Рыцари сумерек: Тайны спецслужб мира - Аростегай Мартин. Страница 51

Большой, спокойный человек сидел у стола, откинувшись в своем кожаном кресле. На каждом погоне поверх безукоризненно отглаженной голубой рубашки горели три большие звезды. «Хай, Джи-Ви-Оу, много слышал о вас, присаживайтесь. Говорят, вы пишете статейку по поводу нашей доктрины, и я хочу вам объяснить, чего мы ожидаем от вас: средства и силы ВВС могут быть предоставлены для спецопераций только на единичной основе, для той или иной операции. Никто из ребят-армейцев никогда не получит контроля над имуществом ВВС. Это вам ясно?» Уивер попытался возразить, высказав мнение, что командование спецсилами необходимо реструктурировать, поскольку эти силы должны готовиться к новому типу боевых действий, с которыми США столкнутся в будущем. Вдруг Карнс взревел: «Убирайся к чертовой матери!» Дело в том, что по традиции в Пентагоне относились к спецсилам как «к малым сим». В мире многомиллиардных бюджетов на оборону на «пожирателей змей» с их несколькими миллионами в год смотрели, как на легкую головную боль. Генералам и аппаратчикам Пентагона не было резона выделять средства, которые не обуславливали бы их небескорыстной дружбы с крупными производителями танков, реактивных самолетов и катеров. Это тот случай, когда банкир, ворочающий миллионами, не хочет мараться со сделкой в пару тысяч долларов. «Их вовсе не интересовали простые решения, — говорит Бо Гритц. — Им нужны были сложные варианты с расходами по сотне миллионов...» «Морские львы» начинали при бюджете всего в два миллиона, «Дельта» — меньше четырех миллионов. Несмотря на значительную инфляцию в течение прошедших лет, суммарный бюджет спецсил США так и не приблизился в контрольной отметке в сто миллионов, обозначенной еще президентом Кеннеди в 1961 году. Однако создание авиасил для специальных операций уже было связано с реальными деньгами.

Вскоре после иранского кризиса спецотряд ВВС США базировался на маленьком сонном аэродроме в северной Флориде, не претерпевшем каких-либо изменений со времен второй мировой. Парк машин аэродрома в Халберте состоял из нескольких транспортных самолетов С-130, нескольких штурмовиков и прошедших еще Вьетнам вертолетов с запасом лёта всего в пару часов, единственным развлечением пилотов здесь были эксцентричные ночные посадки. «Мы чувствовали себя, словно неродные дети в чужой семье», — говорит один из летчиков.

Но новые инициативы восьмидесятых годов с последующим увеличением бюджета спецсил до биллиона долларов в корне все изменили. К 1993 году более 300 миллионов долларов, почти треть суммарного бюджета на все спецсилы США, было направлено на дальнейшее совершенствование авиационного компонента спецсил.

«Наш приоритет — это иметь уверенность, что мы с любой момент можем проникнуть в любую точку земного шара и выбраться назад в течение одной ночи», — говорит Альберт Коул из аппарата спецопераций и конфликтов низкой интенсивности. Корпорации «Локхид», «Боинг», «Юнайтед Текнолоджиз», «Рокуэлл Интернейшнл», IBM, «Тексас Инструменте» уже начали разработку авиасредств для спецопераций: вертолетов, штурмовиков, транспортных самолетов и дозаправщиков, все они приспособленны для полетов при любых погодных условиях, на низких высотах и в глубине воздушного пространства противника.

Эскадрон дозаправщиков С-130 теперь пригоден для дозаправки вертолетов в воздухе; это революционная концепций, несмотря на кажущуюся простоту. В свое время ее применение могло бы спасти от провала операцию в иранской пустыне. До недавнего времени дозаправка в воздухе была исключительной «привилегией» высокоскоростных реактивных самолетов и сверхзвуковых бомбардировщиков. Такая процедура выполнялась на больших высотах при скорости 500 км/ч из гигантских танкеров-дозаправщиков КС-135. Теперь же четырехмоторный дозаправщик С-130 может снижать скорость до своего безопасного минимума в 120 км/ч на высотах всего около 150 метров, таким образом позволяя вертолету подсоединиться к двадцатипятиметровому шлангу, выпускаемому из нижней части цистерны с топливом. На учениях маневр должен быть выполнен ночью при полете по приборам и с использованием аппаратов ночного видения.

