Афган, снова Афган… - Андогский Александр Иванович. Страница 92

Форсирование реформ без учета отсталости афганского общества, особенно крестьянства, составлявшего 90 процентов населения, игнорирование разумных рекомендаций советских советников вели к обострению обстановки. Различные исламские организации типа ИПА (Исламская партия Афганистана, руководимая Г. Хекматиаром), ИОА (Исламское общество Афганистана во главе с Ф. Рабани) и другие формировали свои банды на территории Пакистана и в зоне племен, где находились лагеря беженцев и центры подготовки, щедро субсидируемые США, Пакистаном и Саудовской Аравией.

Внутрипартийные разногласия и высылка из страны видных лидеров «Парчам» усугубляли обстановку. Разгул репрессий против «парчамистов» не мог не вызвать изменений в отношении к советским советникам. Помню неприятный эпизод, свидетелем которого я был. По случаю какого-то торжества группу советников КГБ и МВД пригласили на ужин к афганским коллегам. Ужин проходил в саду. Зайдя в дом, я услышал душераздирающий женский крик. Я спросил молодого афганского офицера: «Что это?» Он спокойно ответил: «Разговаривают с женой С. Кештманда, которого недавно арестовали». Было известно, что при допросах афганские следователи подключают к телу допрашиваемого телефонный аппарат, пропуская ток. Узнав об этом, представитель КГБ Л.П. Богданов приказал немедленно покинуть прием.

О двуличном поведении Амина свидетельствовали многочисленные сообщения советников в министерствах и ведомствах. На совещании с нашими людьми он со всем соглашался, а после их ухода давал своим подчиненным противоположные указания.

Наши советники чистосердечно хотели помочь афганскому народу преодолеть отсталость и построить новое общество. Все мы тогда были зашорены идеей «мирового коммунизма». Как показала жизнь, такой эксперимент не удался в Афганистане, как и в других странах «третьего мира».

Постепенно росло количество советников, на мой взгляд, оно превзошло всякие пределы; к ним следует добавить технических специалистов, поток оружия и различных материальных средств, продовольствия. В страну приезжали коллективы артистов, была развернута выставка из Таджикистана.

Амин понимал, что Советский Союз будет делать все возможное для сохранения единства партии и его нормальных отношений с Тараки, культ которого он создал. Пользуясь его авторитетом, Амин все больше забирал в свои руки власть. Ему подчинялась армия и правоохранительные органы. Кульминацией, на мой взгляд, явились события в сентябре 1979 года, когда в Гаване намечалась встреча лидеров неприсоединившихся стран. Туда должен был поехать Амин, а поехал по его настоянию Тараки. В Кабуле в это время проходила сессия Всемирного Совета Мира. На ней Амин показал себя как подлинный лидер страны. Его эффектное появление в зале конференции произвело на многих впечатление, особенно на его приверженцев. Мы в Афганистане, да и в Москве, понимали, что дело идет к противостоянию двух лидеров.

Как известно, после возвращения Тараки из Гаваны в Москве ему открыли глаза на деятельность Амина и его амбициозные устремления. Нашим представителям удалось убедить Тараки и Амина встретиться и уладить конфликт.

В резиденции Тараки находились наши главные советники. Туда прибыл Амин. Когда он шел по лестнице в кабинет Тараки, между его охраной и телохранителями Тараки началась перестрелка. Амин быстро уехал. В результате перестрелки погиб Тарун, хороший друг нашей страны, окончивший Ленинградский метеорологический институт, активный участник Апрельской революции.

Многие военные и государственные чиновники понимали гибельную политику Амина, боялись его жесткости к непослушным.

Советским руководством предпринимались попытки зондажа возможного отстранения Амина от власти. Мне пришлось принимать участие в обеспечении безопасности нашего советника Р. Рад-жапова, когда он встречался с министром правительства ДРА Мисаком. Министр внимательно выслушал советского советника и не высказал своего отношения к поднятому вопросу. На встрече присутствовал наш переводчик С., которого Амин хорошо знал. На встрече с послом он потребовал отправки переводчика в Союз.

