Надежда Дурова - Бегунова Алла Игоревна. Страница 15

Такую версию неоднократно излагал в своих работах Б.В. Смиренский. «Вскоре В.С. Чернов уехал в служебную командировку в Ирбит вместе с женой и сыном. Однако согласия между супругами не было, и Надежда покинула мужа, оставив ему сына. Эта краткая страница жизни полностью забыта в воспоминаниях Дуровой, как недостойная памяти», – писал он во вступительной статье к изданию «Записки кавалерист-девицы» в 1960 году и в 1966 году (Казань, Татарское книжное издательство, тираж 40 тысяч экз. и 100 тысяч экз.). Примерно такая же оценка: ушла от мужа, оставила ему сына, больше отношений с ним не поддерживала – дана и во вступительной статье А. Ерохина к изданию «Записки кавалерист-девицы» в 1962 году (Москва, Советская Россия, тираж 100 тысяч экз.), и во вступительной статье Вл. Муравьева к изданию «Избранные сочинения кавалерист-девицы Н.А. Дуровой» в 1983 году (Москва, изд-во «Московский рабочий», тираж 200 тысяч экз.).

Уважаемые историки и литераторы почему-то не обратили внимания на один документ, опубликованный ещё в 1912 году в известной исследователям жизни и творчества Н.А. Дуровой книге А. Сакса. Это – копия, полученная полковым музеем 5-го уланского Литовского полка из Канцелярии Его Императорского Величества по принятию прошений. Канцелярия по запросу из полка сделала выписку из своей регистрационной книги за 1808 год. Эта копия выглядит так:

Из выписки совершенно ясно, что Иван Чернов в это время жил у своего деда в Сарапуле, а не у отца. Также ясно, что император Александр I был в курсе семейных дел Н.А. Дуровой. По крайней мере он знал, что она ушла от мужа с ребёнком, и, как показывают найденные документы, обещал об этом ребёнке позаботиться. Своё обещание государь выполнил.

Записи в регистрационной книге Канцелярии Его Императорского Величества по принятию прошений предшествовало обращение на высочайшее имя самого Андрея Васильевича Дурова. Он послал его в Санкт-Петербург в июне 1808 года.

«С кончиною жены моей, – говорилось в прошении, – не имея никаких способов доставить приличное воспитание остающимся в семействе моём малолетним детям моим сыну Василию 9-ти лет и дочери Евгении 8-ми лет да внуку моему рожденному от означенной дочери моей под именем Соколова Ивана (по отцу Чернов) 7-ми лет. Я повергаюсь к стопам Твоим Всемилостивейший Государь! Прошу милосердно на судьбу сих малолетних воззрения…»

Как видно из выписки и других документов, на это прошение был дан в целом положительный ответ. Александр I распорядился поместить Ивана Чернова в Императорский военно-сиротский дом, Евгению Дурову – в женское отделение этого Дома. Василия же Дурова в список облагодетельствованных не внесли. Зато было разрешено детей вместе с сопровождающим доставить в столицу на казенный счёт. Деньги на это путешествие -147 рублей 61,5 копейки – выделили из Государственного казначейства, чему предшествовала ведомственная переписка в течение трёх месяцев: с декабря 1808 года по февраль 1809 года. Видимо, дети выехали из Сарапула в Санкт-Петербург в феврале 1809 года.

Чтобы понять смысл этих событий, надо вспомнить, что у императора Александра I в начале XIX века городничих было много (по списку городов Российской империи – до 400 человек), а государственных учебных заведений, где юные дворяне могли бы получить образование за казённый счёт, очень мало. В 1732 году в Санкт-Петербурге был основан Сухопутный шляхетский корпус на 300 кадетов (впоследствии -1-й Кадетский), в 1752 году – Морской шляхетский корпус на 120 кадетов, в 1762 году – Артиллерийский и инженерный корпус на 146 кадетов (впоследствии – 2-й Кадетский). Довольно далеко от столицы с 1800 по 1806 год в Гродненской губернии существовал Гродненский кадетский корпус (затем переведён в Смоленскую губернию, а с 1824 года – в Москву, где назван Московским кадетским). Преимущественным правом при зачислении в кадетские корпуса пользовались сыновья офицеров, погибших на войне и находящихся на действительной военной службе.

