Шкура лисы - Скворцов Валериан. Страница 44

Характерная особенность повседневной жизни шпиона по найму заключается в том, что он ежечасно испытывают свое везение.

Работа ловца шпионов заключается в том, чтобы спровоцировать свою жертву на испытание этого везения в течение длительного времени или разовой экстремальной «перегрузкой». Это одна из самых эффективных идей ловушки. Она лежит в основе большинства оперативных контрразведывательных разработок. Суть её сводится к тому, что охотник за шпионом осторожно и взвешенно развращает «зверя», предоставляя ему возможность расслабиться, проникнуться чувством безопасности и снизить порог своей осторожности. То есть создать у шпиона иллюзию попадания в «благоприятную полосу».

Как же отличает нелегал действительное и «подставное» везение? Что вообще значат везение и удача, хороший и плохой шансы в шпионаже по найму?

Всякий выбравший такое ремесло, да и любое другое, при котором исход затеваемого предприятия сомнителен, имеет, конечно, личные, глубоко интимные представления об этих понятиях, свой, сугубо индивидуальный опыт психологического и практического приспособления к капризам «госпожи Удачи». Некоторые уповают на неё с религиозным рвением и начинают просмотр газет с гороскопов. Другая крайность — почти что деловой учет эфемерных «хороших» и «плохих» шансов в качестве позитивных, с одной стороны, и негативных, с другой, то есть самых нелепых вводных, которые в представлении учитывающего их непременно могут повлиять на ход и даже исход операции. Скажем, не вербуют рыжих, встретив горбуна, возвращаются на базу, при виде черной кошки переворачивают кепку козырьком назад, обуваются с левого ботинка, стучат по дереву, и тому подобное…

Как полагал буддист Василий К. Пак и вслед за ним значительная часть профессуры Алексеевских информационных курсов им проф. А. В. Карташова, понятие «госпожи Удачи» в контексте шпионского ремесла определению все же поддается. Возможно, кореец и другие придерживались такой точки зрения, поскольку всем им и каждому по отдельности удалось сохранить, если не рассудок, то головы на плечах, что и стало практической основой их общей теоретической посылки. Мертвые, а также пропавшие «с вестями» — в тюрьмах, и без вести — в небытии, другими словами, отсутствующее и явное большинство их коллег, для которых «их высокоблагородие госпожа Удача» обернулась Дульсинеей Тобосской, свинаркой вместо дуэньи, по понятным причинам возразить по теме не могли…

Определение продиктовал, подытожив соответствующую дискуссию, буддист и кореец, читавший курс «Идеология ловушек» профессор Василий К. Пак. Дефиниция в целом звучала понуро:

«Удача есть комплекс фактов, факторов и обстоятельств, которые на сто процентов не поддаются контролю, воздействию или управлению и внезапно становятся в той или иной степени определяющими для успеха операции на любом её этапе».

У каждого из наставников, участвовавших в обсуждении темы, в ходе шпионской практики случалось что-то хорошее или плохое, в той или иной степени повлиявшее вне их осознанного контроля на совершавшиеся события. Удача или неудача при исходе дела не явились чем-то, что можно было, если не предвидеть, то хотя бы ожидать. Вполне предсказуемые стадии или элементы операции вдруг полностью и неизвестно по какой причине отклонялись от высчитанного из слагаемых обстоятельств вектора развития событий. Вроде того, как в момент наивысшего отчаяния из-за безрезультатного поиска кредита и на пороге банкротства «с небес» сваливается биржевой подскок цен на акции предприятия.

При смертельном столкновении шпиона по найму и охотника за ним различия между удачей и неудачей для каждого не толще, говоря образно, папиросной бумаги. Скачок в ценах на акции, который приводился в качестве примера, не поддавался никакому воображению. Он вообще был исключен из расчетов и должника, и его кредиторов, и тех, кто уже предвкушал выгоды от банкротства, вне сомнения, заранее подстраивая его. Случайность стала неуправляемым решающим элементом для всех участников событий. Она именно такая всегда и при всех обстоятельствах, а также абсолютно вне увязки с любыми планами, расчетами, прогнозами и намерениями.

