Черви - Фленаган Роберт. Страница 60
К чему я это вам все толкую? Да к тому, чтобы вы, парни, наперед знали и помнили: всем этим золотым козырькам на вас ровным счетом начхать. Плевать они на вас хотели с высокой колокольни. Они что, вкалывали тут вместе с вами все эти одиннадцать недель? Жили хоть один час с вами в кубрике? Учились, как вы, с утра до ночи и еще ночью? И беды ваши для них — тьфу да и только! У них своя корысть, одно на уме — на вашем горбу в рай въехать. Какой-то там дурак им намелет с три короба, наплетет, они и рады-радехоньки. Сейчас же все запишут и побегут скорее наверх фискалить. А все зачем? Да чтобы чины понахватать, вверх пролезть. Одно только это у них на уме, ничего больше. Так что еще раз предупреждаю: хотите себе добра, помните — что бы эти начальнички вам ни обещали, что бы ни сулили, хоть чины, хоть златые горы, не поддавайтесь. Стоит только одной шавке тявкнуть, одному гаденышу рот раскрыть, всем вам крышка. Перво-наперво всех вас до единого запишут в свидетели, и пошло-поехало. Сперва следствие, потом доследование, затем суд. А суды у нас тут, знаете, какие? Другой раз не только по неделе, а по месяцу тянутся. И все свидетели, конечно, сидят на месте. Никакого выпуска, никаких назначений. Значит, вон сколько времени вам тут лишнего придется вкалывать. Зря сидеть без дела, конечно, не дадут. Прибавят занятий — строевой, походов, марш-бросков. А когда все это, наконец, закончится, то может оказаться, что взвод-то надо расформировывать. Золотым козырькам наплевать, что вы что-то уже знаете, чему-то научились, да и меж собой притерлись. Распихают куда попало, скорее всего, к начинающим, а это значит, что придется вам все по новой проходить, еще не одну неделю торчать на этом острове. Есть тут такие, кому это улыбается, или нет?
— Никак нет, сэр, — дружно закричал взвод.
— А раз так, то, стало быть, всем надо стоять заодно. Петь одну песню. Покрутятся, повертятся начальнички, да и уйдут ни с чем. А нам только того и надо. Скоро ведь выпуск, дел невпроворот. Зачеты же сдавать лучше всего вместе, своим взводом. Так как, будем сдавать вместе?
— Так точно, сэр! — солдаты заорали что есть мочи.
«Вон как заговорили! Вместе! Как трогательно», — подумал Адамчик. Впервые он увидел, что кто-то из сержантов отнесся к взводу так, будто сам был его неотъемлемой частичкой. И это даже растрогало его, наполнило теплом. Он почувствовал гордость, что тоже является частичкой этого дружного целого. Неужели же его, как и других солдат, сержанты признают уже настоящим бойцом, морским пехотинцем? Не паршивым червяком, дерьмом, скотиной, а подготовленным солдатом. Видят в нем своего, считают, что ему можно доверять, что на негр можно положиться даже. Ну разве не здорово! И все это после случая с Купером. Этот случай как бы сплотил взвод, поставил все на свое место. Сержанты попали в передрягу и сразу почувствовали, что им надо опереться на своих солдат. Во взводе не стало уже ни важных «эс-инов», ни паршивых червей. Все они превратились в одно — в морскую пехоту, бойцов.
— Это что за взвод передо мной? — неожиданно рявкнул Мидберри.
— Сэр, — дружно отозвались шестьдесят с лишним глоток, — это взвод о-дин де-вя-нос-то семь!
Мидберри строжайшим образом следовал указаниям Магвайра. И сейчас лишний раз почувствовал, насколько тот был дальновиден. Да, штаб-сержант Магвайр досконально знал, как управлять новобранцами, как держать их в шорах и направлять туда, куда надо. Ничего не скажешь. Прямо тебе профессор солдатских душ.
— Какой взвод самый лучший здесь на острове, парни?
— Сэр! Взвод о-дин де-вя-нос-то семь!
— Какой взвод будет первым в выпуске?
— Сэр! Взвод о-дин де-вя-нос-то семь!
— В каком взводе лучшие солдаты?
— Сэр! Во взводе о-дин де-вя-нос-то семь!
— Так должны ли вы, парни, гордиться, что служите в этом славном взводе?
— Так точно, сэр!
— Горды? Действительно?
— Так точно, сэр!
— Уверены?
— Так точно, сэр!
