Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века - Кикнадзе Владимир. Страница 9

В 1902 году спохватилось и морское ведомство. С началом навигации предполагалось снабдить все военные суда «аппаратами для телеграфирования по способу профессора Попова» [93], провести опыты «телеграфирования без проводов по способу профессора Попова» между Петербургом и Москвой, и Петербургом и Гельсингфорсом [94], в июне радиотелеграфные аппараты были установлены на императорских яхтах «Штандарт» и «Полярная звезда» [95]. При этом, не считая своим долгом заботиться о развитии отечественной радиотехники, в министерстве все же предпочли покупать необходимую аппаратуру за границей (в Германии и Англии) [96].

В сентябре 1902 года Попов, поняв что остается без государственной поддержки, был вынужден прекратить работы по усовершенствованию радиотелеграфа, предложив послать заведующего телеграфной мастерской Кронштадтского порта Е.Л. Коринфского для установки станций беспроволочного телеграфа на кораблях эскадры Балтийского флота, отправлявшейся на Тихий океан. В этом же году «станции телеграфа без проводов» Кронштадтской мастерской были установлены на броненосце «Петропавловск», крейсере «Варяг», еще на одном броненосце и восьми крейсерах. Работа станции крейсера «Варяг» во время испытаний безошибочно принималась на расстоянии 200 км.

В начале 1903 года Попов вместе со своим учеником Кедриным привлекались к работе объединенной комиссии Минного отдела МТК и Учебного отдела Морского Генерального штаба (МГШ) по выработке «проекта мероприятий для правильной постановки беспроволочного телеграфирования во флоте». Летом того же года, при формировании делегации от России для поездки на Международную конференцию по радиотелеграфному делу в Берлин, кандидатура Кедрина была включена в качестве представителя от морского ведомства (вместе с капитаном 1 ранга И.И. Залевским) [97].

Однако время было упущено и в июне 1903 года Макаров, очевидно, после общения с Поповым, вернувшимся из Берлина, писал в ГМШ о развитии радиотехники в отечественном флоте уже в следующих тонах: «… Надо сознаться, что мы, инициаторы этого дела, теперь сильно в нем отстали и благодаря той скудной обстановке, в которой дело находится, я не думаю, что когда-нибудь догоним иностранцев. Надо или широко организовать у себя разработку этого вопроса, приставив к нему наиболее талантливых людей, или приобрести от Маркони его патент…». Контр-адмирал З.П. Рожественский, бывший в то время начальником ГМШ, ответил на это следующей казенно-чиновничьей резолюцией: «Профессору Попову, по-видимому, ни в чем не отказывали и если дело не идет вперед, то нельзя ждать больших успехов, не допустив свободной конкуренции…». Эта резолюция по существу предрешила печальную судьбу радиодела в России. Пользуясь неумением и нежеланием правительства развивать отечественную радиотехнику, а также используя продажность чиновников, иностранные фирмы быстро захватывают русский рынок и становятся основными поставщиками радиотехнического оборудования для русского флота, армии и почтового ведомства [98].

В июле 1903 года приказом управляющего Морским министерством все дела по беспроволочному телеграфированию были сосредоточены у главного инспектора минного дела, который имел специального помощника по заведованию этим новым видом техники. В 1903 году семь станций конструкции Попова, изготовленных в Кронштадтской мастерской, было установлены на кораблях Балтийского флота, по три отправили на корабли Черноморского и Тихоокеанского флотов; береговые станции установили на Золотой горе в Порт-Артуре и на Высокой горе во Владивостоке. В начале 1904 года на должность заведующего беспроволочным телеграфом был назначен капитан 2 ранга А.А. Реммерт, впоследствии руководивший радиотелеграфным делом на флоте до конца Первой мировой войны.

Таким образом, беспроволочный телеграф как новый вид наблюдения и связи к 1904 году технически воплотился в передающих и приемных береговых и корабельных станциях русского Военно-морского флота. Организационно-техническое руководство беспроволочным телеграфом шло по линии минных офицеров. Была начата подготовка специалистов рядового и младшего командного состава по техническому обслуживанию и практическому использованию станций беспроволочного телеграфа для связи и наблюдения; отечественная производственно-техническая база в этой области отсутствовала [99].

Как свидетельствуют документы, возможность распространения военного противоборства в области радиосвязи находилась в поле зрения высшего военно-морского руководства России с первых шагов практического использования радиосвязи в отечественном Военно-морском флоте. Например, в докладе МТК в январе 1902 года отмечалось, что «телеграфирование без проводов обладает тем недостатком, что телеграмма может быть уловлена на всякую постороннюю станцию и, следовательно, прочтена, и кроме того, передаваемая телеграмма может быть перебита и перепутана посторонним источником электричества. Это несовершенство приборов приобретает особую важность во время войны, когда телеграмма может быть перехвачена неприятелем или спутана и искажена им во время получения на нашем корабле» [100]. Данное открытие положило начало работ по внедрению на флоте одного из наиболее эффективных видов разведки – радиоразведки.

При этом возможности радиоперехвата в первую очередь стали учитываться в практической деятельности как аргумент в пользу обеспечения защиты собственных каналов радиосвязи. Так, при разработке проекта радиосообщения между Россией и Болгарией в 1903 году первоначальный вариант размещения русской радиостанции в Одессе был по рекомендации Попова пересмотрен в пользу Севастополя именно по причине большей развед- и помехозащищенности радионаправления Варна – Севастополь в случае возникновения военного противоборства с Румынией. Попов, обосновывая свою позицию, в частности писал: «Так как предполагаемый радиотелеграф будет служить и для обмена между правительствами обеих стран, то нужно иметь в виду, что при соединении Варны с Одессой между ними будет лежать румынская территория, и по свойству беспроволочного телеграфа нельзя защититься от подслушивания какою-либо промежуточной станцией, если она поставит себе такую задачу. Линия Варна-Севастополь лежит в стороне от Румынии, и при больших расстояниях такое подслушивание потребует более дорогих сооружений и вообще менее вероятно. В военное время, в случае враждебных отношений с Румынией, правильное сообщение между станциями может быть прекращено посредством посылки электромагнитных волн с промежуточных между Одессой и Варной пунктов. Вследствие большей отдаленности линии Варна-Севастополь такая помеха делается почти невозможной» [101]. В акте «Комиссии о производстве опытов телеграфирования без проводов по способу А.С. Попова на Черном море» впервые появляется идея применения криптографии в радиосвязи для защиты передаваемой информации [102].

В 1903 году возможности радиоразведки стали учитываться и в деятельности Военно-морского флота. Так, в «Своде военно-морских сигналов», введенном в действие в январе 1904 года, предусмотрен сигнал, обозначающий, что «неприятель производит сигнализацию телеграфом без проводов» [103]. Следовательно, накануне Русско-японской войны 1904–1905 гг. в отечественном Военно-морском флоте появилась возможность добывать информацию о противнике посредством перехвата сообщений в каналах его радиосвязи. К этому времени идеи радиоразведки уже витали в воздухе Англии и Германии: в 1901 году успешное ведение радиоразведки было зафиксировано в ходе маневров английского флота; в 1904 году о доступности для противника отправляемых радиосвязью депеш высказывался немецкий радиотехник Г. Арко [104]. Однако как все новое, от момента рождения до его целевого применения отечественной радиоразведке необходимо было пройти этап, связанный с подтверждением предполагаемой ее целесообразности посредством первых шагов, падений и подъемов. При этом лучшим полигоном и испытанием для средств вооруженной борьбы являются военные действия.