Ветер свободы (СИ) - Кирина Ольга. Страница 47

— Что это? Альдения, ко всем богам, — Он в ужасе уставился на свою ладонь. Ее стремительно покрывали уродливые кровавые волдыри, которые лопались и оставляли после себя отвратительное обгорелое месиво. — Я спрашиваю что это? — Он вновь прикоснулся к ней здоровой рукой, и произошло то же самое. — Так вот, для чего он отдал всю силу, — Гирран обессиленно зарычал и заметался около девушки как раненный зверь, загнанный в ловушку. — Ты моя. ТОЛЬКО МОЯ. Ты должна быть моей. Сними этот чертов запрет. Сейчас же, — От его гнева сотрясались стены. — Снимай, иначе пожалеешь.

— Нет, Гирран, я больше никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне. Лучше я вечность проведу в одиночестве, чем еще раз испытаю твои мерзкие прикосновения, — прокричала девушка ему в лицо. Чувство смелости захлестнуло ее, пьяня не хуже вина. Она закинула голову и звонко рассмеялась, но от этого ее смех не наполнился искренней радостью. Он был пропитан терпкой злобой. Богиня в этот краткий момент наслаждалась и упивалась своей хоть и маленькой, но все же победой.

— Что ж… — Лицо обманутого бога исказила устрашающая маска ненависти. — Твое желание закон для меня, дорогая, — Усмехнувшись, сквозь зубы процедил Гирран и, откровенно издеваясь, слегка поклонился. — Выполнить его в моих силах. Ты знаешь, — многозначительно протянул мужчина, и Альдению посетило нехорошее предчувствие.

— "Это чудовище что-то задумало" — подумала она, стараясь незаметно отступить подальше от разгневанного бога.

— Как долго ты сможешь оставаться в Пеномбре? — Спокойно произнес Гирран и замолчал, выжидательно смотря на нее. Он расслабился, взял себя в руки, и к нему вернулась его высокомерная холодность, безразличие к окружающему миру. Тьма растворилась из его глаз, являя ее взору два голубоватых кристаллика льда, подернутых потрескавшейся корочкой. Девушка испуганно вздрогнула, такого Гиррана она боялась намного больше, чем кипящего от переполняющих его эмоций.

— Только не это… — пискнула Альдения и зажала рот руками. Это же верный путь к сумасшествию. Он собирается запереть ее в месте перехода, откуда она не сможет самостоятельно выбраться в ближайшее время. Бесконечная серая гладь, голая безжизненная пустыня, главное олицетворение ничто. Где из собеседников будут лишь жалкие подобия на живых: души готовящиеся раствориться в просторах вселенной. — Ты… ты не посмеешь, ты не сможешь, — Из ее горла вырвался сдавленный всхлип. — Лучше убей меня.

— О, нет, моя дорогая, — Он оказался слишком близко к ее лицу, и его дыхание обжигало, рождая на ее коже неприятные колючие мурашки. — Мне твоя смерть ни к чему, я же говорил что мне с тобой интересно, а интересными игрушками не разбрасываются. — Он опасно клацнул клыками у основания ее шеи. — Посидишь, подумаешь над своим поведением и через пару десятилетий с радостью прыгнешь в мои объятья. — Он белозубо улыбнулся, слишком явно демонстрируя свой хищный оскал, его ядовитый туман мазнул по ее ногам, вызывая очередную болезненную вспышку. Альдения судорожно пыталась найти варианты выхода из этой ситуации, но, к сожалению, ничего не приходило ей на ум. Из нее вырвался горестный вздох, она крепко сцепила руки перед собой и, высоко подняв голову, бросила ему в лицо.

— Спасибо тебе за такое милосердие. О. Великий, — Сарказм щедро струился из нее. — Лучше я вечность проведу там, чем окажусь в твоих руках, — Глаза Гиррана резко сузились, и он зашипел сквозь зубы, как ядовитая змея.

— Глупо, моя дорогая, очень глупо, — медленно протянул он, яростно сжимая кулаки, не замечая того, что ранит сам себя. — Подумай хорошенько, тебя ждет не завидная участь… — Альдения на эти слова лишь горько рассмеялась, покачав головой, собираясь с силами.

— Я уже все решила тут, и думать нечего, я никогда не буду с тобой, никогда Гирран, тебе этого не понять. — Она крепко обняла себя руками, желая хоть как-то отгородиться от всего происходящего.

— Поживем, увидим, Альдения… поживем, увидим… — с едва заметной грустью произнес бог, но девушка не заметила проявления этого чувства у него. Она полностью погрузилась в себя, в свои переживания, в свое горе. Богиня всеми силами захотела оказаться там, где ее ничего не ждет. И ощущая ее неконтролируемое стремление исчезнуть, черная вязкая пелена ласково, будто прощаясь с ней, окутала ее, начиная с ног, затем выше к голове, пока Альдения не скрылась в этом непроницаемом коконе. Потусторонний туман бережно поглотил сгорбленную, потускневшую от пережитого фигурку богини, перенося ту в обитель пустоты и небытия, и как только облако силы рассеялось, являя его взору опустевший зал, мощная серо-лазурная вспышка грубо вышвырнула Гиррана из ее мира в его ненавистную ледяную обитель. Бог лишь криво улыбнулся, он ожидал чего-то подобного, от этой хрупкой и слабой на вид молодой и неопытной богини. Она заблокировала ему проход в ее мир.

