Стихотворения и поэмы - Андреев Даниил Леонидович. Страница 34

Тот

Наглый, нагой, как бездушный металл,

Стык

Слов

Мне

Слышался там, где мертвец обретал

Свой

Кров;

Где

Должен смириться бесплодных времен

Злой

Штурм;

Где

Спит, замурован в холодный бетон,

Ряд

Урн.

В тыл

Голого зала, в простой – вместо свеч —

Круг

Ламп,

Бил

Голос оратора, ухала речь,

Как

Штамп.

Был

Тусклый, тяжелый, как пухлости лбов,

В ней

Пыл,

Гул

Молота, бьющего в гвозди гробов,

В ней

Был:

– Долг…

Партия… скромность… Мы – прочный устой.

Честь…

Класс…

Гной

Будничной пошлости, странно-пустой

Треск

Фраз.

Чу:

Шурхнули дверцы… Как шарк по доске,

Звук

Туп;

Чуть

Ёкнуло сердце, – и вздрогнул в тоске

Сам

Труп:

В печь,

В бездну, – туда, где обрежется нить

Всех

Троп,

Вниз,

Мерно подрагивая, уходить

Стал

Гроб.

И —

Эхом вибрации, труп трепетал…

Был

Миг —

Блеск

Нижнего пламени уж озарял

Весь

Лик…

Ток

Пущен на хорах: орган во весь рост

Взвыл

Марш!

Срок

Взвешен в секундах, ритм точен и остр,

Как шарж…

Стал

Старше от скорби, кто слышал порой,

Как

Мы,

Марш

Urbi et orbi [2]чеканенный строй,

Шаг

Тьмы;

Кто

Глянул невольно в тот жгучий испод,

В ту

Щель,

Кто

Понял, что там – все плоды, весь итог,

Вся

Цель,

Кто

Чадом тлетворным дохнул из глубин

Хоть

Раз;

Кто

Дьявольским горном обжёг хоть один

Свой

Час.

И « Вечную память» я вспомнил:

Строй плавных и мерных строф,

Когда все огромней, огромней

Зиянье иных миров;

Заупокойных рыданий

Хвалу и высокую честь;

«Идеже нет воздыханий»

Благоутешную весть;

Ее возвышенным ладом

Просвечиваемую печаль,

Расслаивающийся ладан,

Струящийся вверх и вдаль,

Венок – да куст невысокий

Над бархатным дерном могил,

В чьих листьях – телесные соки

Того, кто дышал и жил.

Из маленькой комнаты

* * *

Враг за врагом.

На мутном Западе

За Рону, Буг, Дунай и Неман

Другой, страшнейший смотрит демон,

Стоногий спрут вечерних стран:

Он утвердил себя как заповедь,

Он чертит план, сдвигает сроки,

А в тех, кто зван, как лжепророки —

Вдвигает углем свой коран.

Он диктовал поэтам образы,

Внушал он марши музыкантам,

Стоял над Кернером, над Арндтом

По чердакам, в садах, дворцах,

И строки, четкие как борозды,

Ложились мерно в белом поле,

Чтобы затем единой волей

Зажить в бесчисленных сердцах:

Как штамп, впечататься в сознание,

Стать культом шумных миллионов,

Властителей старинных тронов

Объединить в одну семью,

И тело нежное Германии

Облечь в жестокое железо —

Бряцающую антитезу

Эфироносных тел в раю.

Он правит бранными тайфунами,

Велит громам… Он здесь, у двери —

Народ-таран чужих империй,

Он непреклонен, груб и горд…

Он пьян победами, триумфами,

Он воет гимн, взвивает флаги,

И в цитадель священной Праги

Вступает поступью когорт.