Год багульника. Тринадцатая луна - Коруна Джен. Страница 19

Он спал чутко, и во сне улавливая любой шорох. Некоторое время все было спокойно — эльфа чуть слышно дышала во сне; хозяйка, немного посуетившись, затихла в своей каморке. Неожиданно Сигарта разбудил подозрительный звук. Открыв глаза, он бесшумно подтянул к себе лежащую рядом перевязь с ножами и замер. За дверью раздались приглушенные шаги: кто-то желал проникнуть в комнату незамеченным. «Гарвы!» — мелькнуло в его голове. Мгновение спустя дверь медленно подалась, и на пороге показались несколько темных фигур. Хэур не шелохнулся, только следил глазами за вошедшими. Он облегченно вздохнул — это были не гарвы, а люди. Незваные гости — их было четверо — носили одинаковые коричневые куртки и лохматые шапки. Сигарт сразу их узнал — те самые всадники, что встретились по дороге, а затем в трактире. Не приметив хэура, один из них подошел к кровати, на которой лежала эльфа, и склонился над ней.

Спокойный низкий голос заставил его вздрогнуть:

— Я не жду гостей…

Незнакомец развернулся, вглядываясь в угол. Хэур неподвижно стоял под стеной, точно большая тень, в темноте призрачно мерцали две зеленые точки. Воин, что смотрел на Моав — судя по всему, главный из группы — сделал несколько шагов к Сигарту.

— А мы не к тебе, — сказал он тоном человека, привыкшего отдавать приказы. — Нам нужна девка, — он кивнул в сторону бесчувственной эльфы. — Доставить живой — таков приказ короля.

— Что это еще за охотник до больных женщин? — донеслось из угла.

— Не твое дело! Сиди тихо и останешься жив, а дернешься — пеняй на себя.

По-видимому, человек в меховой шапке решил, что разговор с незнакомцем можно считать оконченным. Развернувшись к солдатам, он сделал знак рукой — те молча двинулись к постели и уже собирались протянуть руки к эльфе, как вдруг замерли.

— Это — мое! — четко произнес хэур, в его холодном хрипловатом голосе слышалась скрытая угроза, по комнате словно повеяло сквозняком.

— Было твое, а стало наше! Тебе известно, кто я? — проговорил главный, явно теряя терпение. — Я — Йорг Лис!

— А тебе известно, кто я? — спокойно поинтересовался Сигарт. — Ах да, совсем забыл — люди ведь не могут видеть в темноте…

От этих слов воин вздрогнул и невольно попятился, но долг одержал верх.

— Убрать его! — крикнул он.

Все трое мигом оставили Моав и без лишних слов бросились к Сигарту. Раздался короткий звук, похожий на тот, с которым мясник разделывает бычью тушу, и двое из нападавших рухнули с ножами в груди. Ловко перепрыгнув через тела, оставшийся воин с мечем наголо подскочил к хэуру и замахнулся. Остаток боя оказался кратким: выбив оружие, Сигарт, точно кошка, бросился на противника, быстрым и четким движением захватывая его голову; раздался жуткий хруст, и воин осел на пол со скрученной шеей.

Сигарт остался один на один с главарем. Оценив соперника, тот попятился и вытянул меч. Хэур тоже потянулся было к своему, но подумал, что, пожалуй, не стоит привлекать внимание любопытных звоном железа. К удивлению противника, зажатый в его руке меч вырвался и, пролетев через комнату, без звука упал на подстилку Сигарта. В следующее мгновение хэур быстро выбросил вперед руку — стоящий в пяти шагах от него человек схватился за горло и с хрипом повалился на пол. Сигарт застыл посреди темной комнаты, а на полу в нелепых позах лежали четыре неподвижные фигуры. Все случилось настолько тихо, что никто бы и не подумал, что недавно здесь бились не на жизнь, а на смерть: ни одного вскрика, ни звона мечей — даже хозяйка, мирно дремавшая за стеной, и та не проснулась. Из угла донесся тихий шорох — эльфа вздохнула и слегка пошевелилась во сне.

