Зеркало зла - Булычев Кир. Страница 64

– Я знаю людей. И я сама не святая, мне легче разбираться в людях, чем тебе, потому что ты еще наивная дурочка!

Почему-то Регина сердилась на Дороти.

– А что будет дальше? – спросила служанка.

– Дальше? Он сказал… Я сказала, что согласна на любые его условия. Пускай он их мне предложит.

– А он?

– Он сказал, что они посоветуются с Камаром и сегодня же он скажет мне свои предложения.

В этот момент в каюту заглянул мальчик и сказал по-арабски, что было понято одинаково женщинами как приглашение Регине возвратиться к Рахману.

– Я буду молиться за вас, госпожа, – сказала Дороти.

– Ну что ж, твои молитвы мне могут пригодиться, – рассеянно ответила Регина, думая совсем о другом.

Дороти взглянула на камешек – просто так, почти нечаянно. Камешек был темен. Странный камень – он темнеет и рядом с деликатным Камаром, и рядом с испуганной Региной, которой и дела нет сейчас до своей служанки.

Пока хозяйки не было, Дороти пыталась шить, но руки плохо слушались – чувство тревоги не отпускало ее.

Окончательно миссис Уиттли возвратилась примерно через час.

Слабый свет двух фонарей все же позволил Дороти увидеть, что хозяйка возбуждена и скорее расстроена, чем рада, хотя от дверей она громко сказала:

– Все в порядке. Мы договорились.

– Но как? – Дороти вскочила и стояла у стола, прижав к груди рукоделие.

– Ужасно! Просто ужасно. Я отдала ему драгоценности. Затем я выписала на его имя вексель на десять тысяч рупий. Я не представляю, сможет ли мой муж собрать такую сумму. Просто не представляю…

– И это все?

Регина ответила не сразу. Она прошла к своему дивану и села на него, подогнув под себя ноги.

– Я ужасно устала, голова разламывается!

– И больше ничего не было? – повторила Дороти вопрос, потому что хозяйка чего-то недоговаривала.

– Практически все. Да… Практически…

– Что это значит – практически? – спросила Дороти.

– Не считая пустяков! – сердито ответила Регина. – Ты что, спать не собираешься?

– Нет, мы же не ужинали.

– Ах да! Но меня покормили у Рахмана.

Как будто после этого вопрос об ужине отпадал. Дороти могла потерпеть.

– Госпожа!

– Не мешай мне спать! Я устала и плохо себя чувствую.

– Но вы не разделись… давайте я помогу вам…

– Отойди! Не смей ко мне прикасаться!

– Вы сердитесь?

– Разумеется, я сержусь! – Неожиданно миссис Уиттли вскочила с дивана и уткнула перст в грудь Дороти. – Я сержусь на тебя за предательство, за измену! Я тебе этого никогда не прощу!

– Я не понимаю вас, мэм.

– Еще бы! Тебе невыгодно меня понимать. А сама за моей спиной крутит амуры с горбатым наследником! Я все знаю, вы обо всем сговорились. И я не удивлюсь, если потеряю служанку, которая бросит меня в тяжелый момент и перебежит к грязным мусульманам.

– Что вы говорите?

Регина не ответила, потому что в дверь постучали, вошел мальчик и сказал что-то по-арабски, обращаясь к Дороти.

– Что он говорит? – спросила Дороти.

– Зовет тебя на свидание к твоему ублюдку! – прошипела Регина, но негромко, чтобы не было слышно вне каюты.

– Мне нужно идти? Так поздно? – удивилась Дороти. – Скажите им, что я приду завтра.

Мальчик потянул Дороти за рукав платья.

– Иди, иди, – куда мягче произнесла госпожа. – Только не задерживайся. Мне трудно без тебя раздеться.

Подчиняясь требованиям посланца, Дороти сделала шаг к двери.

Настроение у нее было отвратительное, она чувствовала, что происходит нечто страшное и угрожающее, но еще не понимала – что же именно.

Мальчик проводил Дороти в каюту, расположенную этажом выше, чем каюта женщин.

Он постучал три раза в дверь, изнутри донесся знакомый голос.

Мальчик открыл дверь, пропустил Дороти и ушел. За спиной туго хлопнула дверь.

– Добрый вечер, – сказал узкоплечий Камар. Вместо тюрбана на его голове была лишь зеленая повязка, струящийся шелковый халат доставал до пола и даже волочился сзади, шурша по коврам.

Он протянул к Дороти руки, и та только сейчас как следует рассмотрела, какие у него бледные и длинные пальцы.

– Добрый вечер, – настороженно произнесла Дороти. – Почему вы позвали меня? Ведь сейчас очень поздно.

– Потому что Аллах откликнулся на мои молитвы, – хрипло проговорил молодой человек. – Он даровал мне счастье.

– Какое? – решила уточнить Дороти.

– Тебя, – ответил Камар.

– Я вас не понимаю, – сказала Дороти.

– Ты отдана мне. Твоя хозяйка отдала тебя, и поэтому наша баггала уже изменила курс. Если ты выйдешь на палубу и посмотришь, ты увидишь, что звезды расположены на небе иначе, чем прошлой ночью. Мы держим теперь путь не на Южный крест, а на Полярную звезду в созвездии Малой Медведицы.

Сообщив эти навигационные сведения, Камар замолк, и так как Дороти все еще не могла найти слов и сил, чтобы ответить ему, он сам продолжил:

– Судя по выражению твоего лица, я могу предположить, что для тебя мои слова – новость.

– Да. – Дороти удивилась, услышав совершенно чужой низкий голос.

– Она тебе ничего не сказала? Ай-ай-ай! Я-то думал, что вы обо всем договорились. Я так надеялся, что ты добровольно решила соединить свою судьбу с моей.

– Судьбу… – Дороти ничего не могла понять.

– Ты станешь цветком моего гарема, – сообщил молодой горбун, – ты станешь моей любимой женой.

Он говорил, словно умолял, не смея поднять робкие глаза на свою избранницу.

– Как же госпожа мне ничего не сказала?

– Наверное, она думала, что для тебя это будет приятным сюрпризом. Отныне ты будешь жить в роскоши и довольствии. Сними это жалкое колечко…

Он снял с мизинца и протянул ей пышный золотой перстень с изумрудом.

Упоминание о колечке заставило ее посмотреть на камешек. Тот вел себя странно, он как бы подмигивал ей, часто меняя цвет – от розового до черного. И Дороти догадалась, что в том вина не камешка, а Камара, так как у того в голове тоже не было порядка.

– Но как она могла? – спросила Дороти.

– Могла?

– В нашей стране нельзя продавать людей. Я – свободная девушка. Мой отец был королевским служащим. Как такое могло прийти ей в мысли?!