Книга мёртвых - Хольбайн Вольфганг. Страница 20

Из четырех мужчин, стоявших рядом с ним у предсмертного одра Леклера, герцог Бото фон Шмид пугал Балестрано больше всего. Вероятно, потому, что Великий магистр его не понимал. Он просто не мог понять, как человек, готовый расплакаться при виде больной птицы, человек, который не спал и не ел целую неделю, занимаясь лечением сломанной лапки у кошки, совершенно спокойно мог перерезать горло ребенку. Балестрано собственными глазами видел герцога в эти моменты его жизни.

— Что произошло, брат Жан? — повторил свой вопрос фон Шмид, так и не дождавшись ответа Балестрано. — Какая новость, принесенная им, может быть настолько важной, что ты лишаешь его права смерти? — Он указал на умирающего.

Балестрано почувствовал укор в голосе собрата, но сделал вид, будто ничего не заметил.

— Судите сами, — тихо произнес он.

Он обвел четырех тамплиеров серьезным взглядом и сделал шаг назад, когда они один за другим подошли к брату Леклеру и опустили ладони на его лоб.

Прошла минута, вторая, и четыре магистра одновременно выпрямились, отступив от смертного одра. Брат Леклер в последний раз застонал, но на этот раз в его голосе послышалось облегчение. Его глаза закатились.

Поспешно приблизившись к лавке, Балестрано опустил веки мертвеца и перекрестил его. Подняв голову, он натолкнулся на взгляд фон Шмида. Магистр животных незаметно кивнул, увидев вопрос в глазах Балестрано. Это он избавил Леклера от мучений.

Балестрано был благодарен Шмиду, но в то же время испытал еще больший страх перед своим собратом, хотя тот лишь выполнил долг милосердия.

— Вот оно что, — дрожащим голосом пробормотал ван Вельден.

— Именно, — подтвердил Балестрано. — Теперь вы знаете, зачем я призвал вас. — Он грустно улыбнулся. — Поверьте, мне нелегко было принять это решение, но опасность больше, чем я полагал.

— А если… если он ошибся? — запнувшись, спросил Хейворти, указывая на труп. — А вдруг это всего лишь бред умирающего? Если от боли и ужаса он лишился рассудка?

— Чепуха, — тихо произнес де ла Круа. — Я понимаю твои чувства, брат Руперт, но ты не хуже меня знаешь: мы увидели подтверждение тому, что Некрон предал нас.

— Да, — мрачно произнес Балестрано. — После всего, что произошло, я даже полагаю, что это он устроил нападение на Крейвена.

— Опасная мысль, — спокойно заметил фон Шмид. — Ты ведь знаешь, что это означает.

— О да, я знаю, брат, — прошептал Балестрано. — Но это единственное разумное объяснение. Роберт Крейвен, возможно, и наделен загадочными силами, но он молод и еще не познал свои истинные способности. Сам по себе он ничего не сможет сделать с кристаллом. Наоборот, кристалл погубит его, как и брата Сарима, если он попытается пустить его в дело. Надеюсь, Крейвен это знает. Лишь маг, наделенный мощью и опытом Некрона, может рискнуть использовать силы кристалла.

— Даже если это не так, Некрон должен заплатить за предательство брата Рейно и всех остальных, — решительно заявил ван Вельден.

Балестрано промолчал. Магистр пустыни ордена тамплиеров был самым молодым из них. Ему едва исполнилось сорок лет, и в нем еще пылал огонь юности, а значит, у него было право на ярость.

— Вероятно, ты прав, брат Жан, — сказал де ла Круа. — Тогда ты знаешь, что нужно делать.

Балестрано кивнул, но это движение далось ему нелегко. Когда он молчаливым взглядом обвел одетых в белое собратьев, стоявших перед ним, в его глазах светился страх.

Бото фон Шмид, магистр животных, убийца; человек, который в чем-то даже хуже Некрона.

Андре де ла Круа, магистр бури ордена тамплиеров, способный одним-единственным движением опустошить целые страны и сровнять города с землей.

Нильс ван Вельден, магистр пустыни, самый непредсказуемый из них, человек, которому предстоит сыграть важнейшую роль в их нелегком задании. Полная противоположность фон Шмида. Возможно, он предпочтет скорее покончить жизнь самоубийством, чем убить кого-то.