Сигарт подошел к одному из мертвецов, склонился, внимательно разглядывая одежду. Ничего особенно в ней не было — обычный походный костюм. Взгляд хэура упал на запястье трупа. Край рукава задрался, под ним просматривалась татуировка — два скрещенных меча с обвившейся вокруг змеей. Сигарт удивился — за все время, что он провел в Галлемаре, ему не доводилось видеть подобного знака… Он быстро пошарил по карманам главного. В одном нашелся скрученный кусок бумаги, на нем явно виднелись следы суровой нитки — обычно так выглядят послания, отправленные голубиной почтой. Сигарт в темноте поднес записку к лицу — свет рысям ни к чему. «Любой ценой не дайте М. добраться до Сиэлл-Ахэль. Доставить в условленное место живой! Все держать в строжайшем секрете». Слово «живой» было несколько раз подчеркнуто, внизу стояла подпись: «К. Р.». Хэур задумчиво потер лоб — он знал лишь одного правителя, которому могли принадлежать такие инициалы, но это было невозможно! Может быть, у Моав выйдет пролить свет на случившееся, когда она придет в себя… Как бы там ни было, надо избавиться от трупов прежде чем наступит утро. Быстро собрав ножи, Сигарт окинул взглядом место драки и вышел из комнаты.

Вернулся он вместе с заспанной хозяйкой. Позевывая, она едва удерживала свечу в руках. При тусклом неверном свете побоище выглядело еще более жутким. Переступив порог, женщина испуганно вскрикнула и прижала ладонь к губам.

— Я знал, что вы не откажете в помощи, — невозмутимо произнес хэур.

— Но как же это так?.. — пролепетала она, кивая в сторону лежащих тел.

— Так получилось, — коротко и вежливо произнес Сигарт. — Если вы поможете мне, я помогу вам.

— В чем поможете? — еще тревожно переспросила хозяйка.

— Ну это вы уж как-нибудь сами придумайте — я теперь ваш должник…

***

Забытье Моав постепенно перешел в глубокий сон, капля за каплей возвращавший ей силы. Она спала долго и крепко, накапливая в себе драгоценное тепло. Наконец, через много часов она открыла глаза и повернула голову — ее лицо было по-прежнему бледным, но взгляд светился жизнью. Заметив движение, Сигарт подошел к постели.

— Доброе утро, — проговорил он, осторожно садясь на кровать.

Эльфа улыбнулась слабой улыбкой.

— Ан… Доброе утро.

Несмотря на протесты Моав, хэур заставил ее выпить воды и поесть меда с орехами.

— Я прикажу, чтобы тебе принесли молока, — сказал он, глядя, как она ест, и взгляд его был все еще тревожным. — Тебе ведь можно молоко?

Она кивнула.

— Вот и хорошо, ну а пока отдыхай. Я ненадолго тебя оставлю — у меня есть дела в городе.

Еще раз удостоверившись, что жизни Моав не грозит опасность, он ушел. Эльфа без сил опустилась на подушки и тут же уснула — слишком мало времени прошло с тех пор, как северный ветер выпил ее кровь…

Сон прервал настойчивый стук в дверь — хозяйка принесла парное молоко. Сделав пару глотков, Моав приободрилась. Теперь она с интересом смотрела на суетящуюся подле нее женщину. Как-то сам собой разговор перешел на Сигарта.

— Господин хэур просил принести самое свежее… — сказала женщина, любовно опуская кувшинчик с остатками молока на стол. — Заботится он о вас — вы как спали, так он все у постельки вашей сидел, глаз не сомкнул. А уж красавец-то какой — ну просто огонь! Глаза — что туча грозовая, а голос мягкий, как бархат — слово скажет, аж дрожь пробирает!..

Моав в недоумении отняла от губ стакан с молоком, но следующие слова хозяйки все прояснили.

— Ну и везучая же вы! — неожиданно заметила она, и в ее голосе слышалась явная зависть. — Уж больно руки у этих рысей мягкие да жаркие! Я тоже, как молодая была, знавала одного… Ох и горячий был, не чета моему благоверному! А как ушел с утречка, так и поминай как звали… Вот, думаю, хоть бы еще разок какая рысь согрела старые кости, тогда уже и помирать не жалко.

Моав скривилась — откровенность бывшей красотки была ей не по душе. Но та мало обращала внимания — присутствие Сигарта взволновало ее намного больше, чем стихший в одну ночь ураган. Блестящие черные глаза смерили фигурку эльфы оценивающим взглядом.

— Одного я только не могу взять в толк — и как это он кости вам не переломал? Вон ведь вы какая звонкая!

Бледное лицо эльфы залило краской — не то от смущения, не то от гнева.

— Мы просто попутчики! — возмущенно воскликнула она. — Идем вместе к горам…