Тайные информаторы Кремля. Нелегалы - Антонов Владимир Сергеевич. Страница 19

В ночь на 18 июля 1936 года радио города Сеуты в испанском Марокко передало условную фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это был сигнал к началу мятежа командного состава испанских колониальных войск в Северной Африке, который возглавил генерал Франсиско Франко. Вскоре мятежникам удалось высадиться на территории Испании, и в стране разразилась кровопролитная гражданская война.

Германия и Италия начали оказывать Франко существенную материальную и военную помощь, а также приступили к направлению в Испанию своих военнослужащих. В связи с этим в середине сентября 1936 года Политбюро ЦК ВКП (б) постановило оказать республиканскому правительству всестороннюю поддержку. Было принято решение об отправке в Испанию добровольцев-коммунистов. В письме Сталина, Молотова и Ворошилова на имя главы испанского правительства Ларго Кабальеро, в частности, подчеркивалось: «Мы считали и считаем своим долгом в пределах имеющихся у нас возможностей прийти на помощь испанскому правительству, возглавляющему борьбу всех трудящихся, всей испанской демократии против военно-фашистской клики, являющейся агентурой международных фашистских сил».

Со всего мира в Испанию на помощь республиканцам спешили добровольцы. Среди них были и советские чекисты, в том числе будущие Герои Советского Союза Станислав Ваупшасов, Кирилл Орловский, Николай Прокопюк, Александр Рабцевич.

Григорий Сыроежкин написал три рапорта на имя руководства НКВД, прежде чем получил разрешение на отъезд.

Используя свой богатый оперативный опыт, Сыроежкин, являвшийся сотрудником резидентуры НКВД, занимался подготовкой специальных партизанских и диверсионных групп республиканской армии для ведения борьбы в тылу франкистов. По его инициативе были созданы партизанские отряды, батальоны, бригады. Осенью 1937 года они были объединены в знаменитый 14-й специальный корпус, который осуществлял боевые операции на всех фронтах вплоть до окончания гражданской войны в стране. Сыроежкин стал старшим военным советником командира корпуса Доминго Унгрия. Он организовал разведывательно-диверсионную школу, в которой бойцы обучались методам партизанской борьбы.

В одном из докладов резидента НКВД в Испании А.М. Орлова в Центр от 9 декабря 1937 года, в частности, отмечалось:

«Проводимая в тылу “Д” работа (литерой “Д” в служебной переписке того времени обозначалась разведывательно-диверсионная деятельность партизанских подразделений на фронтах и в тылу противника. – Авт.) привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов и значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные действия наших “Д” групп, применение ими самых разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение “Д” действий в глубокий тыл вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят все донесения разведки и нашей агентуры, это подтверждается также и рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед “проделками красных динамитчиков”, подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в “Д” работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные, объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил».

Сам Григорий Сыроежкин неоднократно лично участвовал в выполнении специальных заданий командования в тылу врага. За проявленное мужество он был награжден орденом Ленина.

В Испании Сыроежкин встретил сына Бориса Савинкова. Лев Борисович Савинков вырос в эмиграции, работал шофером во Франции. С началом гражданской войны в Испании отправился добровольцем на фронт против франкистов. Отважно сражался в Интернациональной бригаде. Сыроежкин способствовал тому, что Лев Савинков стал капитаном республиканской армии. Осенью 1938 года, накануне поражения республиканцев, Сыроежкин переправил его во Францию. Во время оккупации Франции Лев Савинков участвовал во французском движении Сопротивления и героически сражался с врагом. В августе 1944 года он в составе группы из отряда «Союза русских патриотов» водрузил красный флаг над зданием советского посольства в Париже.

В 14-м специальном корпусе республиканцев Сыроежкина называли Грегорио Грандэ – Григорий Большой. Бойцы обращались к нему: команданте Грегорио. Сыроежкин был всеобщим любимцем. Товарищи по вооруженной борьбе с фашизмом ценили его за смелость, честность, профессиональное мастерство, доброе, человеческое отношение к людям, бескорыстие. Григорий, например, был готов поделиться последним сухарем с бойцом, прикрыть его в бою.

В 1937 году на военнослужащих и чекистов обрушились репрессии. Нарком внутренних дел Ежов и его подручные сфабриковали так называемый «заговор генералов». От «ежовщины» погибли десятки тысяч невинных людей, руководство Красной Армии было практически обезглавлено. Однажды в 1938 году в тесном кругу сослуживцев Григорий Сыроежкин высказал свое мнение о невиновности Тухачевского и других военачальников. Он отметил, что многих из них он лично знает как честных и преданных командиров и готов головой ручаться за них.

Однако круг оказался не таким уж узким. На Лубянку полетел донос на разведчика. В конце 1938 года Сыроежкин был отозван в Москву под предлогом вручения ему очередного ордена.

8 февраля 1939 года Сыроежкин был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Польши и участии в контрреволюционной организации. Основанием для ареста послужил случай с задержанием Сыроежкина в Вильно в связи с доносом Стржалковского, о чем разведчик в то время подробно проинформировал свое руководство. Следователь заявил, что Сыроежкин выдал польской разведке материалы, содержавшие государственную тайну, и что поляки завербовали его. На замечание разведчика, что он действовал по заданию своего руководства, последовал ответ, что прежние руководители Сыроежкина также оказались польскими шпионами. Действительно, 21 августа 1937 года бывший руководитель Сыроежкина Артур Артузов по ложному доносу был приговорен «тройкой» как «шпион польской и других разведок» к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.

Такая же судьба постигла и старшего майора госбезопасности Григория Сергеевича Сыроежкина. 26 февраля 1939 года он был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. Лишь 15 февраля 1958 года приговор в отношении Сыроежкина был отменен и дело закрыто за отсутствием состава преступления.

Имя Григория Сергеевича Сыроежкина, одного из видных советских чекистов-разведчиков, занесено на Мемориальную доску Службы внешней разведки Российской Федерации.

Глава IV

Комкор Карин

В 1896 году в семье бедного еврейского местечкового ремесленника Янкеля Крутянского, проживавшего с многочисленной семьей в селе Суслено в Бессарабской губернии, родился очередной ребенок, которого родители назвали Тодресом, или, на молдавский манер, Тудором. Впрочем, босоногие русские сверстники Тодреса, с которыми он играл в уличные игры в этом захудалом местечке, называли его более привычным русским именем Федор. Отец мечтал, чтобы его отпрыск «вышел в люди», и, когда сыну исполнилось десять лет, отдал его в реальное училище. Здесь он, помимо основных дисциплин, упорно овладевал немецким и английским языками, которые должны были пригодиться будущему коммерсанту.