От неуемного рева вошедших в раж шестидесяти здоровых парней буквально звенели стекла в кубрике. А сержант все подогревал их.
— Кто сюда припрется завтра совать нос в дерьмо, вынюхивать да подкапываться под нас?
— Золотые козырьки, сэр!
— Они станут науськивать нас друг на друга. Чтобы потом вырядиться в парадные мундиры и просиживать задницы в трибунале. В прохладненьком зале да за хорошие денежки. Будут стараться расколоть нас и сожрать поодиночке. Согласимся мы на это?
— Никак нет, сэр!
— Чтобы нас раскололи и сожрали поодиночке?
— Никак нет, сэр!
— Или же будем все заодно? Один за всех и все за одного?
— Так точно, сэр!
— Покажем им, что такое настоящий взвод морской пехоты. Такой, какого не сколотишь, просиживая задницу в кабинете с кондиционером. Да с маникюром на пальчиках. Верно, парни?
— Так точно, сэр!
— Покажем же им, что такое настоящая морская пехота.
— Так точно, сэр!
— Что настоящий морской пехотинец может вынести все, что он все осилит и еще добавки попросит! Покажем?
— Так точно, сэр!
— И что настоящие морские пехотинцы горой друг за друга?
— Так точно, сэр!
— И что взводу один девяносто семь второй роты первого батальона не с руки всяким там лейтенантишкам да капитанишкам с мишурой на плечах в жилетку плакаться. Что мы сами с усами, за себя постоять можем. Верно?
— Так точно, сэр!
— Ну, так кто же хочет напакостить нашему взводу?
— Золотые козырьки, сэр!
— А кому мы кукиш покажем и ни шиша не расскажем?
— Золотым козырькам, сэр!
— Добро, парни. — Мидберри надел на голову шляпу, вытер пот со лба. — Добро! — Он еще раз глубоко вздохнул. — А оружие у вас вычищено?
— Так точно, сэр!
— Уверены?
— Так точно, сэр!
Сержант посмотрел на часы.
— До отбоя у нас еще девяносто минут… Осмотр оружия, пожалуй, отложим на завтра… — По рядам прошел легкий шумок. Мидберри недовольно повел головой, и он тут же затих. — Этот вечер я дарю вам. Личное время. — Крикнул и сразу же предостерегающе поднял руку: — Но только чтобы тихо. Занимайтесь, кто чем хочет, поболтайте, письма домой напишите и все такое. Но без шума, чтобы соседи не услыхали. Ясненько?
— Так точно, сэр! — радостно заорали солдаты. Несколько голосов даже выкрикнули: — Спасибо вам, сэр!
— «Вам»? — В голосе сержанта снова зазвучало неодобрение. Взвод сразу же смолк. На лицах появились растерянность, тревога.
— «Вам»! Ишь ты! «Спасибо вам». Забылись, черви? Я вам покажу! Чего удумали — «вам»! Смотрите у меня.
Но в тот же момент лицо его снова преобразилось. Гримасу гнева сменила широкая, во весь рот улыбка.
— Ладно уж, черт с вами. Время-то ведь личное. Валяйте! Ну, чего уставились как остолопы? Р-разойдись!
— Есть, сэр! — крикнул взвод, бросаясь врассыпную.
— Вон он, оказывается, какой, — криво усмехнулся Уэйт, как только за сержантом Мидберри захлопнулась дверь. — Добренькая сестричка, вишь ты. Ну и дает!
Адамчик укоризненно взглянул на соседа. Хотел что-то сказать, даже рот уже приоткрыл, но потом передумал и промолчал. «Странный человек. Вечно над всем насмехается. Ничего святого нет. Как таким людям понять, что у другого на душе. Ну, вот, что хотя бы взвод сейчас переживает. На все ему наплевать. Только себя и знает. Вот уж действительно чужак. Отщепенец какой-то. А еще командир отделения называется».
— Ты чего это рот раскрыл? — неожиданно повернулся к нему Уэйт.
— Да так, ничего…
22
— Так что же я должен делать? — допытывался Адамчик. — Ну скажи ты мне? У тебя ведь всегда на все ответ есть.
Уэйт внешне невозмутимо продолжал заниматься делом — вдевал нитку в иголку. Продел, спокойно завязал узелок, посмотрел, как получилось…
— Дай-ка мне китель, карман что-то прохудился…
Адамчик, сидевший рядом с ним на рундуке, повернулся, взял лежавший на верхней койке китель, подал его хозяину.