Сэр Руперт Хейворти, целиком и полностью шотландский дворянин, внешне похожий на доброго старенького дедушку. Человек, который теплым весенним вечером наслаждался своей трубкой, качая на коленях внуков и рассказывая им сказки, в то время как левой рукой гладил кошку. Магистр войны ордена. Четыре года назад Жан Балестрано видел, как Хейворти один, будучи раненным в спину, убил четырех опаснейших ниндзя японского императора. Голыми руками.

Жан Балестрано вздрогнул. «О Господи, — подумал он. — Что же будет, когда эти четверо объединят свою духовную силу и превратятся в одну сущность?» И хотя Великий магистр знал ответ на этот вопрос, знал, к каким последствиям приведут слова, которые должен был сейчас произнести, он не собирался менять своего решения.

— У нас нет другого выбора, братья, — тихо сказал он. — Некрон должен умереть. Внизу, в катакомбах, находятся пятьсот наших лучших воинов, и они готовы штурмовать Драконий Замок. Я возглавлю наступление, — помедлив, добавил он.

Никто из четырех магистров не проявил страха. Они все знали, что именно должно произойти, и поняли это в тот момент, когда, заглянув в сознание умирающего собрата, увидели в его памяти все, что случилось перед вратами Драконьего Замка.

— Когда? — спросил фон Шмид.

Жан Балестрано громко вздохнул.

— Прямо сейчас.

Он совершенно не изменился.

Я уже и позабыл, насколько уродливым был Некрон. Впрочем, слово «уродливый» не вполне подходило к описанию его внешности. Нет, она вовсе не была отталкивающей, а тело не было изувеченным. Некрон был стар. Старик, согбенный под грузом бесчисленных лет, прожитых вопреки законам природы, с лицом, покрытым морщинами, серыми пронзительными глазами и ртом, похожим на шрам. Его бледные, почти обескровленные губы напоминали хрупкий пергамент. Руки были настолько тонкими, будто кожа обтягивала кости, а искривленные пальцы походили на отвратительные когти хищной птицы.

Но дело было не в его внешности.

Некрон был воплощением зла.

Я никогда не понимал истинного значения этого слова. До того мгновения, как увидел старца. И те, кто не встречал Некрона, не способны понять, что такое настоящее зло. Он вовсе не был плохим, подлым, мерзким садистом и убийцей, как я думал о нем в течение этого года, осыпая его проклятиями. Он просто был злым — уже не человек, а мрачное, жестокое создание в человеческом облике, не ведавшее никаких чувств, присущих нормальным людям. Если и существовал в мире дьявол, то сейчас я столкнулся именно с ним.

Признаться, я даже не испытывал страха. И вовсе не потому, что отличался какой-то особой отвагой. Просто сейчас я не был способен испытывать вообще какие-либо чувства.

— Ну что ж, Роберт Крейвен, ты доволен тем, что видишь? — тихо спросил Некрон и рассмеялся так, словно в его горле звенели мелкие осколки стекла.

Я хотел ответить ему, но не смог. Близость Некрона парализовала меня. Его мрачная аура сковала мои мысли, подавила волю.

Наклонившись вперед, Некрон посмотрел сперва на меня, затем перевел взгляд на Тень и Сидящего Быка. Уродливая злобная ухмылка исказила его бескровные губы.

— Впечатляет, — сказал он. — Весьма впечатляет. Ученик чародея, старый шаман и… — Запнувшись, он покосился на Тень. Лицо его изменилось, но я не понял, о чем он думает. — Элохим собственной персоной. А я и не знал, что такие, как ты, еще существуют. — Он выпрямился, и его темно-зеленая накидка, украшенная вышитым орнаментом, зашуршала, словно сухая кожа. — Откуда ты пришла, элохим? Или будет лучше, если я назову тебя твоим настоящим именем, Ури…

— Меня зовут Тень, — перебила его элохим.

Ее голос прозвучал холодно и немного насмешливо, но она ответила слишком поспешно, не сумев скрыть своего испуга.

— Меня зовут Тень, — повторила она. — По-крайней мере, здесь я ношу это имя.

Некрон приподнял левую бровь, но, к нашему с Тенью удивлению, не стал углубляться в эту тему.

— Простите, что я забыл обо всех правилах вежливости, друг мой, — произнес старец и, чуть помедлив, повернулся ко мне: — Я рад приветствовать вас и ваших спутников в моем скромном жилище. Честно говоря, я люблю гостей. Они могут прийти без предупреждения, но это не означает, что я их не жду.