Леди полночь (ЛП) - Клэр Кассандра. Страница 26

– За владение оружием фэйри может быть приговорен к смертной казни, – дополнил его ответ Джулс. Он казался измученным. У него под глазами лежали синие тени.

Эмме очень хотелось, чтобы он хотя бы взглянул на нее. Они с Джулианом никогда не ссорились. Ни разу. Интересно, он был так же расстроен, как она сама? В голове у нее снова и снова вертелись его слова о том, что он не стал бы приносить клятву парабатая. Имел ли он в виду, что вообще не хотел иметь парабатая, или же он не желал видеть на этом месте именно ее?

– Тавви, что такое Конклав? – Для всех остальных вопрос был слишком легким, но Тавви обрадовался, что может ответить хотя бы на него.

– Это правительство Сумеречных охотников, – сказал он. – В Конклав входят все взрослые Сумеречные охотники. Решения принимает Совет. В Совет входят три обитателя Нижнего мира, каждый из которых представляет одну из рас: чародеев, оборотней и вампиров. После Темной войны в Конклаве не осталось представителя фэйри.

– Очень хорошо, – похвалила его Диана, и Тавви просиял. – Кто может перечислить другие изменения, произведенные Советом после войны?

– Была заново открыта Академия Сумеречных охотников, – ответила Эмма. Эту тему она знала прекрасно – Консул предложил ей войти в число первых студентов Академии, но она решила остаться с Блэкторнами. – Теперь там учится множество Сумеречных охотников, а также проходят подготовку к Восхождению простецы, которые хотят стать нефилимами.

– Также был возрожден Схоломант, – добавил Джулиан. Он поднял голову, и его темные блестящие локоны легли ему на щеку. – Он существовал еще до подписания первых Соглашений. Когда фэйри предали Совет, было решено открыть его заново. В Схоломанте занимаются научными исследованиями, готовят Центурионов…

– Только представьте, каково было в Схоломанте, пока он столько лет стоял закрытым! – мечтательно воскликнула Дрю, в глазах которой вспыхнула любовь к ужасам. – Высоко в горах, заброшенный и темный, полный пауков, теней и призраков…

– Если хочешь представить себе страшное место, подумай о Городе Костей, – предложила ей Ливви.

В Городе Костей жили Безмолвные Братья; он представлял собой сеть подземных тоннелей, построенных из праха мертвых Сумеречных охотников.

– Я бы поехал в Схоломант, – вдруг признался Тай.

– А я – ни за что, – сказала Ливви. – Центурионам нельзя иметь парабатая.

– Я бы все равно поехал, – стоял на своем Тай. – И ты бы могла при желании.

– Я не хочу в Схоломант, – покачала головой Ливви. – Он же в самом сердце Карпатских гор. Там жутко холодно и бродят медведи.

Тай просиял – ему всегда нравилось, когда речь заходила о животных.

– Медведи? – переспросил он.

– Хватит болтать, – велела Диана. – Когда был повторно открыт Схоломант?

Сидевшая ближе всех к окну Кристина подняла руку, чтобы прервать ход урока.

– Там кто-то идет по тропинке к парадной двери, – сказала она. – Точнее, даже несколько человек.

Эмма снова взглянула на Джулса. Мало кто приходил в Институт без предварительного предупреждения – таких визитеров можно было пересчитать по пальцам. Даже большинство членов Конклава назначали встречу с Артуром заранее. Впрочем, может, незнакомцы и назначили встречу с Артуром, но по выражению лица Джулиана было очевидно, что он об этом ничего не знал.

Кристина поднялась на ноги.

– Вы только посмотрите! – воскликнула она.

Все подскочили к огромному окну, которое занимало практически всю стену класса. Оно выходило на лужайку перед Институтом и извилистую тропинку, которая вела к нему от самого пляжа. На синем небе не было ни облачка. Солнце поблескивало на серебристой упряжи трех коней, на спинах которых без седел сидели молчаливые всадники.

– Hadas, – по-испански пробормотала пораженная Кристина. – Фэйри.

Так оно и было. Первым шел черный конь. На нем сидел всадник в черных доспехах, похожих на броню из сожженных листьев. Второй конь тоже был черным, но на всаднике была мантия цвета слоновой кости. Последним шел гнедой конь, на котором восседал всадник, с ног до головы укутанный в одежды землистого цвета. Невозможно было определить, мужчина это или женщина, ребенок или взрослый.

