Ветер свободы (СИ) - Кирина Ольга. Страница 46

— Альдения, Альди. Я чувствую тебя. Хватит прятаться, — Прорычал Гирран и резким взмахом руки рассеял клубящуюся мглу. Его взору предстала желанная добыча. Богиня стояла в паре метров от него и ее глаза пылали яростной ненавистью. Ему льстило такое проявление чувств. Раз существует ненависть, со временем появится и любовь. Богиня не сможет долго отворачиваться от того, кто выглядит, так же как и Нэйран. Бог довольно ухмыльнулся, уже ощущая сладостный вкус своей победы. Он с жадностью рассматривал хрупкое тело, облаченное в белоснежные свободные одеяния, представляя в красках, как она будет выглядеть обнаженной. Богиню невольно передернуло от такого пристального внимания. Она крепко стискивала кулаки и не решалась посмотреть в ту сторону, где сломанной куклой находилось тело ее возлюбленного. Она ощущала, как стремительно покидает его жизнь. Нэйри, ее милый Нэйри, до последнего делился с ней силой, чтобы она смогла надежно спрятать их драгоценное дитя. Она все сделала для этого. Главное, чтобы Гирран не прознал о существовании их дочери. Альдения судорожно молила вселенную об этом. Сейчас основной задачей для богини — это выкинуть все мысли о малышке из головы, иначе это чудовище сможет уловить их. Все-таки они не зря скрывали факт ее рождения. Ее тело бил озноб, но она с поистине королевской гордостью встречала свою судьбу. Высоко поднятая голова, до боли прямая спина. Нет, она не будет умолять его остановиться. Время их рассудит.

— Гирран, приветствую тебя. — Легкий наклон головы. Ни лишним жестом, ни интонацией она не показала, насколько она ненавидит его всей душой и всем своим сердцем. Она не удостоит его чести видеть ее слабой. — Что привело тебя в мои владения? — Она вопросительно приподняла брови.

— Ох, дорогая, к чему этот глупый фарс? — Он широко распахнул руки, и в одно мгновение оказался около богини, заключая ее в свои крепкие объятья. — Малыш, я так по тебе скучал, — Наигранно восторженно воскликнул бог и стал покрывать обжигающе холодными поцелуями ее лицо. Альдения отворачивалась, как могла, но это не помогло ей. Гирран впился в ее губы до боли, и она почувствовала во рту резкий металлический привкус. Собрав жалкие крохи своей силы, она отбросила его прочь, но нужного эффекта это не дало. Гирран плавно отпрыгнул от нее и мягко спланировал на пол, грациозно и легко, как перышко, ехидно скалясь.

— Не смей прикасаться ко мне, бездушная тварь, — Богиню теперь не просто мелко трясло, ее начинало заметно лихорадить. Она резко рухнула на колени, но продолжала испепелять ненавидящим взглядом своего мучителя. — Я тебя ненавижу. Убирайся, — Прокричала она, ничего не видя из-за пелены слез застилающих ее глаза, все-таки она не смогла удержать себя в руках.

— Все сказала? — Его тон был предельно вежливым и обманчиво спокойным, словно он и не обратил внимания на ее выпады. Гирран сложил руки перед собой и посмотрел на нее своим устрашающе-ледяным взором. Бог был очень зол и агрессивен и чтобы проучить непокорную, выпустил свою темную силу погулять и пока не планировал загонять ее обратно в себя. Черное марево по желанию своего тирана хозяина обволакивало несчастное дрожащее тело, чем доставляло ей немыслимые страдания. Оно медленно замораживала все клеточки организма, замедляло работу жизненно важных процессов, затем снова отпускало, позволяя запускать болезненный процесс регенерации. И так раз за разом. Девушка перестала ощущать чувство времени и уже начала балансировать на хрупкой грани забытья и яви. — Ты моя, Альдения, — Шаг и он грубо поднимает девушку с пола, стискивая ее плечи до хруста. — Запомни и никогда об этом не забывай, — Богиня жалобно заскулила, ей было очень больно, но ощущение физической боли вытеснила боль иного рода. Чувство безысходности накрывало разъедающим покрывалом и рвало ее на части. Она сейчас ничего не могла противопоставить ему. Не сейчас, когда она слабее обычного человека и когда он сможет эту слабость обратить в свою строну. Альдения крепко стиснула зубы, чтобы ни закричать в полный голос и не начать умолять своего мучителя о милосердии. Просто она всегда знала, что это бесполезно. Она видела исход этого события, разные его варианты, и конец был всегда один. Гирран шумно выдохнул и нежно ее обнял. Богиню не удивляли резкие перемены его настроения, он не утруждал себя самоконтролем, чем смахивал на маленького, жестокого и эгоистичного ребенка. Он жадно сжимал ее тело, позволял своим рукам беспорядочные блуждания по нежной бархатной коже. Гирран урчал, как сытый зверь, который после долгой голодовки наконец-то насытился вдоволь. Подцепив белоснежную гладь ее шелковых волос своим свинцово черным когтем, он с наслаждением втянул их запах, и его глаза цвета голубого льда, опять погрузились в непроглядную тьму.

