Возвращение - Фирсов Владимир Николаевич. Страница 7

— Честно говоря, я им завидую, — тихо сказал Свет инженеру Маю, который вылез из кресла водителя и тоже глядел в люк на людей удивительного века. — Они живут в великое и страшное время и делают великое дело, которое только им по плечу. Пусть это наивно, но они напоминают мне титанов античности или былинных богатырей.

— И все-таки, что он скажет партизанам? — спросил Май.

— Думаю, что расскажет правду, — ответил Свет. — И думаю, что никто в этот рассказ не поверит… Тогда ему придется выдумать что-нибудь про достижения столичной медицины — какие-нибудь лучи, биополя…

— Биополей они еще не знают, — рассеянно возразил Росин, рассматривая, как Дед вешает на шею трофейный “шмайсер”. — А в лучи поверят… В то, что хронолет — опытная сверхсекретная боевая машина, они уже верят. После “катюш” они во все верят. Вот тот, с перевязанной головой, рассказал мне, как их взвод попал под танковую атаку. Оружие у них было — винтовки, два противотанковых ружья да бутылки с бензином. А танков — видимо-невидимо, все поле от них чернело. Лежим мы в снегу, говорит он, и с жизнью прощаемся. И вдруг дали залп реактивные минометы — никто и не знал, откуда они взялись за нашей спиной. Все поле вмиг залило огнем, а когда дым рассеялся, стрелять было уже не по кому — два танка удирали, а остальные горели. Вот так-то…

Он замолчал, словно прислушиваясь к странному ощущению, — он вдруг понял, что тоже завидует этим полуголодным, изможденным, израненным людям, которые, возможно, уже сегодня снова пойдут на смерть — пойдут как на праздник, потому что делают святое дело, за которое и жизни не жалко. Сейчас они пойдут отбивать у врага еще одну подмосковную деревушку, а вид у них такой, словно Берлин штурмовать собрались. И давно созревшее в глубинах мозга решение вдруг стало настолько ясным и очевидным, что он поразился, как мог раньше не понимать этого.

— Песня у них есть хорошая, — сказал он, кладя руку на край люка. — Пели мне ее партизаны… “Ведь от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней…”

Где-то за лесом, куда умчались “тридцатьчетверки”, застучали выстрелы танковых пушек. Росин оглянулся: инженер Май уже сел в кресло водителя и протянул руку к пульту, чтобы бросить хронолет в чудовищную бездну веков. Тогда одним движением Росин перекинул свое натренированное тело через край люка.