Моя навсегда - Финч Кэрол. Страница 31

— Я не получал приказов от его всемогущей светлости, — насмешливо отозвался Джерард.

— А теперь получили. — Рандолф разложил печенье на жестяной тарелке. — Нравится вам или нет, но главный здесь — он.

— Чертовски не нравится, — раздраженно буркнул Локвуд.

Перешагнув через двух мужчин, спавших на соломенных тюфяках, Талли тихо постучал в дверь спальни.

— Мисс Иден, ваш завтрак готов. — Тишина. — Мисс Иден? — позвал он громче.

Джерард ринулся вперед и даже не подумал извиниться, наступив на руку Пептону Хейнсу, который немедленно проснулся и взвыл от боли.

— Сейчас же открывайте эту проклятую дверь! — заорал он на Талли. — У нас здесь не гостиница для приема королевской семьи… — Когда дверь открылась и обнаружилось, что сестры Пембрук исчезли, Джерард разразился проклятиями. Затем он быстро пересек комнату и выглянул в окно, а потом, не переставая ругаться, обернулся и вперил злобный взгляд в гиганта, загораживавшего собой дверной проем. — Если они сбежали, могу поспорить, что у Сейбера голова слетит с плеч. Посмотрим, кто скажет о нем доброе слово после того, как он провалит их задание.

— Если полетят головы, то ваша, Локвуд, будет одной из них, — пообещал Талли. — Его светлость оставил вас главным на время своего отсутствия. В это время дамы и убежали.

Кинувшись вон из спальни, Локвуд попытался убрать с дороги Талли, но тот ни на дюйм не сдвинулся с места, продолжая держать тарелку с угощением.

— Можете взять печенье, а я пойду за леди.

Злобно зарычав, Локвуд запустил печенье в стену и пинками поднял своих людей.

— Я задам этой сумасбродке урок, который она никогда не забудет, — пообещал он и выскочил из хижины.

— Наденьте маски, — приказал Талли оставшимся. — Его светлость велел действовать только в них.

Пока они лихорадочно готовились к погоне, Талли про себя ругался. Он понимал, что путешествие по болоту не сулит ничего хорошего сестрам Пембрук, особенно учитывая, что Локвуд поклялся им отомстить. Что ж, остается молиться, чтобы ему первому удалось добраться до Иден и Элизабет.

Питера Далтона разбудили золотистые рассветные лучи, и, поняв, что проспал всю ночь, он в отчаянии застонал. Представив, что его возлюбленная Элизабет либо уже мертва, либо умирает, он проклял доктора Кертиса, обманом заставившего его выпить это сонное зелье. Поморщившись, Питер натянул на раненую руку рукав и встал, но комната закружилась перед ним, и он, покачнувшись, был вынужден схватиться за стену. Но решив, что подобные мелочи не помешают ему отправиться на поиски Элизабет, он вышел из спальни и направился к лестнице.

— Питер, вернись в постель, — остановил его появившийся в коридоре Ангус. — Ты еще недостаточно окреп, чтобы вставать.

Его родители уже много лет не спали вместе, и Питер с любопытством взглянул на отца, вышедшего из спальни Кэтрин. Похоже, рассуждения святой Иден о верности и чести оказали свое действие на Ангуса.

— Я отправляюсь за Бет, и никакими словами меня не остановишь. — Питер для надежности взялся за перила.

— Тогда я иду с тобой, — заявил Aнгус.

— А как же магазин? — удивился Питер.

— К черту магазин! — рявкнул Далтон-старший, и Питер чуть не упал: Иден, вне всякого сомнения, сотворила чудо с его родителями!

— Будьте осторожны, — напутствовала их Кэтрин, появившись на пороге спальни и запахивая халат.

Питер с гордостью оглядел родителей и пошел к выходу с единственным стремлением — поскорее найти Элизабет.

Только бы с ней ничего не случилось, молился он, сидя в экипаже, направлявшемся к месту похищения.

Глава 10

Стая цапель поднялась над болотом, предупреждая о приближении преследователей. Услышав позади громкие проклятия, Иден ускорила шаг.

— Быстрее, Бет.

Пробежав по скользким корням кипарисов, она устремилась навстречу солнечным лучам, пробивавшимся сквозь заросли лиан, но приглушенный крик сестры остановил ее. Оглянувшись, она увидела, что Бет, споткнувшись о корень, упала и теперь лежит на земле и держится за лодыжку. Голоса в чаще становились все громче, и Иден попыталась поднять Элизабет.