«Для выполнения операции дозаправки на территории противника мы должны нащупать «слепые» зоны, относительно свободные от радаров и ПВО. Для маневрирования мимо радаров, дозаправщик снабжен кабиной электронного противопеленгования (ЭПП), который заведует один из членов экипажа; он засекает вражеские радары, определяет их тип — сканеры это или ракетно-противовоздушные системы, и соответственно меняет курс полета. Одновременно ЭПП посылает обманную электронную информацию на радар противника, с указанием ложных данных о высоте, скорости полета и направлению полета.

Сидя в ложе для прессы на стадионе в Тегеране, Бэрроуз должен был запрашивать огневую поддержку с самолета «Спектр Гост» АС-130Н, кружившего в ночном небе на высоте около пяти километров, прикрывая отлет вертолетов с заложниками от атак иранских сил. Компьютерная система с сенсорными интерфейсами, поставленная на штурмовике спецсил, способна наводить огонь одновременно по нескольким наземным целям с абсолютной точностью. Наряду с 105-мм и двумя 40-мм пушками, а также авиационным 25-мм пулеметом, расположенным на боку фюзеляжа, на корпусе штурмовика выдается «горб», содержащий электронную аппаратуру и сенсорные датчики, информация с которых поступает на экран в кабине.

Сидя в своей «электронной кабине», оператор видит изображение электрического контура работающего двигателя танка, на это изображение накладываются выданные инфракрасным детектором тепловые пятна от танка и стоящих вокруг солдат. Низкосветовая телекамера, способная работать на модифицированных самолетах АС-130U в любую погоду, также проецирует визуальное изображение цели на экран перед офицером, командующим огнем. Имея всю информацию, рассчитанную на компьютере, лазерный целеуловитель наводит на цель огонь из какого-либо орудия. В систему контроля огня может быть введено одновременно до двадцати различных целей, выбранных оперативниками в процессе быстрого боя. Если «воздушный снайпер» захочет увидеть всю картину боя и понять, что и как ему делать, он включает кнопку, и перед ним разворачивается вся сложная картина целей и огня по ним.

Новейший вертолет МН-53 «Пэйвлоу» — настоящий космический корабль. Летя с ночным десантом сквозь песчаную бурю, пилот обозревает через круговой радар все подробности местности как по курсу, так и позади себя; все контуры и неровности как рядом с машиной, так и в нескольких милях впереди. На экране высвечиваются высота и направление полета с точностью до сантиметров. Пилот может переключить электронный экран на плоскостную компьютерную карту, по которой он сразу увидит свое местоположение в системе реальных координат. Чтобы выяснить ориентацию по отношению к цели полета или заданному маршруту, пилот может обратиться к допплеровской навигационной системе, которая постоянно просчитывает скорость вертолета, направление его движения, сверяясь с данными со спутников, что позволяет вычислить точное расстояние до цели и время, необходимое для ее достижения.

Когда что-либо на экране радара требует особого внимания оператора, пилот включает инфракрасный прожектор, в излучении которого получается более четкое изображение теплового контура вражеского самолета, танка или машины.

Этот вертолет — самый совершенный в мире. Он оснащен радаром и навигационным оборудованием, ранее применявшимися только на истребителях F-13 и F-16, бомбардировщиках F-111 и некоторых других современнейших реактивных самолетах.

Современный флот боевых вертолетов включает также МН-60 «Блэкхоук», корпус которого покрыт столь мощной броней, что во время вторжения на Гренаду в 1983 году один такой вертолет оставался в воздухе даже после того как получил 47 попаданий из 23-мм пулеметов ПВО, «С таким воздушным флотом вторжения, какой мы имеем сегодня, нам было бы гораздо проще осуществить операцию спасения в Иране», — немного с горечью говорит Баки Бэрроуз. — Вертолеты «Пэйвлоу» и «Блэкхоук», которые теперь производятся с убирающимся хвостом и складывающимися лопастями (чтобы они помещались в ангар под палубой авианосца), можно было бы в свое время дозаправить ночью в воздухе над Ираном, на низкой высоте, препятствующей распознаванию радарами. Мы сумели бы доставить штурмовую команду прямо к дверям посольства. За полчаса все заложники были бы вывезены и посажены в вертолеты... Ведь в последнюю минуту мы получили сообщение о том, что все заложники собрались в одном месте, под присмотром всего лишь одного иранца! Всю операцию можно было провести с меньшим в два раза количеством людей и за половину времени, нежели значилось в нашем плане».