Семь цитаделей (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна. Страница 66

- Я - Гиральд, Верховный друид. Приветствую вас в Лесной обители.

Макс опять посмотрел на старика. Кого-то тот ему напоминал!

- А это вы были там, на поляне? - вдруг спросил Ромка.

Суровое лицо немного смягчилось, и Гиральд ответил мальчику:

- Вас провожали мои барды - ученики.

- Ну да, а вы были орлом! - не сдавался Ромка.

Тут и Макс тоже понял, кого же ему напоминает старик. Действительно, в нем было неуловимое сходство с белым орлом, которого они видели на поляне. Гиральд, однако, ничего не ответил, и молча сделал жест, вслед за которым появились юноши в зеленых плащах, которые взяли под уздцы серпенсов и куда-то их повели.

- Оваты позаботятся о ваших ящерах, - сказал друид. - Вы же следуйте за мной.

Гиральд привел гостей в один из бревенчатых домов. Вся обстановка комнаты, в которой они оказались, состояла из широких деревянных лавок и большого стола, около которого стояли две красивые черноволосые девушки в зеленых одеждах. Старик незаметно кивнул, и они принялись накрывать на стол.

- Может быть… - нерешительно начал Макс, которому было жаль терять на еду время, которое можно было посвятить поискам Ани.

- Все потом, - оборвал его Гиральд. - Я вижу, что вас шестеро, тогда как братья из аббатства сообщили о семерых странниках. Но до полуночи ничем не смогу помочь. Вам повезло: сегодня шестой день луны - время пророчеств. Сейчас поешьте.

Еда, которую подали девушки, была очень простой. Белые лепешки, мед, ягоды. Но, поев совсем немного, Макс почувствовал прилив сил. Он налил себе воды из глиняного кувшина, глотнул и изумленно воззрился на свой кубок. Вода была так вкусна, так освежала, бодрила, и еще у нее был удивительный аромат! Макс никогда не думал, что простая вода может так пахнуть. Самое интересное, что он не смог бы точно описать этот запах. Чистотой, свежестью, лесным ветром, родниковой прохладой, нежным дождем - вот чем пахла эта вода! Макс сделал еще глоток, потом еще, и, не в силах остановиться, осушил кубок до дна.

- Это вода из Арнеметиаэ - священного источника, - пояснил друид. - Она снимает усталость, исцеляет, поднимает дух.

- Скажите, а почему у вас одежда белая, а у тех пацанов и девчонок - зеленая? - спросил неугомонный Ромка, который, похоже, не испытывал по отношению к Гиральду робости, которая охватывала, например, Макса, стоило ему встретиться взглядом с пронзительными глазами друида.

Старик немного помолчал, видимо, не поняв слова "пацаны", затем ответил:

- Эти юноши и девушки еще не друиды, а лишь оваты - ученики низшей ступени. Они только постигают учение друидов, перед ними - длинный путь к Посвящению. Цвет их одежды символизирует юность, учение, и поэтому совпадает с цветом молодых листьев.

- А вы же учеников вроде как-то по-другому называли, - не унимался Ромка.

Макс хотел было пнуть мальчишку под столом, чтобы не задавал лишних вопросов, но не стал, заметив, что старик отвечает ему вполне охотно, даже с удовольствием. Слушая пояснения Гиральда, Макс потихоньку подкармливал Бульку кусками лепешки.

- Я говорил о бардах, - сказал Гиральд. - Это - ученики второй ступени.

- А они какую одежду носят?

- Они одеты в голубое - цвет неба, означающий гармонию и истину. Барды изучают священную поэзию друидов. Они должны запомнить двадцать тысяч стихов, и тогда будут иметь право на посвящение в друиды.

- А друиды все одеты в белое, да? - допытывался Ромка.

- Мужчины - да. Белое - цвет чистоты, он символизирует солнце.

- Как это? - удивился Ромка. - Солнце же желтое!

- Когда светит солнце, разве воздух вокруг желтый? - спросил старик.

- Нет…

- А какой он?

- Ну… прозрачный…

- Нет ничего чище солнечного света, поэтому он - белый, - заключил Гиральд. - Женщины-друиды носят одежду черного цвета - цвета земли, которая символизирует плодородие и материнство.

- Значит, эти… барды могут превращаться в волков? - задал очередной вопрос Ромка.

- Да, и еще в кошек, оленей и кабанов. Но ненадолго, длительное изменение сущности им пока недоступно.

- А друиды?

- В любое животное, или рыбу.

- А в птицу?