Таким образом, удачу или неудачу не отнесешь даже к области воображения. И шпион, и охотник за ним, просчитав все варианты и спланировав свои действия, с одинаковым пессимизмом или оптимизмом, в зависимости от темперамента, говорят: «Это сработает, если везение окажется на нашей стороне».

Везение считается «подарком судьбы». С оперативной точки зрения подарок состоит в том, что «госпожа Удача» по своей прихоти подправила обстановку, стала досягаемой для ухаживаний, податлива и готова для использования. Но она же может и отвернуться, если рефлекс шпиона или контрразведчика сработает на уровне павловской собачки. Многое в этом случае зависит от готовности воспользоваться опрометчивостью ветреной дамы. Впрочем, так же как и от готовности противодействовать шансу у противника. Реализация готовности подобного рода частично, а то и полностью может нейтрализовать неуправляемый решающий элемент, то есть случайность, удачную для одной стороны и неудачную для другой.

Противоборство шпиона и контрразведки в таких обстоятельствах сопоставимо с тем, как яхтсмены реагируют на перемену направления и силы ветра. Все они заранее изучили тот же фарватер и общий для всех прогноз погоды. Вперед же вырвался тот, кто детально знал прошлые эскапады фортуны, заранее прикинул её будущие капризы, внутренне и внешне изготовился к широкому спектру неожиданностей и руководствовался во время гонки не столько картой и прогнозом, сколько облаками на небе, ветром, цветом и формой волн, а также изучением соперников.

Везение и, соответственно, невезение не учитываются в оперативных сценариях ни шпиона, ни охотника за ним. Здравомыслящему менеджеру в любой отрасли не придет в голову вписывать в соответствующий бизнес-план нечто подобное в качестве элемента, определяющего результативность предприятия. Удача или неудача, повезет или нет, понятия не из области эффективного управления. Везение или невезение — нечто такое, что обычно соотноситься не с менеджерами, а с гадалками, с судьбой, роком, фортуной, кармой, сглазом и прочим в этом духе. Можно, конечно, обвешиваться амулетами, но все же не это главное перед операцией. Прежде всего, проверяется готовность и увязка реальных составляющих затеваемого дела, а также обеспечивающего оборудования, включая оружие, и только потом прочность цепочки с акульим зубом под сорочкой.

Разборка всякой шпионской операций показывает, насколько важным для исхода дела оказалось случайное везение. Или невезение. О нем, конечно, не говорят на официальных совещаниях. В служебных кабинетах докладывают о внезапных, не предусмотренных в оперативном плане обстоятельствах, которые упустили из виду или, наоборот, ловко использовали экспромтом, о вмешательстве посторонних сил, не поддающихся ни учету, ни воздействию, и либо поспособствовавших успеху, либо сорвавших его, и тому подобном. Об удаче или неудаче молчат, хотя все о ней думают и, возможно, потом, за стаканом пива выскажутся: «Нам крупно повезло». Или в противоположном смысле.

Люди разведывательного ремесла при подготовке операций и их осуществлении руководствуются экстремально прагматичными и жестокими принципами, несоизмеримо более суровыми, чем, скажем, даже сопоставимые с ними коммерческие, финансовые или маркетинговые правила. «Штуковины», которые называют «удача» или «неудача», для руководителя разведывательной сети и его агентуры не существуют. Этими словами обозначаются «успех» или «провал».

Конечно, никто из преподавателей Алексеевских информационных курсов не отрицал, что «в жизни всякое бывает». Но говорилось об этом вообще и уклончиво, нечто вроде того, что, де мол, случайностей у профи не должно быть. Всегда готовятся страховочные варианты. Если нелегал способен вовремя проанализировать каждую ситуацию, в состоянии верно оценивать каждую имеющую оперативное значение случайную, то есть непредвиденную вводную с точки зрения её воздействия на исход дела, везение или невезение можно свести до минимума.