Полководцы Украины: сражения и судьбы - Табачник Дмитрий Владимирович. Страница 80

Когда еще не было известно, какое направление возьмет пароход, то 1-я стрелковая партия послана была на позицию между батареями № 2 и 4, когда пароход поворотил к перешейку, то приказано было отряду возвратиться и стать около порохового погреба, где расположены были 2 и 3 отряды и 15 человек волонтеров.

Ожидая высадки десанта к озеру, я потребовал от командира фрегата прислать в подкрепление гарнизона отряд, во исполнение чего капитан-лейтенантом Изыльметьевым прислана партия из 33 нижних чинов с гардемарином Кайсаровым под командой лейтенанта Анкудинова.

Первый огонь открыла батарея на перешейке; «Президент», будучи еще на буксире, отвечал батальным огнем; батарея продолжала действовать скоро и успешно; первыми ядрами сбит на фрегате «Президент» гафель, и английский флаг упал; англичане поторопились поднять; так как на этот раз фрегат стал на якорь близко от батареи, надеясь, вероятно, уничтожить ее немедленно, то наши выстрелы попадали без промаха, однако ж команда, осыпанная ядрами и лишившаяся уже многих убитыми и ранеными, дрогнула; она состояла наполовину из молодых солдат, присланных на Камчатку из Иркутска и едва привыкших управляться с орудиями; командир батареи князь Максутов 2-й бросился к орудию и начал сам заряжать его; это подействовало на команду; батарея, поддержанная геройским мужеством командира, продолжала гибельный для неприятельского судна огонь и утопила одну шлюпку с десантом; князь Максутов сам наводил орудия до тех пор, пока не пал с оторванной рукой. На фрегате «Форт» раздалось «ура» – так дорого ценил неприятель нашу потерю.

Батарея, лишившись командира, замолчала.

С фрегата послан был мичман Фесун, но пока он съезжал на берег, неприятель продолжал бить батарею со всех своих орудий и привел ее в невозможность действовать.

Батарея № 7, защищенная земляным валом, держалась несколько долее и вредила сколько могла фрегату и пароходу.

Командир капитан-лейтенант Кораллов оставался на батарее даже после того, когда орудия были сбиты и завалены землей и фашинником, пока не был уведен с батареи, ушибленный дресвою в голову.

Получив донесение, что батарея не может действовать, я велел команде присоединиться к отрядам.

Сбив батареи, неприятель отправил десант с двух десантных ботов и 23 гребных судов по направлению к батарее № 7, под защитою орудий фрегата «Президент» и парохода, обстреливающих Никольскую гору. За десантом следовал на шлюпке французский контр-адмирал с обнаженной саблей, отдавая приказания.

В начале сражения я послал 2-й отряд стрелков и 15 человек волонтеров занять вершину спуска Никольской горы к озеру, по которому неприятель легко мог взойти на гору; этого достаточно было, чтобы удержать первый натиск неприятеля; остальные отряды находились у порохового погреба и по мере надобности могли быть двинуты немедленно; между тем, казалось вероятным, что неприятель употребит усилия, чтобы овладеть батареей № 6 на озере, потому что взятие ее могло решить участь города; по этой причине я держал остальные отряды сосредоточенными вблизи батареи… и, несмотря на выгоду занять вершину Никольской горы, с которой можно было действовать ружейным огнем по десанту, решился послать туда только 15 человек лучших стрелков.

Судя по числу гребных судов, я заключил, что десанта послано на озеро до 700 человек: для отражения их я имел только 204 человека.

Действительно, часть вражеского десанта выстроилась на кошке, обошла Никольскую гору и показалась против озерной батареи, но неприятель, встреченный картечью с батарейных орудий и с полевого орудия, отступил, унося убитых и раненых; вторая попытка неприятеля броситься на батарею имела те же последствия.

Командир 2-й стрелковой партии, которому приказано было стягивать цепь к тому месту, на которое устремятся большие силы неприятеля, следя за движением его к батарее, спустился ниже и открыл беглый огонь: в это время десантные войска быстро и беспрепятственно взошли на гору; значительная часть их собралась на северной оконечности и начала спускаться вниз, остальная часть пошла по гребню и соединилась с десантом, высаженным в подкрепление к первому в 5 гребных судах, отваливших от фрегата «Эвридика» и брига «Облигадо» к перешейку. С этой стороны неприятель открыл уже ружейный огонь по командам наших фрегата и транспорта.

