Демон-Апостол - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 114

Каким-то чудом ей удалось выдержать этот день. Когда начали разбивать на ночь лагерь, она заставила себя сидеть прямо, превозмогая боль. И сумела даже немного поесть; ровно столько, чтобы поддержать силы.

Пони сидела на земле, опустив взгляд, когда к ней кто-то подошел. Даже не видя его, она поняла, что это Маркворт; его выдала старческая походка.

— Если ты умрешь по дороге, я вызову духа, который вселится в твое тело, — сказал он. — И тогда твой нежный голосок приведет ничего не подозревающего Полуночника прямо в мои сети.

Пони призвала на помощь все свои силы, вскинула голову и с ненавистью посмотрела на старика.

— Демона, ты имеешь в виду. Можно, конечно, назвать его и духом, но суть от этого не изменится.

— Ты не забыла, как это впечатляет, когда тела мертвецов оживают? — спросил Маркворт, никак не реагируя на ее слова.

Пони отвернулась. В этот момент ею владело единственное желание: сразиться с ним снова. На кулаках или с камнем души — как он пожелает. Она знала, что на этот раз одолеет его, несмотря на всю свою слабость и боль. Уничтожит мерзавца и покажет всем, что он собой представляет. Король Дануб увидит черное сердце отца-настоятеля Маркворта, и тогда Пони получит могучего союзника в борьбе с церковью Абеля!

— Сегодня вечером я снова немного полетал, — сказал Маркворт. — И нашел его.

Он говорил правду, и Пони понимала это. Был, однако, один огорчительный факт, о котором Маркворт умолчал: во время этого духовного путешествия что-то помешало ему приблизиться к плато на горе Аида, и он видел Полуночника и остальных лишь издалека.

— Полуночник, кентавр и их друзья, включая пятерых изменников-монахов, — продолжал старик, явно наслаждаясь моментом, — сидят на вершине горы Аида, не в силах прорваться сквозь снежные завалы Барбакана. И ждут нашего появления. Три дня, девочка моя, — и ты воссоединишься со своим другом Полуночником. Я получу огромное удовольствие, когда его, прикрученного к спине коня, протащат по улицам Палмариса. Вряд ли в таком виде народ воспримет его как героя, а? — Пони молча смотрела в сторону. — Людям, знаешь ли, нравится глазеть на казни. — Маркворт наклонился таким образом, чтобы попасть в поле ее зрения. — Когда человека вешают, или разбивают ему голову ударом камня, или сжигают… Да, в особенности им нравится костер. Это возбуждает их, вызывает обманчивое ощущение, будто сами они бессмертны. А может, им просто приятно смотреть на чужие страдания.

— Еще один человек Бога, — с иронией пробормотала Пони.

Маркворт грубо схватил ее за подбородок и вздернул лицо вверх.

— Да, человек Бога, — усмехнулся он, горячо дыша. — Господь милостив к тем, кто этого заслуживает, но безжалостен ко всем остальным. Я успел приглядеться к тебе, Джилсепони. Ты воображаешь себя этакой героиней простого народа, знающей истину, которая другим неведома. Но ты не героиня. Тем, кто следовал за тобой и твоим другом, вы принесли одни несчастья, а твоя «истина» — жалкая чушь, способная лишь на время облегчить страдания.

Пони вырвалась из его хватки, но на этот раз не отвернулась. В его словах ей почудился отзвук истины, и сердце у нее похолодело. Но потом она вспомнила, как во время войны они с Элбрайном сражались с врагами, в то время как монахи отсиживались в своих аббатствах, укрепленных не хуже крепостей. Вспомнила она и многое другое…

Нет, истина на ее стороне.

Маркворт ушел, а она еще долго раздумывала над его словами, стараясь разгадать его намерения, понять образ мыслей. Одно не вызывало сомнений: Элбрайну не уйти от столкновения с ним, и произойдет это очень скоро.

Весь следующий день она провела, погрузившись в глубокую медитацию и стараясь сохранять позу, при которой боль не так досаждала бы. Силы понемногу возвращались, как будто разговор с Марквортом снова дал ей ощущение цели. Приходилось, однако, скрывать эти перемены, потому что Де'Уннеро, словно чувствуя что-то, то и дело оказывался рядом с ее конем.

К тому времени, когда вдали показались отроги Барбакана, у нее начал созревать план.

