Год багульника. Весенняя луна - Коруна Джен. Страница 19

— Хорошо, — согласился он, — а где же они все-таки заводят своих сильфиков, если у них даже нет комнаты, где можно побыть наедине друг с другом.

Моав рассмеялась.

— Тебе что, мало места вокруг? Ведь здесь столько лесов, лугов, озер с берегами, заросшими мхом. Разве это не лучше самой красивой комнаты?

— Ну а зимой?

— А зимой они спят.

— Так… — протянул Сигарт, усаживаясь на пышную кровать. — Что значит спят?

— Просто забираются внутрь деревьев — тех самых, из которых когда-то вышли, и спят до самой весны. Ведь чтобы согреться зимой, нужно, чтобы сердце разгоняло кровь по телу, а у них ведь нет сердца… Поэтому-то они и вынуждены отдавать своих сильфинов элефтам.

Глаза хэура расширились от удивления — это было уже слишком!

— Нет сердца?! Как такое возможно?!

— Я же тебе говорю, они другие, как ты не понимаешь! — с досадой отозвалась Моав. — Не все же должны жить так, как живешь ты. Сильфы похожи на цветы или деревья — питаются водой, светом солнца; их кожа может впитывать солнечные лучи, подобно зеленым листьям, и этого достаточно, чтобы поддерживать в них жизнь. Ну а когда еда исчезает, они засыпают и спят до тех пор, пока она снова не появится.

— Выходит, они не едят обычную пищу?

— Едят, но могут легко обходиться и без нее.

— Ладно, — сдался хэур, на этот вечер новостей было более чем достаточно, — надеюсь, на ужин у них будет что-то более осязаемое, чем свет солнца.

Глава 9. Мермин

Комната Сигарта была очень похожа на ту, в которой поселилась Моав — разве что чуть просторнее. Хэур глянул на постель — на ней красовалась такая же цветочная смесь. Оглянувшись по сторонам, он подошел и снова попробовал ее рукой — до чего же удивительной бывает жизнь. Не успел он об этом подумать, как в комнате неожиданно явился сильф — его плутовато улыбающееся лицо было едва видно из-за груды одежды, которую он держал в руках; черные, как бусины, глаза сверкали беспричинной радостью, на конце косы позвякивал маленький колокольчик.

— Вот! — заявил он безо всякого вступления. — Это тебе одежда на вечер — красота неописуемая!

Он вывалил вещи на стол перед изумленным хэуром. Тот осторожно взял одну из них — это оказался длинный серый плащ с изнанкой, богато расшитой серебром. Сигарт примерил его — как раз по росту.

— Таким, как вы, этого на троих хватит. Где взяли?

— Только что из Инкра, от озерных эльфов — у них там все шьют, даже мужчины! И еще как шьют! — с гордостью заявил сильф.

Сигарт подозрительно покосился на него — до озерных эльфов было не меньше десяти дней ходу, и вполголоса заметил:

— Уж больно рожа у тебя хитрая…

Сильф сделал вид, что не заметил его слов. Цепкими пальцами он мигом разворошил кучу одежды — кроме плаща в ней оказалась тонкая шелковая котта длиной до колена со скромной вышивкой в виде листьев плюща и штаны из такой же ткани. Ко всему этому прилагался похожий на змею пояс, украшенный неизвестными Сигарту камнями.

— Прелесть-то какая! — не унимался сильф, пока он одевался — слова сыпались из него, точно крупа из прохудившегося мешка. — Ну точь-в-точь эльф! Теперь белая госпожа вас вообще различать перестанет, хотя, я даже не знаю, кому от этого будет больше пользы…

Состроив серьезную рожицу, он вдруг задумался или сделал вид, что задумался. Глаза Сигарта потемнели.

— Какая еще польза?! Кого с кем различать?

Сильф резко встрепенулся.

— Ну, как кого! Тебя и… тебя, конечно! — выкрутился он и тут же поспешил добавить. — Ты бы лучше одевался побыстрее, а то белая госпожа уже почти готова. Я знаю, подсматривать нехорошо — но уж больно она красивая! Так что в целом, понять вас обоих, конечно, можно…

Положив обратно плащ, Сигарт двинулся было на сильфа, но тот с легким щелчком растворился в воздухе. Все еще недовольный, хэур продолжил одеваться. Едва он закончил, как в дверь постучали — на этот раз вместо говорливого нахала к нему явился услужливого вида юноша-сильф.

— Я пришел, чтобы проводить тебя на банкет, — вежливо объяснил он. — Если ты, конечно, готов.

— Да что тут готовиться? Подпоясался да пошел.

