История катастрофических провалов военной разведки - Хьюз-Уилсон Джон. Страница 42

Одержимость историческими параллелями была не единственным слабым местом позиции США. Большую проблему представляла общая структура военного командования США и Южного Вьетнама, снижавшая их способность к быстрому реагированию. Печальный факт, с точки зрения главнокомандующего Уэстморленда, состоял в том, что он был не единственным, кто нес ответственность за военные действия США во Вьетнаме.

Главнокомандующий ВМС США на Тихом океане командовал всеми стратегическими и воздушно-десантными войсками США в прибрежных районах. Военно-воздушные силы США являлись самостоятельным видом вооруженных сил. ЦРУ курировало свои собственные оперативные программы внутри страны, отдельные из которых (например, тайная операция «Феникс» или программа политических убийств) принципиально не предусматривали участие традиционных видов вооруженных сил. Посол Банкер в Сайгоне отвечал за все связи с Южным Вьетнамом. Южные вьетнамцы также имели свои собственные военные, административные и региональные организации. И за всем этим стояла демократическая администрация президента Джонсона в Вашингтоне, чутко реагировавшая — и это правильно — на любое изменение ситуации во Вьетнаме, которое могло бы повлиять на общественное мнение, и на практике применявшая политику ручного управления войной с расстояния в 5 тысяч миль.

Все рычаги этой централизующей политики были в руках Роберта Макнамары, амбициозного и самонадеянного штатского, занимавшего пост министра обороны США и искренне убежденного в том, что единственным способом ведения войны являются методы микроменеджмента, преподаваемые в Гарвардской школе бизнеса. Вскоре дело дошло до абсурдных ситуаций, когда президент Соединенных Штатов, склонившись над картой тактических целей Вьетнама, требовал у сотрудников штаба ВВС подробных оценок результатов бомбардировок. Иногда они даже передавались ему во время полета на борт президентского самолета. Рассказывают, как после получения очередной оценки Линдон Бэйнс Джонсон воскликнул: «И это все, на что способны наши ВВС? Пусть разнесут еще пару вшивых бараков!»

К 1968 году по военному каналу отдачи приказов не спускалось никаких здравых решений. Способ обращения Роберта Макнамары с военными был очень прост: тех, кто с ним не соглашался, он, если мог, увольнял, если не мог уволить — ограничивал их полномочия и перекрывал доступ к президенту. Пагубное влияние министра обороны имело роковые последствия: отсутствие у Джонсона контактов с любым представителем военного ведомства, чья точка зрения отличалась от точки зрения Боба Макнамары, стало одной из главных причин последующего поражения.

Уровнем ниже этого сверхцентрализованного Национального командования располагалось множество конкурирующих разведывательных организаций. Даже неполный список органов, вовлеченных в разведывательную деятельность, создает ощущение поистине византийского бюрократического аппарата, занимавшегося сбором и анализом разведданных по Вьетнаму: Управление национальных оценок; Центральное разведывательное управление; Разведывательное управление министерства обороны США; Агентство национальной безопасности; Национальное управление воздушно-космической разведки; Управление военно-морской разведки; разведывательный отдел (J2) Командования по оказанию военной помощи Вьетнаму; Объединенный разведывательный центр во Вьетнаме; Объединенный центр допроса военнопленных; Объединенный центр по работе с документами; Объединенный центр по работе с материалами. Все эти службы США имели аналоги в виде собственных разведывательных органов Республики Вьетнам.

В довершение всех бед большинству южновьетнамских сотрудников якобы совместных разведывательных центров во Вьетнаме было отказано в доступе к особо секретным документам США, таким, например, как документы радиотехнической разведки с грифом «не для иностранных граждан». Принцип необходимого знания применялся столь жестко, что истинная картина происходящего неизбежно имела фрагментарный характер. В свою очередь сотрудники южновьетнамской разведки (подобно полицейским из специальной службы Королевской полиции Ольстера, которые стараются не делиться полученной от проверенных источников в ИРА информацией с офицерами британской армии, видя в них «иностранцев») старались по возможности не передавать наиболее секретные данные своей агентурной разведки сотрудникам разведки США, справедливо считая их «перелетными птицами» (установленный в США одногодичный срок службы для военных исключал длительное пребывание на одном месте и возможность накопления опыта). Наконец, южнокорейский контингент, один из самых боеспособных и удачливых среди американских союзников, вообще отказывался передавать какие-либо разведданные с вверенной его контролю территории без специального на то приказа.