Этим вечером у всех, кто давал себе труд взглянуть в ее сторону, возникало впечатление, будто Пони совсем плохо, — хотя, по правде говоря, она чувствовала себя гораздо лучше, чем остальные пленники, которые так и скакали, привязанные к спинам коней. Как только Де'Уннеро оказывался поблизости, она начинала стонать громче.

На следующий день караван рассчитывал достичь предгорий Барбакана. Де'Уннеро по-прежнему старался держаться рядом с Пони. Выбрав момент, когда, кроме него, поблизости никого не было, она с силой прикусила изнутри щеку. Почувствовала во рту вкус крови, внезапно накренилась и едва не соскользнула с коня.

Де'Уннеро мгновенно оказался рядом, подхватил ее и помог сесть на коня. Пони покачивалась из стороны в сторону с таким видом, словно вот-вот упадет снова.

— Просто дайте мне лечь и умереть, — еле слышно произнесла она.

Де'Уннеро внимательно посмотрел на Пони и заметил кровь у нее на губах.

— Что, уже выдохлась? — спросил он. — Маркворт еще даже не начал тебя обрабатывать, а ты уже умоляешь о смерти.

Пони покачала головой и снова пошатнулась.

— Дело не в том, — слабым голосом ответила она. — Я чувствую приближение смерти, вот и все. Сильное внутреннее кровотечение… Ужасное… Я не переживу этот день.

Де'Уннеро всерьез встревожился. Сейчас, когда впереди их ждал Полуночник, ее смерть была бы совсем некстати. Если они не смогут предъявить ему Пони, у него будут развязаны руки. Конечно, солдаты Бригады Непобедимых вместе с монахами легко убьют Полуночника и всех его друзей, но ни сам Де'Уннеро, ни Маркворт не желали такой развязки.

Нет, им нужна Пони, живая и, по возможности, в приличном состоянии — как приманка для Полуночника. Де'Уннеро по-прежнему страстно жаждал сразиться с этим человеком один на один, но у него хватало здравого смысла понимать, что гораздо выгоднее захватить его в плен.

Аббат оглянулся на Маркворта. Тот со всеми удобствами расположился в своем экипаже, закрыв глаза и сосредоточившись на камнях, с помощью которых он облегчал монахам вес, помогая им не отставать от всадников. Не желая беспокоить его, Де'Уннеро решил действовать на свой страх и риск. Прикоснувшись рукой с кольцом, в которое был вправлен камень души, к животу Пони, он усилил магическое воздействие за счет собственной энергии.

Пони мгновенно ощутила связь. Мысленно «оттолкнув» Де'Уннеро, ее дух тут же погрузился в глубины камня души и понесся вдаль, над равниной и горами.

Разглядев внизу плоскую вершину Аиды и Элбрайна — дорогого Элбрайна! — она подлетела поближе и мысленно отчаянно воззвала к нему:

— Маркворт! Маркворт и король Дануб идут сюда! Бегите! Спасайте свою жизнь!

— Что? — спросил Элбрайн у стоящего рядом кентавра.

Тот, однако, лишь недоуменно посмотрел на него, и Элбрайн тут же все понял.

— Пони! — закричал он, пытаясь удержать ускользающее нечто.

Но она уже исчезла, умчалась прочь, вернулась в свое тело. Оно сейчас лежало на земле, и над ним возвышался разъяренный Де'Уннеро.

Не совсем еще придя в себя, Пони посмотрела на него и… улыбнулась, несмотря на боль и кровь, хлынувшую из разбитого носа. Не такая уж большая победа, подумала она. Де'Уннеро наклонился, снова ударил ее по лицу, грубо схватил на руки и швырнул на спину коня, приказав подбежавшим монахам привязать Пони, как остальных пленников.

Они не услышали от нее ни единой жалобы. Все ее мысли были сосредоточены на Элбрайне. Оставалось лишь надеяться, что он понял ее призыв и успеет скрыться.

— Что там такое? — спросил Маркворт Де'Уннеро, обеспокоенно оглядываясь на короля Дануба и пытаясь понять, заметил тот суматоху вокруг Пони или нет.

— Она пыталась завладеть моим телом, — соврал монах. — С помощью камня души я хотел исцелить ее раны. Не такие уж серьезные, как она старалась уверить меня, но это я уже потом понял. Ну, она и воспользовалась случаем…

Маркворт бросил полный ярости взгляд на Пони. «Не завладеть его телом она пыталась, — прошептал внутренний голос у него в голове. Маркворт широко распахнул глаза. — Послала свой дух на плато, чтобы предупредить сообщников».