Восприняв этот ответ как согласие, сильф развернулся, приглашая гостя следовать за ним.

На улице их снова встретили радостные улыбки детей воздуха. Они махали одетому во все новое хэуру, некоторые даже бросали ему цветы. Сигарт вдруг подумал, что их жизнь должна быть очень счастливой: казалось, будто невзгоды обходят стороной этот край, полный ароматов цветов и свежей зелени. Будто и нет никакого Моррога, нет грядущей битвы, нет тысяч мечей, жаждущих крови…

Немного покружив между жилищами сильфов, хэур и его проводник вновь пересекли город и, выйдя на другом его конце, оказались перед шелковым пологом. Расшитый белыми перьями, он прикрывал проход в высокой древесной стене — такой же, как та, что окружала Мермин.

— Вот мы и пришли, желаю хорошей ночи, — сказал сильф и тут же исчез, видимо, считая свое участие исчерпанным.

Немного постояв, Сигарт отодвинул полог и очутился в просторном зале. Через него, по всей длине, тянулся стол — Сигарт насчитал за ним двенадцать стульев. Вокруг стола суетилось множество сильфов, как мужчин, так и женщин: последние показались Сигарту даже симпатичными — тонкие, ловкие, чем-то отдаленно похожие на Моав, они бросали на него робкие восхищенные взгляды. Часть из них украшала стол цветами и листьями, другие расставляли бокалы и раскладывали приборы; словно быстрые тени, они сновали мимо хэура, воздух аж трещал от их постоянных появлений и исчезновений. Сигарт то и дело осматривался по сторонам, боясь толкнуть кого-нибудь из этих странных существ — они выглядели настолько хрупкими, что, казалось, достаточно одного неловкого прикосновения к ним, чтобы нанести непоправимый ущерб.

Хэур явился слишком рано, Моав еще не было, равно, как и Фанзая. Чтобы скоротать время, Сигарт принялся рассматривать убранство зала. Несмотря на то что снаружи был уже вечер, здесь было светло, как днем — казалось, свет идет прямо от стен. Сами же стены были покрыты не то лепниной, не то роскошно вышитой тканью. Сигарт присмотрелся получше и вдруг понял — это была не лепнина, а все те же густо переплетенные лианы. Только теперь они были украшены множеством мелких цветов — их чашечки тускло светились, излучая мягкий белый свет.

Закончив изучать комнату, Сигарт стал наблюдать за сильфами. Хотя, о том, кто за кем наблюдал, можно было поспорить: лесные жители с нескрываемым любопытством бросали взгляды в сторону его широкоплечей фигуры — похоже, хэуры были для них в новинку, точно так же, как и они для хэура. Сигарт уже начало раздражать такое внимание к его персоне, как полог, расшитый белыми листьями, поднялся, и он увидел ЕЁ! — Моав шла об руку с Фанзаем, но как мало она походила на ту строптивую девчушку, которую он привык видеть. От удивления Сигарт потерял дар речи — он с трудом узнал в этой гордой эльфийской княжне свою маленькую подругу. В мерцающем бледно-голубом одеянии она казалась выше ростом; вышитые серебром перья ночной птицы переливались на подоле ее платья, белые волосы были заплетены в свободную косу, перевитую тонкими сверкающими нитями: их свет окружал голову веллары ореолом, подобным тому, что вспыхивает вокруг луны, едва прикрытой облаками.

Не смея подойти к эльфе, Сигарт стоял, ошеломленный чудесным преображением. Его взгляд невольно остановился на тонкой шее Моав — ее украшало совершенно необыкновенное ожерелье: состоящее из плоских квадратных камней глубокого синего цвета, при соприкосновении с кожей оно слабо мерцало. Ни в одной гномьей мастерской Сигарт не видел такого дива. Однако даже великолепие драгоценных каменьев не могло затмить красоты веллары: ее тонкое лицо излучало сияние, точно бледный диск восходящей луны, прекрасные глаза светились спокойствием — она казалась в одночасье юной и без времени мудрой…

Но Сигарт был не единственным, для кого эта ночь стала временем открытий: завидев его, Моав также замерла в удивлении, и если бы он взглянул на себя в зеркало, то понял бы, почему. Ничто в нем не напоминало лесного бродягу, в любой момент готового вцепиться в горло врагу — перед Моав и Фанзаем стоял статный воин, благородством облика равный детям Эллар. В преподнесенном сильфами серо-серебристом плаще он был как никогда похож на эльфа, перехваченные пряжкой волосы переливались мягким дымчатым сиянием, а серые глаза казались глубокими и прозрачными, как хрусталь.