— Прекрати дрожать, ты меня раздражаешь, — Недовольно скривился черноволосый бог. — Расслабься, пора бы тебе начать получать удовольствие от моей близости. — Гирран жестко схватил ее за подбородок и завладел ее вниманием, не давая отвести взгляд в сторону. Альдения упрямо поджала губы, сморгнула злые слезы, застилавшие обзор и подчинилась его безмолвному приказу. — Малыш, — вкрадчиво начал он свою беседу, — ты моя и всегда мне принадлежала, хочешь ты этого или нет. Любая другая отдала бы все силы, лишь бы оказаться на твоем месте, но они не ты. Ш-ш-ш, еще не пришло твое время говорить. — Он властно накрыл ее губы своей ладонью. — Твое противостояние пока меня забавляет, но это пока. Ты интересна, с тобой не скучно, впервые за столько тысячелетий во мне проснулся азарт, — Клубы тьмы, чувствуя настроение своего хозяина, взметнулись к высокому потолку, бурля и перекатываясь по всей площади зала, словно неукротимые морские волны во время дикой бури. — И я не могу упустить тебя и позволять другим владеть твоим вниманием. Оно целиком и полностью должно быть моим. — Не отрываясь от созерцания ее лица, он демонстративно, только для Альдении нарочито плавно взмахнул своей рукой и по его желанию живая тьма начала просачиваться в обессилевшее тело его брата. Альдения знала, какие страдания этот мрак приносит одним лишь невесомым касанием, но что говорить о проникновении этого кошмара внутрь. Нэйрана неестественно выгнуло дугой, но ни крика, ни даже стона не последовало.

— Хм, — в почерневших глазах Гиррана мелькнул крохотный интерес, он отпустил богиню и развернулся к умирающему брату, — я знал, что ты ослабел, Нэйри, но чтобы настолько. Мне даже взять у тебя нечего, очень жаль, и как ты жил? — Он полупрозрачной туманной дымкой перетек к повисшему на бушующих черных волнах телу и дотронулся до него когтистой рукой. Все произошло настолько стремительно, что девушка даже не успела моргнуть. — Для чего ты отдал все? — Взревел Гирран. Альдения испуганно сжалась, судорожно желая раствориться в пространстве, и услышала последние слова ее возлюбленного, звучавшие в ее голове, как вечерний летний ветер после полуденного зноя, освежающий и приносящий долгожданное успокоение для разгоряченной кожи. В ее случае они стали бальзамом для ее истерзанной души.

— "Я отдаю тебе свой последний вздох и с ним всю свою любовь, что не успел подарить за это время. Поставь "запрет" и он не сможет через него пробиться долгое время. Будь сильной, моя яркая звездочка, я люблю…"

— И я тебя люблю… — еле слышно прошептала девушка, захлебываясь тихими рыданиями. Горячие слезы обжигали нежную кожу, она крепко зажмурилась и позволила мягким волнам последней силы ее возлюбленного впитаться в ее сущность, в каждую свою клеточку. Теперь Гирран не сможет прикоснуться к ней, не доставив себе страдания. Как бы он ни старался, он не сможет проникнуть в мир, который был рожден из самых светлых и благородных чувств.

Гиррану было мало просто убить брата, он разорвал его тело и отдал на растерзание своей черной мерзкой силе. Марево жадно поглотило подаяние, уплотняясь и становясь материальным. Богиня закрыла глаза, не желая видеть такую жестокость. Теплая влага попала на ее лицо, она стекала по щекам, устремляясь вниз. Бог подплыл к оцепеневшей от страха богине и попытался дотронуться до нее и в тот же миг молниеносно отдернул руку.