– «И первыми черные кони пройдут, и только потом – гнедые», – пробормотал Джулиан, цитируя старинную балладу фэйри. – Один в черном, один в коричневом и один в белом – это официальная делегация. От одного из Дворов. – Джулиан посмотрел на Диану, которая стояла в другом конце класса. – Я не знал, что у Артура назначена встреча с посланцами фэйри. Думаете, он известил Конклав?

Диана озадаченно покачала головой.

– Я не знаю, – ответила она. – При мне он об этом не упоминал.

Джулиан напрягся всем телом. Эмма понимала его опасения. Делегации фэйри наносили визиты крайне редко и лишь по очень серьезным поводам. Для такой встречи требовалось предварительное одобрение Конклава. Даже если встречу проводил глава Института.

– Диана, мне нужно идти, – сказал Джулиан.

Нахмурившись, Диана постучала стилом по ладони и в конце концов кивнула.

– Хорошо. Иди.

– Я пойду с тобой. – Эмма спрыгнула с подоконника.

Джулиан повернулся у самой двери.

– Нет, – сказал он. – Все в порядке. Я разберусь сам.

Он вышел из класса. Эмма не двигалась.

Обычно, если Джулиан говорил ей, что ее помощь не требуется или что он хочет поработать один, она не придавала этому значения. Невозможно ведь все время было находиться вместе.

Но ночной разговор выбил ее из колеи. Она не понимала, что происходит с Джулсом, и не знала, действительно ли он решил справиться в одиночку или же просто разозлился на нее, или на себя, или на них обоих.

Но то, что Волшебный народ опасен, она знала наверняка, а потому нельзя было допустить, чтобы Джулиан один встречал незваных гостей.

– Я пойду вместе с ним, – объявила она и направилась к двери. По дороге она остановилась, чтобы снять Кортану, которая висела у входа.

– Эмма, – с нажимом сказала Диана, – будь осторожна.

Когда фэйри в прошлый раз пришли в Институт, они помогли Себастьяну Моргенштерну лишить отца Джулиана души. Они забрали Марка.

Эмма тогда увела с собой Тавви и Дрю. Она помогла спасти жизни младших братьев и сестер Джулиана. Они едва успели вырваться из Института живыми.

Но тогда Эмма еще не умела сражаться. В двенадцать лет она еще не убила ни одного демона. Она еще не потратила целые годы на тренировки, не научилась бороться, защищаться и убивать.

Теперь же ничто не могло заставить ее отступить.

Фэйри.

Джулиан бежал по коридору в свою комнату. Мысли путались.

Фэйри на пороге Института. Три коня: два черных, один гнедой. Посланцы одного из Дворов, хотя и неясно, от какого именно – Благого или Неблагого. И никакого знамени в руках.

Они захотят поговорить. Если фэйри что-то и умели, так это одурачивать людей разговорами. Даже Сумеречных охотников. Они умели выжать правду из лжи и разглядеть ложь в самом сердце правды.

Джулиан схватил куртку, которую надевал накануне. Вот, во внутреннем кармане. Флакон, который принес ему Малкольм. Он не ожидал, что придется прибегнуть к нему так скоро. Он надеялся…

Впрочем, какая уже разница? Он вспомнил об Эмме и о целом калейдоскопе рухнувших надежд, которые были с ней связаны. Но не время было думать об этом. Сжав флакон в руке, Джулиан побежал обратно. Достигнув конца коридора, он распахнул дверь в мансарду, взлетел по ступенькам и ворвался в кабинет дядюшки.

Дядюшка Артур сидел за столом. На нем была поношенная футболка, джинсы и мягкие туфли. Каштановые, с проседью волосы доходили ему почти до плеч. Он сравнивал между собой две толстые книги, бормотал что-то себе под нос и делал заметки.

– Дядя Артур! – Джулиан подбежал к его столу. – Дядя Артур!

Дядюшка Артур лишь отмахнулся от него.

– Я очень занят. Очень занят, Эндрю.

– Это Джулиан. – Он зашел за спину Артуру и захлопнул обе книги. Тот удивленно посмотрел на него. Его подернутые поволокой сине-зеленые глаза округлились. – Там посланцы. От фэйри. Ты знал, что они придут?