Однако детям бедных дворян из провинции попасть в кадеты было очень и очень непросто. О том имеются воспоминания генерала от артиллерии и выдающегося деятеля эпохи Александра I графа Алексея Андреевича Аракчеева (1769–1834), родившегося в Бежецком уезде Тверской губернии. В январе 1783 года он с отцом приехал в Петербург и подал прошение о приёме в Артиллерийский и Инженерный шляхетский корпус. Более полугода тянулось рассмотрение этого дела. Аракчеевы не имели высоких покровителей в столице. Также не было у них и денег, чтобы дать взятку сотруднику корпусной канцелярии. Только случай помог тверским дворянам. Как-то увидев во дворе директора корпуса генерала Милиссино, Алексей Аракчеев бросился к нему в ноги и, рыдая, стал умолять его о зачислении в кадеты.

Милиссино пожалел 14-летнего подростка, поговорил с его отцом и тотчас написал в канцелярию свою записку. Только после этого будущий реформатор русской артиллерии и военный министр смог наконец надеть кадетский красный мундир с чёрными бархатными лацканами. Много лет спустя А.А. Аракчеев, вспоминая эту историю, называл её «уроком бедности и беспомощного состояния» и требовал от своих подчинённых, чтобы «резолюции по просьбам» всегда делались без задержек…

Императорский военно-сиротский дом, куда по решению государя был определён Иван Чернов, существовал на положении кадетского корпуса. Так его и называет в своих мемуарах один из современников, проучившийся там семь лет, с 1803 по 1810 год [64].

Начало своё Императорский военно-сиротский дом вёл от «Дома военного воспитания», образованного из Гатчинского сиротского дома, который в 1794 году учредил и на свои средства содержал великий князь Павел Петрович, впоследствии император Павел I. Указ о создании Императорского военно-сиротского дома и его отделений при гарнизонных полках датируется 23 декабря 1798 года. Доклад по этому вопросу подготовили великий князь Александр Павлович, генералы Дамб, фон дер Пален и Аракчеев.

Согласно смете, утверждённой Павлом I, на содержание Императорского военно-сиротского дома тогда отпускалось 126 167 рублей 31,5 копейки (в том числе на жалованье, на мундирные и прочие веши – 110 767 рублей 41 копейка, на провиант -15 699 рублей 89 копеек) и на все Отделения этого Дома при гарнизонных полках – 520 076 рублей 21 копейка. При этом Дом состоял из двух отделений: благородного и солдатского. В первом было 200 мальчиков и 50 девочек, во втором – 800 мальчиков и 50 девочек.

«В первое Отделение определяются, по достаточным доказательствам о дворянстве и неимуществе, дети как Дворянские, так равно Штаб- и Обер-Офицерские, без телесных недостатков, не входя при том в разбирательство религии, но только не старее 11 лет. Их называть кадетами, – гласил царский указ. – Числа им не полагается, но в приёме преимуществуют те дети, коих родители скончали дни, служа отечеству; потом предпочитаются те из них, коих отцы, хотя и продолжают военную или гражданскую службу, но состояния скудного. Содержать пищею и одеждою и обучать на казённом коште: 1) Закону Божьему по рождению их родителей, 2) Российскому, 3) Немецкому языкам, то есть: читать, писать и говорить сии наречия, 4) Грамматике и переводам тех языков, 5) Арифметике, 6) Геометрии, 7) Артиллерии, 8) Фортификации и Тактике, 9) Рисовать, 10) Истории и 11) Географии; однако же не в таком виде, чтобы обучать могли, но чтобы сами сими познаниями пользоваться умели…» [65]