- Превращение в птицу по силам лишь самым могущественным. Для этого нужно быть жрецом шестой ступени.

Гиральд встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

- Отдохните, в следующей комнате вы найдете постели. К полуночи за вами придут, - сказал он и поманил за собой Бульку. - Я отведу зверя к оватам, они накормят его.

Пес дружелюбно завилял хвостом и вслед за стариком выбежал из дома.

Пол соседней комнаты был завален звериными шкурами, видимо, служившими друидам постелью. Вслед за остальными Макс тяжело рухнул на пушистое ложе и закрыл глаза. Ему казалось, что он ни за что не уснет - так глубока была его тревога за Аню. Но, как только он ощутил мягкое прикосновение шкуры, на него навалился глубокий сон.

К реальности Макса вернул приход молодого мужчины, который, высоко подняв в руке светильник, разбудил гостей и произнес:

- Время близится к полуночи. Гиральд ждет вас, пора отправляться в Друнеметон.

Макс протер глаза и рассмотрел одеяние человека: плащ был ярко-голубым. "Значит, бард", - понял он. Вслед за мужчиной все вышли на улицу, где, несмотря на поздний час, было светло, как днем. Перед рощей стояли люди, каждый из которых держал в руках ярко пылающий факел. Из толпы вышел Гиральд, сейчас поверх остроконечного колпака его голову охватывал венок из дубовых листьев. В его левой руке переливался под светом факелов золотой посох, увенчанный набалдашником в виде яйца, в правой друид держал золотой серп. Почему-то Гиральда сопровождал довольный Булька.

- Шествие начинается, - торжественно произнес старик. - Вы пойдете со мной.

Гиральд медленно вошел под покров леса, за ним гуськом потянулись гости. Следом пошли друиды - мужчины в белых плащах и женщины в черных. За ними двигались барды, замыкали шествие оваты. Все они хранили молчание, в роще стояла абсолютная тишина. Широкая утоптанная тропа привела к большой круглой поляне, посреди которой стоял могучий древний дуб, ветви которого были покрыты какими-то большими гнездами. Присмотревшись, Макс понял, что это шары сильно разросшейся омелы. Дуб охватывала двойная ограда из огромных камней, выложенная в виде квадрата. Не дойдя до валунов несколько шагов, процессия остановилась, растянувшись вокруг ограды тремя кольцами, в первом из которых стояли друиды, во втором - барды, а в третьем, самом дальнем - оваты.

Гиральд шагнул в широкое пространство между двух камней, видимо, служившее входом, и молча поманил за собой гостей. Булька радостно потрусил за ним, следом шагнул Макс, которого терзали смутные подозрения: а вдруг загадочный друид решил принести в жертву кого-нибудь из них? Бульку, например? А что? Макс где-то читал, что у друидов было принято перед прорицаниями приносить в жертву пса. Правда, Булька не был собакой в буквальном смысле этого слова, но все же, все же… Вскоре Макс убедился, что все его опасения напрасны: двое друидов - мужчина с длинной бородой и высокая светловолосая женщина привели двух белых быков, к рогам которых были привязаны дубовые ветви. Несчастных животных поставили под дубом, и вперед выступил крепкий мужчина в белом плаще, держа в руке широкий острый нож. Стоящие вокруг запели странную песню на красивом, звучном языке. Не понимая слов, Макс вслушивался в них, и ему казалось, что в этой песне звучит шорох листвы, сливаясь с криками птиц и зверей. Словно здесь пела сама природа - не добрая и не злая, вечная и справедливая. Когда отзвенели последние слова, вновь наступила полная тишина, и друид дважды взмахнул ножом. Быки упали на колени, затем тяжело рухнули в траву, содрогаясь и истекая дымящейся в холодном лесном воздухе кровью. Мужчина и женщина растянули под ветвями дуба большой кусок белоснежного полотна, держа его на весу. Гиральд прислонил свой посох к стволу дерева, и вдруг воздух вокруг старика заходил волнами. Тело друида странно изогнулось, словно расплавилось и потекло, трансформируясь, и вот уже вместо человека появился большой белый орел. Сжимая в когтях золотой серп, птица взлетела к самой вершине дуба и отсекла серпом большой шар омелы, который мягко упал на растянутую ткань. Орел опустился на землю и снова принял облик Гиральда. Старик взял свой посох, окунул его в жертвенную кровь и нарисовал на побеге омелы крест, затем начал внимательно всматриваться в него. Вскоре по лицу его пробежала судорога, глаза закатились, и друид медленно, словно через силу, заговорил: