Из России с любовью - Переслегин Сергей Борисович. Страница 7

Январское совещание все исследователи именуют не менее чем «историческим». Присоединись к большинству, хотя, на мой взгляд, главным достижением было то, что оно благополучно закончилось, причем принадлежит это достижение не столько политикам и бизнесменам, сколько нашей центробанковской службе охраны, обеспечивающей – в контакте со спецслужбами Республики – безопасность мероприятия.

Для меня «Проектное совещание» памятно первой проработкой стратегии развития Армении в сценариях «Мир без США» и «Зона динара».

Мировые события лета – осени 2008 года отвлекли от чисто финансовых вопросов даже мое внимание. Мир быстро менялся, и надо было успевать подстраиваться под эти изменения (а кое-где, по возможности, и шагать впереди). Во всяком случае, отношения между Метрополией и диаспорой были в этот период институциализированы через систему специальных банковских счетов и трастовых (доверительных) операций. В этом году мы впервые констатируем заметный приток инвестиционного капитала в экономику Армении.

2009 год был до отказа заполнен попытками заранее решить те многочисленные технические проблемы, которые неминуемо должны были возникнуть в связи с возникновением мировой исламской валюты и ожидаемой вследствие этого девальвации американского доллара.

На 2009 год приходится и пик моей работы по созданию армянской оффшорной зоны, которую сейчас называют, обычно, «Кавказской Швейцарией». Не скажу, что соответствующие решения дались мне легко.

Наверное, каждый финансист испытывает инстинктивное отвращение ко всем формам деятельности, способствующим «отмыву» денег и уклонению от уплаты налогов. Разрешив или допустив соответствующие операции, Банк покидает прибыльную зону респектабельного финансового бизнеса и превращается в подозрительную «лавочку»[9], обслуживающую интересы криминальных структур. Понятно, что такая деятельность небезопасна и, в конечном счете, не столь уж прибыльна.

В данном случае речь шла о том, чтобы использовать для прикрытия подобной деятельности авторитет государства.

С другой стороны, в мире явно намечалось переформатирование всех видов финансовой деятельности, вынужденное как возникновением третьей (после доллара и евро) всеобщей валюты, так и уже наметившимся уходом с евроазиатской арены Соединенных Штатов Америки. Было понятно, что в сложившихся условиях, заявив за собой определенный сектор рынка финансовых услуг, этот сектор можно будет монополизировать. Да, да, да: «Мы сделаем это не за деньги, а за чертовски большие деньги».

Практически, это была единственная возможность воспользоваться тем, что мы не только не входим в Евросоюз, но и, в отличие от Швейцарии, не находимся в экономическом пространстве ЕС и поэтому свободны в своих действиях.

В 2008 – 2009 гг. российская экономика демонстрировала устойчивый рост. Я понимал, что России, создающей свой инновационный проект, необходима банковская оффшорная зона. Собственная российская финансовая система стала слишком прозрачной и препятствующей свободному обращению капиталов. Кроме того, после вступления стран Балтии в ЕС российские бизнесмены потеряли возможность работать со своими традиционными обналичивающими партнерами типа “Pareks-bank”.

Я предположил, что освободившееся на рынке место «привилегированного российского оффшора» может занять Армения. Это, конечно, криминализирует страну, но сделает ее инвестиционно привлекательной.

Понятно, что концепция «страны-оффшора», хотя и ориентировалась, прежде всего, на Россию и другие страны «Золотого Круга», но не ограничивалась ими. В последующие годы от 40 до 70 процентов оффшорного оборота Армении было связано с зоной евро.

Организационно концепция «страны-оффшора» была выполнена через систему счетов на предъявителя, подобных тем, которые уже некоторое время функционировали, обеспечивая оборот между Метрополией и Диаспорой. Такие счета, каждый из которых открывался специальным приказом ЦФ РА, решением правительства Республики были объявлены неприкосновенными: средства с них не могли быть сняты никем, кроме обладателя специальной карты. Счета на предъявителя обеспечивали финансовый иммунитет в том числе и в случае судебного решения.

Это требовало от нас величайшей внимательности при открытии таких счетов. Фактически, Армении пришлось создать эффективную финансовую разведку, задачей которой являлась проверка происхождения денег. Практически, мы никогда не работали с наркотрафиком и криминальными деньгами, но позволяли себе иметь дело с оборотными средствами политиков и бизнесменов.

По мере развертывания «оффшорной программы» развивается и банковская сеть Армении. «Новые армяне» – представители диаспоры, владеющие крупными капиталами, вернувшиеся на историческую Родину – становятся все более и более влиятельным социальным слоем. К середине 2010-х годов их интересы уже не ограничиваются Арменией: поступающие от страховой и оффшорной деятельности средства они вкладывают в инфраструктуры «Транспортного кольца» и в институты «Восточного базара».

Глава 6. «Восточный базар»

(Реферат по материалам международной сетевой правительственной дискуссии: «Альтернатива ЕС? Возможные форматы макрорегиональной политики» 2025 – 2025 гг).

Создание «Восточного базара», как и многие другие парадоксальные геоэкономические проекты, прошло в своем развитии стадии: «Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда», «Данный успех носит ситуационный характер и ничего не доказывает», «Успех начинания был предопределен с самого начала; тактически многое можно было бы сделать лучше».

Сутью проекта было искусственное создание в Передней Азии и Закавказье макрорегионального рынка, сравнимого по объему и обороту с Европейским или Азиатским рынком. Иногда считается, что «Восточный базар» был инициирован европейскими интеграционными процессами. В действительности, если европейский опыт и учитывался, то, в основном, как отрицательный. Этническая, конфессиональная, географическая, ресурсная неоднородность региона, повсеместные очаги военных и политических конфликтов исключали всякие надежды на неторопливую объединительную политику, сконструированную по принципу: «сначала разрешение споров, затем – интеграция».

Не устраивала проектировщиков «Восточного базара» и стремление ЕС к предельной стандартизации жизненных форматов – в рамке общих тенденций глобализации. С самого начала был провозглашен лозунг «интеграции без унификации». Переднеазиатское объединение создавалось чисто экономическим, без политической «надстройки», без потери государствами своей уникальности/суверенности.

Содержанием интеграционного процесса стало использование региональных конфликтов в качестве движущей силы объединения, это объединение, в свою очередь, рассматривалось как способ разрешения конфликта. В известном смысле, речь шла об экономическом союзе враждующих и в некоторых случаях даже воюющих государств. «В любой стране есть три категории граждан. Одни ищут удобного повода для победоносной войны во славу своего отечества. Другие – тоже во славу этого отечества – вступают в переговоры с врагом. Наконец, третьи видят этого врага будущим союзником и изобретают способы сотрудничества с ним. В правильно организованном обществе эти три категории действуют, не препятствуя друг другу». Эти слова Алиева-младшего, произнесенные при разборе результатов совместных учений СНГ и Турции в Каспийском море в марте 2008 года, произвели глубокое впечатление на региональных лидеров.

Спусковыми механизмами объединительного процесса можно считать следующие:

глобальность мышления политической элиты России, ее понимание необходимости макрорегиональных объединений (рассматриваемых, как механизмы реализации российской экономической стратегии);

тесный союз России и Армении, гарантирующий определенную стабильность в регионе;