В сентябре, вернувшись из отпуска, я узнал, что несколько недель назад было жестоко подавлено выступление воздушно-десантного полка. Обстановка в Кабуле накалялась. По приказу Амина в срочном порядке шел ремонт дворца Амануллы на Дар-уль-Амане.

Амин поставил перед послом Пузановым вопрос о направлении в Кабул для охраны правительства батальона советских солдат. Желательно, сказал он, чтобы они были из среднеазиатских республик, тогда они не будут привлекать внимание окружающих.

Такой батальон он получил, мы между собой называли его «мусульманским». Солдат в этот батальон собирали по всей Средней Азии, большинство из них не имели достаточной военной выучки.

В эти же дни развернулись драматические события, в которых мне пришлось принять самое непосредственное участие.

К тому времени посольство и другие советские учреждения охраняла рота (96 человек) пограничников. Как полагается на границе, солдаты протянули вдоль забора по периметру проволочную сигнализацию. Вокруг резиденции посла ночью «патрулировали» умные дрессированные овчарки.

В середине июля в Кабул прибыло специальное подразделение для охраны посольства. Его бойцы разместились в школе и на ближайшей к посольству вилле. В то время в голову не приходило мысли о том, что « Зенит» (отряд специального назначения КГБ) прибыл с какой-то конкретной задачей.

В мою обязанность вменялось оказание помощи в их обустройстве, решении повседневных вопросов и координации взаимодействия с командованием погранроты в практических делах по охране посольства. У меня установилось хорошее взаимопонимание с командиром « Зенита» Григорием Ивановичем Бояриновым и его заместителем Василием Степановичем Глотовым. До этого я их не знал.

Позже мне рассказали, что Бояринов — начальник Центра подготовки спецбойцов в Балашихе. Боевой командир, участник Великой Отечественной войны. Ему тогда было около 56 лет. Но это был живой, энергичный и жизнерадостный человек.

Условия жизни офицеров КГБ на территории посольского городка были не простыми. Их пребывание в городке не должно было нарушать установленный режим и порядок. Большую часть времени вне службы им приходилось проводить на отведенной территории.

Григорий Иванович очень переживал за физическую форму своих бойцов. По его просьбе в посольство завезли песок. Бойцы отряда соорудили на крышах зданий огневые точки, обложив их мешками с песком. С личным составом был проведен инструктаж по вопросам безопасности. Ведь рядом находилась школа, где в две смены учились ребята, а от них можно было ожидать всяких шалостей и курьезов. Они постоянно крутились около солдат.

С марта для сопровождения посла и других руководителей в поездках по городу была выделена группа бойцов из четырех человек. Наряд пограничников сопровождал при выездах в город женщин посольства. Очень скоро жители городка привыкли к присутствию большого числа военных, они чувствовали себя спокойно и в безопасности. Солдаты по мере возможности участвовали в повседневной жизни посольской колонии. Ребятишки были в восторге от пограничных собак, которые показывали выучку, выполняя команды своих наставников.

Для охраны посольства прибыли два БТРа, которые поставили во внутреннем дворе посольства.

Обязанности помощника посла по безопасности весьма многообразны. Приходилось обеспечивать безопасность всех делегаций, артистических коллективов, советников различных ведомств. Иногда приходилось решать и весьма деликатные проблемы, связанные с контактами советского посольства с представителями афганских служб безопасности.

А тем временем обстановка все больше обострялась. Политика Амина и его действия вызывали недовольство среди партийного и государственного аппарата. Некоторые его ближайшие соратники по партии из группы «Хальк», принимавшие активное участие в Апрельской революции, начали понимать пагубность курса Амина. Они высказывали свои сомнения советским советникам, возмущались жестокостью мер, применяемых к членам партии из группировки «Парчам». Тюрьма Пули-Чархи была переполнена. Ее узником стал Абдул Кадыр, возглавлявший революционное выступление военных в апреле 1978 года.