Через этот лабиринт разведывательных организаций во Вьетнаме проходил головокружительный поток разведданных. Объединенный центр по работе с документами — ввиду проблем с языком он находился в ведении армии Республики Вьетнам — имел дело с полумиллионом страниц захваченных документов ежемесячно. Лишь 10% этих документов имели информационную ценность, однако каждый пропитанный кровью или экскрементами листок приходилось брать в руки и внимательно прочитывать. Объем работы был фантастическим. Проблема США состояла не в том, что они испытывали нехватку разведданных во Вьетнаме, а, наоборот, в том, что этих данных было слишком много.

Для управления и координирования этой обширной деятельности генерал Эйзенхауэр в 1944 году располагал огромным объединенным разведывательным штабом, состоявшим из опытных сотрудников. К концу 1967 года США назначили в разведывательный штаб Южного Вьетнама (RVN-J2) всего шесть офицеров связи. Неудивительно, что те тут же утонули в потоке заявок и другой документации, курсировавшей между США, МАСУ, всеми разведслужбами США во Вьетнаме и собственными службами Вьетнама, поддерживавшими армию Республики Вьетнам. К декабрю 1967 года США имели серьезные проблемы с системой связи и управления разведкой (так называемой системой «трех К» — командование, контроль, коммуникации). Реальное объединенное командование попросту отсутствовало, и ни у кого не было полномочий обеспечивать надлежащую координацию разведывательной деятельности. Это сводило на нет все усилия Роберта Макнамары по управлению «своей» войной из Белого дома. Северовьетнамская армия и Вьет-конг прекрасно знали об этих слабых местах и в качестве особого пункта включили в план Тетского наступления создание помех средствами радиоэлектронной борьбы с целью вывода из строя главных линий радиосвязи США (но не линий связи южновьетнамской армии). Таким образом, одним из главных объектов Тетского наступления являлись все виды связи и управления.

В дополнение к таким проблемам, как зацикленность на прошлом, и особенно на Дьенбьенфу, неразбериха в управлении и чрезмерное количество разведывательных органов во Вьетнаме, оценка властями США стратегии Северного Вьетнама и Вьетконга грешила роковыми неточностями. К июлю 1976 года, месяцу проведения секретной конференции в Ханое, аналитики США, как им казалось, определили основные цели коммунистов. Потерпев поражение на Юге и понеся большие потери во время кампании американских бомбардировок Северного Вьетнама под кодовым названием «Раскаты грома», северовьетнамская армия, по их мнению, могла нанести эффективный удар только в приграничном районе, вдали от основных сил США на побережье и от густонаселенных районов. Только посредством нападения от северной границы Южного Вьетнама, пройдя 1100 миль по горам и джунглям, коммунисты, как считали аналитики, имели шанс застигнуть врасплох и блокировать крупное подразделение вооруженных сил США, уничтожить его и вместе с ним уничтожить волю американского народа к продолжению войны. Вооружившись этим «блестящим» анализом, разведштабы США приступили к поискам своего собственного, американского Дьенбьенфу.

Им не пришлось искать далеко. Даже несмотря на то, что к осени 1967 года различные разведывательные органы США во Вьетнаме были вовлечены в свою собственную ожесточенную бюрократическую войну, к концу ноября — началу декабря каждому информированному наблюдателю было ясно, что происходит нечто необычное. Данные разведки также показывали, что количество грузовиков, проехавших по «тропе Хо Ши Мина» в Лаосе и Камбодже, выросло с 500 в августе до 6300 в декабре 1967 года. После подписания очередного договора о поставках вооружений с Советским Союзом на Юг постоянно прибывало новое оружие. Увеличивался объем данных радиотехнической разведки. Перебежчиков становилось все меньше. Захваченные документы свидетельствовали о готовящемся крупном наступлении, рассчитанном на победу в войне. Сообщалось о непонятных перемещениях войск и подкреплениях. Южные вьетнамцы докладывали о росте случаев ареста вьетконгоцев в гражданской одежде, пытавшихся достать фальшивые документы и интересовавшихся военными объектами Южного Вьетнама и США. Необычным было и то, что впервые за все время сильно поредевшие подразделения Вьетконга доукомплектовывались волонтерами с Севера. В конце осени 1967 года, когда подготовка к Тетскому наступлению шла полным ходом, сотрудники разведки США были озадачены появлением в глубине страны, на центральном нагорье Вьетнама, одетых в новую форму и хорошо экипированных солдат вражеской армии