— Сколько же в тебе спрятано секретов, моя маленькая богиня? — Гирран глубоко втянул морозный, колючий воздух, что свободно проникал в распахнутое окно его спальни. — Мы будем отличной парой. Я подожду, пока ты одумаешься.

Гирран словно со стороны наблюдал сцену, достойную высшей награды за актерское мастерство. Альдения, его желанный приз и добыча, та, из-за которой он не мог нормально спать и все мысли обязательно возвращались к ней, судорожно молила о милосердии. Бог хмыкнул, и на мгновение погрузился в себя, вспоминая ту переломную ночь в ее мире. Когда он избавился от брата, который отдавшись на волю чувствам, стал слишком слаб и жалок, чтобы носить свое имя. И она, гордая и непоколебимая, и он не смог прикоснуться и сделать ее своей в ту же ночь. Он думал лишь припугнуть ее ссылкой в Пеномбру, но ее противостояние было невозможным. Она перечила ему, бросала ему вызов и, он проучил ее, но не ожидал, что не сможет к ней пробиться после. И даже тогда, она не вела себя подобным образом. Она не ползала перед ним на коленях, не унижалась и не умоляла его ни о чем. В голове у Гиррана проносились мысли, он вспоминал, складывал мозаику из слухов и обрывков информации, которую в свое время докладывали ему многочисленные шпионы. Альдения что-то скрывает и это факт. Бог искал рычаги давления на богиню. Единственное что он мог точно сказать по отношению к ней: смерть мужа не сломила ее, так же как и медленное увядание ее излюбленного мира. Гирран подозревал, нет, он уже точно знал, что Альдения припасла козырь в своем рукаве. Мужчина с ног до головы еще раз осмотрел девушку, внимательно, ища не состыковки в ее ауре, и выводы напрашивались сами собой. Богиня не так слаба и беззащитна, как кажется. Она не стала бы просто так совершать такую глупость, как появиться сегодня здесь и этим самым подставиться, позволить себя поймать. Что мешало ей и дальше прятаться в Пеномбре? Во всех временах и во всех мирах есть мудрое высказывание: бойся женщину, которой причинили боль. Сейчас ей точно есть что терять. Альдения, за столько лет своей ссылки осознала, на что способен Гирран. Он крепко сжал в своих объятьях богиню и зарылся носом в районе ее шеи.

— М-м-м, — Он мечтательно закрыл глаза и сладко облизнулся. Его руки стали жадно ощупывать все ее хрупкое тело, последней их остановкой стали ее волосы. Он спрятал свои когтистые ладони в белоснежной голове и уткнулся носом в ее макушку. — Теплая моя. Как же мне не хватало твоего огня. Ты заставила меня померзнуть, — Он обиженно надул губы и, крепче ухватившись за волосы, резко откинул ее голову, чтобы взглянуть в перекошенное от страха лицо. — Альдения. Какая коварная ты все-таки женщина, — Мужчина хихикнул. Ему удивительным образом удавалось примерять на себя множество образов, и если бы мы не видели его истинного я, то могли бы легко впасть в заблуждение. — Признай, ведь это был твой план, ты всегда знала, как я люблю охоту, и доставила мне истинное удовольствие, от твоих поисков. Долго же я пытался к тебе пробиться, но все было тщетно. Я уже и не надеялся увидеть тебя так скоро. — Мужчина беспощадно расхохотался и крепко прижал к себе девушку, стараясь вдавить ту внутрь себя. Все это время богиня не подавала признаков жизни, она вела себя как затихший зверек, который прячется в своей глубокой норке от хищника. — Ты мой самый-самый бесценный трофей. И я тебя никому не отдам. И чтобы у тебя не оставалось времени на всякие глупости, я уничтожу твоих детей. ВСЕХ твоих детей, — Яростно прошипел он. Глаза богини широко раскрылись от ужаса. Она попыталась возразить ему, но Бог запечатал ее рот грубым и властным поцелуем. В этом поцелуе не было ни капли чувства, хоть чего-то отдаленно похожего на любовь. Нет. Он подавлял, заявлял права, присваивал ее себе. Беспощадно и жестоко ломая ее нежную сущность. — Долго же ты морочила мне голову, Альди. Дочь или сын? — подозрительно тихо поинтересовался он. Девушка крепко зажмурила свои глаза и до крови закусила губу. Она боялась даже подумать о том, что дальше будет. Это крах всем ее планам. Альдения даже в самых страшных кошмарах не могла представить, что события будут развиваться таким образом. Гирран опасно сузил глаза и проследил за тонкой струйкой крови, что протянулась от ее побледневших от страха губ до изящной шейки, где в дикий ритм отбивала голубоватая жилка. Он утробно зарычал и медленно облизал алую дорожку. — Дочь или сын? — Уже более жестко спросил Гирран и резко поднял ее лицо. — Хм… дочь. — В его глазах полыхнула тьма, которая плотными бурлящими кольцами разлилась наружу. Альдения беззвучно плакала, боясь пошевелиться. — Вот он, твой главный козырь и твоя главная слабость. Я нашел это. Сколько ей?