Фрегат «Евридис», державшийся в начале сражения под парусами, подошел потом к батарее Красного яра на выстрел, но встреченный меткими выстрелами с сей батареи, которой командовал по недостатку офицеров корпуса морской артиллерии кондуктор Дементьев, и с батареи № 1, состоявшей под командой мичмана Попова, отошел и стал западнее фрегата «Форт»; бриг стал около самого «Форта» и бросал ядра через перешеек в фрегат.

Прежде нежели десант показался на гребне, я, удостоверившись, что неприятель оставил намерение напасть на батарею с озера и поднимается в гору, послал отряды лейтенанта Анкудинова и мичмана Михайлова занять северную оконечность Никольской горы и прогнать оттуда неприятеля штыками, если успеет взойти; последний отряд пошел на левом фланге 1-го, а левее его еще 30 человек из 3-го стрелкового отряда под командой поручика Кошелева.

Узнав тогда же, что другой десант свезен к перешейку, я дал знать об этом командиру фрегата «Аврора», приказав ему отрядить сколько возможно команды на Никольскую гору; в подкрепление же им послан мною фельдфебель Спылихин с 17-ю нижними чинами из 3-го стрелкового отряда; остальные из этого отряда оставались в резерве вместе с присоединившейся командой с батареи № 7 и 15-ю отозванными волонтерами. Командир фрегата по получении приказания моего послал следующие отряды: 22 человека с батареи № 3 под командой прапорщика Жилкина левее гребня; 33 человека под командой лейтенанта Пилкина прямо по гребню; 31 человек под командой мичмана Фесуна правее гребня. С батареи № 2 посланы были 22 человека под начальством гардемарина Давыдова, который повел их на гору между двумя отделениями 3 стрелкового отряда.

Едва отряды стали входить на гору, как неприятель был уже на гребне и занял высоты до самого почти перешейка.

Самое большое скопление десанта было на северной оконечности Никольской горы, откуда, как я упомянул выше, неприятель начал спускаться вниз, открыв жестокий ружейный огонь по 2-й стрелковой партии, по команде озерной батареи и резерву; но стрелки были скрыты кустами, батарейная команда отстреливалась из рвов и из-за орудий, резерв, сделав по неприятелю залп, стал под защиту порохового погреба, полевое орудие встретило неприятеля картечью; так как отряды лейтенанта Анкудинова и мичмана Михайлова стали приближаться к неприятелю, то стрельба снизу была прекращена.

В это время из находившегося при мне резерва я отрядил человек 30 под командой капитана 1 ранга Арбузова и послал в подкрепление отрядов; ранее сего такое же подкрепление послано было командиром фрегата под командой лейтенанта Скандракова.

Но мера, принятая мною, оказалась излишней; малочисленные отряды наши, воодушевленные храбрыми командирами, дружно и безостановочно шли вперед, стреляя в неприятеля, и потом с криком «ура» почти в одно время ударили в штыки.

Неприятель держался недолго и, несмотря на свою многочисленность и на храбрость офицеров, которые умирали, но не отступали, побежал в беспорядке, стараясь добраться до гребня; здесь их ожидала верная гибель: одни были сброшены с утеса штыками, другие сами бросались вниз, надеясь спуститься к берегу.

Утесы Никольской горы крутые сверху, далее спускаются почти перпендикулярно, и поэтому на берег падали только обезображенные трупы.

Отступление неприятеля с северной оконечности горы и около перешейка совершалось в беспорядке, но не с таким уроном, ибо покатость горы в этих местах давала возможность скоро добраться до берега.

Спустившись вниз, неприятель с обеих сторон бежал к шлюпкам, унося трупы товарищей.

Отступление на гребных судах было еще бедственнее для врага; отряды, заняв высоты, стреляли по сплоченной массе людей; убитые и раненые падали в воду или шлюпки, откуда раздавались стоны; один фрегатский барказ ушел под 8 веслами, на другом люди поднимали вверх руки, как бы прося пощады; несколько человек брели по горло в воде, стараясь догнать удаляющиеся гребные суда, пускались вплавь; не многие находили спасение.