— Оставь меня, — захныкала та, — я только задерживаю тебя. Хотя бы одна из нас должна убежать.

— Тогда это будешь ты, — объявила Иден, ведя ее к зарослям.

— Нет, я…

— Ты же хочешь снова увидеться с Питером, правда? — Взяв Бет за плечи, Иден как следует встряхнула ее.

— Да, но…

— И я хочу, чтобы это случилось. — Иден бросила полный страха взгляд на густую поросль, ожидая увидеть там демонов в масках. — А теперь, Бет, слушай меня внимательно. Ты спрячешься в кустах, а я уведу погоню в сторону. Потом иди прямо на солнце. — Иден жестом указал а на пробивавшиеся сквозь деревья солнечные лучи.

— Я не могу…

— Можешь и пойдешь, — строго приказала сестра. — Ты должна выбраться из болота, даже если тебе придется ползти. Вы с Питером заслуживаете счастья и, черт побери, получите его! А пока меня не будет, ты должна заботиться о раненых. — Иден втащила упрямую Бет в кусты и расправила ветки.

Собрав все свое мужество, она дождалась, чтобы преследователь заметил се, а затем бросилась бежать. Зеленый мундир тори и черная маска не оставляли сомнений: это тот самый подонок, который приставал к ней в грозовую ночь, тот самый негодяй, который ударил бы ее вчера вечером, не вмешайся «его светлость». Иден бежала, молясь, чтобы враги попались на ее уловку. Если ценой своей жизни она обеспечит покой и счастье Бет и Питера, пусть так и будет! Подстегиваемая этой мыслью, Иден пробиралась сквозь мрак и грязь, производя столько шума, что только глухой мог не услышать.

Локвуд уже был всего в нескольких шагах от нее…

Натянув поводья, Себастьян остановил уставшую лошадь и, поглядев на хижину у болота, сразу почуял недоброе — уж слишком тихо было кругом, казалось, все вымерло. Быстро взбежав по ступенькам, он распахнул дверь — валявшиеся на полу соломенные тюфяки, оставленная без присмотра пышущая жаром печка и открытая дверь в пустую спальню свидетельствовали о несчастье.

Проклятие! Как жаль, что он не привязал Иден к кровати, а только связал ей руки за спиной. Он не хотел причинять ей лишние страдания, но, черт побери, если бы он предполагал, что эта отчаянная леди способна решиться бежать, он ее саму завязал бы узлом! Ругая себя последними словами, Себастьян вышел из дома и быстрыми шагами обошел хижину, чтобы взглянуть на следы. Так и есть, отпечатки маленьких ног вели к болоту. Себастьян пошел по следам, на ходу вытащив из кармана маску и напялив се на себя.

Бог знает, сколько времени он пробирался сквозь заросли, при каждом шаге проклиная себя на чем свет стоит. Казалось, прошла целая вечность, когда наконец он услышал невдалеке глухие звуки и, ринувшись в чащу, обнаружил Талли. К тому времени как они встретились, Себастьян уже еле дышал.

— Что… произошло? — хватая воздух, спросил он. Прислонившись к стволу, Талли сообщил об исчезновении Иден и, указав на запад, добавил:

— Мне показалось, я слышал там какой-то шорох. Обратив внимание на слабое движение кустов, Себастьян сделал Талли знак окружить подозрительное место.

Когда Элизабет осталась одна, она, прячась за кустами, двинулась в восточном направлении, но нога подвела — Бет снова ее подвернула. Проглотив слезы, она села, поклявшись, что не издаст ни звука. Было больно до тошноты, но Бет решила не сдаваться. Однако, когда сквозь кусты просунулась мускулистая рука и за ворот платья вытащила ее на свет Божий, она непроизвольно вскрикнула, и все ее мужество испарилось. Бет поняла, что никогда ей не стать такой, как Иден. Все пропало, она упустила свой шанс на спасение!

Взяв бедняжку на руки, Себастьян почувствовал, как его грудь оросили слезы унижения.

— Далеко не уйти, ваша светлость, — Талли указал на поврежденную ногу Бет, — бедной девочке пришлось бы ползком пробираться через болото. И мужчинам-то приходится тяжко на войне, но разве можно втягивать в этот ад еще и женщин? — Талли растаял как жир на горячей сковороде, да и самого Себастьяна слезы Бет не оставили равнодушным, он не желал этой милой молодой леди новых страданий. — Ваша светлость, нет ли какого-нибудь другого выхода? — взмолился Талли. — Может, отпустим хотя бы одну из двух? Эта не так сильна…