчера обидел.

— Мирослава?

— Что вы так удивляетесь? Разве я, вас не обижал? — спросил маркиз с явным раскаянием.

— Это совсем другое дело, — возразил молодой человек, — я ещё постою за себя, но Мирослав такой кроткий, такой мягкий — настоящий ученик Господа.

— И всё же я ему сказал, что Господь за всё его верное служение не дал ему даже хорошего платья. Теперь меня это мучает. Я знаю, что он намного богаче меня. Я только ничтожная головня, вырванная из огня, а он верный слуга Божий, которого ждёт венец, но он ещё так молод. В разговоре он признался, что бедность его угнетает и унижает. Он терпеливо несёт своё бремя. Узнайте, пожалуйста, как ему помочь.

— Я постараюсь, пан маркиз. Однако мы почти у цели. Закончим разговор, иначе он может заметить, что мы говорили о нём.

Напрасная забота! По прибытии в Боровце Аурелий нашёл в комнате Мирослава открытку следующего содержания:

«Доброе утро, братья! Я был так счастлив вчерашнему посещению пана барона Райнера! Я оставил его у себя на ночь, так как было уже поздно, а теперь мы вместе отправляемся в долину Дубравы. Господь с вами, до свидания! Ваш Мирослав».

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

В Горке двое учёных, занятые наукой, сидели за своими письменными столами. Адам ве слышал, как дверь отворилась и кто-то вошёл. Но вдруг он почувствовал объятие двух нежных рук, и прелестная головка склонилась над ним для поцелуя. Маленькая рука положила перед ним на стол розу. В этот же момент пришедшая оказалась пленницей.

— Привет тебе, моя Маргита! В первый же день ты выполнешь своё обещание и приходишь сюда, чтобы наши запылённые древние миры оживить блеском твоего присутствия?

— Я пришла за вами.

— За нами? По какому такому важному делу?

— Обед на столе. Не забывайте, что вы ещё не мумии и нуждаетесь в хлебе насущном, — пошутила она, подбежав к столу профессора.

— Ну, подожди у меня! Благодарим за комплимент!

— Простите меня, сударыня! — завертелся профессор на своём стуле, — но я совсем не голоден, и нить моих мыслей может оборваться.

— О, вы её снова найдёте! Идёмте, прошу вас.

Взгляду этих очаровательных глаз никто не мог противостоять. Профессор встал, Маргита взяла его под руку и, шагая рядом со стареньким учёным, она казалась ещё моложе и привлекательнее.

«Она хорошеет с каждым днём», — подумал Адам.

Весело разговаривая, они пришли в столовую. В кресле сидел уже пан Николай, а рядом с ним, положив руку на его плечо, стоял Аурелий.

— Смотри, Маргита, — сказал Адам, — он нас с тобой совсем вытеснит из сердца дедушки!

— Этого я не опасаюсь, — возразила она с сияющими глазами. — Ты уже давно укоренился в его сердце, и у меня в нём есть прочное местечко. Аурелий заполняет лишь ту пустоту, которая образовалась там со времени смерти моей матери и которую никто из нас не мог заполнить; а за это мы должны благодарить Господа.

— Ты права, об этом я не подумал. Дедушка теперь оживёт.

— Какой ты задумчивый! — сказал Адам, обнимая Никушу, стоявшего у окна. — Не о прекрасных ли синих глазах мечтаешь?

— Нет, сейчас нет, — возразил Никуша, краснея.

— Нет? Так о чём же?

Я думаю о Мирославе, скоро ли он вернётся?

— Вот как? Разве он с вами не пришёл?

— Нет, он в долине Дубравы.

— А ты теперь его дождаться не можешь, чтобы поделиться своим счастьем? — поддразнивал его Адам, который очень рад был его обручению.

— Ты прав. Ещё недавно я делил с ним моё несчастье и боль, поэтому мне хочется поделиться с ним и радостью.

— Ну, конечно! Но то, что барон Райнер вчера пришёл к нам.

— Очень интересно! Жаль, что нас не было дома!

— Да, жаль. Но, может быть, он заедет к нам на обратном пути.

— Мне бы очень хотелось поговорить с ним

— Мне тоже. Он приятный человек, прямая противоположность большинства новоиспечённых дворян. Однако Маргита зовёт нас.

Только все успели сесть за стол, как раздался стук в дверь.

— Мирослав идёт! — воскликнули все, ибо только одна рука так стучала в д дверь. И действительно, вошёл Мирослав под общее радостное приветствие

— Как вам вчера удалось улизнуть от нас? — спросил пан Николай. — Маркиз считает, что вы это сделали преднамеренно но Тамара сказала, что от их благодарности вам всё равно не уйти.

Урзин улыбнулся.

— Сегодня на рассвете, сказал Аурелий, сердечно, его обнимая, — мы с маркизом были у тебя. Но мы нашли только открытку, а птичка уже улетела в столь ранний час

— С паном маркизом? Как жаль, что вы зря потеряли время.

— Это ничего! После обеда все придут к нам, — успокаивала его Маргита. — Но прежде Никуша вам должен что-то сообщить.

Обед прошёл в оживлённой беседе.

— И так, брат, что ты мне должен ещё сообщить, — спросил Урзин Никушу, когда они остались одни в саду.

— То, что я невыразимо счастлив, так счастлив, что самому не верится. Но ты поймёшь меня без лишних слов Тамара моя. Маркиз дал мне её, мы обручены!

— Что ты говоришь, Никуша!?

— Не веришь?

— Не поверил бы, если бы не ты сказал.

— Но ты видишь, что я счастлив!

— Это я вижу, но и что-то другое.

— А именно?

— Необходимость моего решения.

— Какого решения?

— Я решил срок моего отпуска сократить, чтобы пан Коримский мог прийти и порадоваться вместе с паном Орловским. Теперь я решил твёрдо отец твой должен прийти, чтобы порадоваться не только за тестя и племянника, но прежде всего за своего сына. О, какое чудное известие я ему принесу! — воскликнул он восторженно.

— Однако, Мирослав, почему ты должен принести ему это известие? Я ему уже написал письмо.

Тогда дай мне его, Никуша Ты дашь мне его, не правда ли, и не лишишь меня счастья доставить ему это радостное известие. Я прошу тебя!

— Зачем ты так просишь, Мирослав? Если тебе так хочется, то отправляйся, но возвращайся вместе с ним.

— Это будет невозможно, но ведь вы скоро приедете в Орлов.

— Ты прав, Мирослав. Дедушка скоро повезёт Аурелия туда и пригласит Орано, чтобы ещё раз отпраздновать возвращение Аурелия. Тогда мы тебя возьмём с собой.

— Я хочу попросить пана аптекаря, чтобы он мне позволил приготовить кое-что в вашем доме, чтобы Тамаре в нём понравилось, когда она придёт.

— О, какой ты добрый, Мирослав!

Молодые люди гуляли по саду, мечтая о будущем Урзин кое-что записывал в свой блокнот.

— Ты отцу ничего не говори. Дверь в мою комнату не закрыта, а в столе возьмёшь деньги. Можешь истратить всё, что нужно.

Иисус Христос недовольным не будет, ибо и Он готовится к встрече со Своей невестой

— Конечно, Никуша.

Затем Урзин сообщил Никуше, кого он назначил евангелистами в Подграде и что об этом уже есть договорённость. Это Никушу очень обрадовало.

— Мирослав, а о Степане я и не вспомнил, так как он мне показался достаточно обученным Богом.