Северный Удел (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич. Страница 7

– Очень интересно.

Государь император пристально посмотрел на меня. Что-то новое появилось в его тусклом взгляде. Интерес? Надежда?

– Господин Сагадеев отчитывается перед нами, как школяр перед преподавателем. Обер-полицмейстер – перед капитаном, его слугой и дядей. Не наоборот. Почему?

– Господин Кольваро! – не выдержал пристав.

– И видится мне, – продолжил я, пропустив возглас мимо ушей, – что во всем этом есть смысл, а не театр, только если государю императору не на кого стало положиться.

– Ба-астель… – медленно, с укоризной протянул дядя.

Я сбросил его пальцы с предплечья и выпалил:

– Государь, когда на вас напали?

Дядя икнул.

Обер-полицмейстер шатнулся, словно кто-то его толкнул в плечо. Спланировали на пол из разжавшегося кулака бумаги. Мельком схватилось: мелкий, убористый шрифт, россыпь значков и подчеркиваний красным, пункты, подпункты.

Государь император поймал зубами указательный палец.

Меньше всего сейчас он походил на повелителя и государя земель и людей, самодержца Брокбардского, Ганаванского, Лон-Марнского, Левернского, владетеля и устроителя Сибирского края и прочая, прочая. Еще меньше – на обладателя крови Божьего помазанника. Не виделось, не чудилось. Обычный, оглушенный словами человек.

Открытие было неприятное.

Образ государя, до того ослепительно сиявший в моей душе, потускнел.

– Почти месяц назад, – вымолвил справившийся с собой Сагадеев, – штабс-капитан лейб-гвардии Синицкий пытался штурмом прорваться в аудиенц-зал. Был заколот в третьих дверях, когда до государя оставалось, в сущности, всего десять шагов.

– Штурмом?

Сагадеев развел руки.

– Тоже с пустой кровью?

– Да.

– Самое грустное, – сказал государь император, вынув палец изо рта, – мы знали Синицкого. Он однажды нес нас на себе через ручей. Спину помним широкую… – Он помолчал и продолжил: – И если он вдруг стал нам врагом…

– Мы теперь в разъездах, – сказал Сагадеев, – приемы и экселенц-бал отменены, государь сказался больным ипохондрией и считается удалившимся в Тутарбино, в родовое имение. А мы с горсткой охраны то в Раушенбад, то под Рязань, то вот в Леверн. Невозможно кому-либо довериться. Хорошо, на дорогах не шалят. Галопируем по империи…

Приподняв нижнюю губу, он выдохнул в усы.

– Огюм целую систему разработал, чтобы убийцы не знали, где именно находится государь. Поддельные экипажи, распоряжения в постоялые дворы, ложные слухи.

– Словно нас пять или шесть, – слабо улыбнулся государь император. – Словно мы одновременно в разных местах.

– А встреча с нами, разве она не опасна? – спросил я.

– Опасна, – подтвердил обер-полицмейстер, – но вам в некоторой степени можно доверять.

– Потому что на нас тоже напали?

– Да. Именно.

– Бастель, – государь император чуть склонил голову набок, – подойдите к нам.

Я приблизился.

Выплыл из-за августейшей спины пристав, левым плечом ко мне, пальцы правой руки наверняка уже на пистолете.

– Да, государь. – Чтобы не быть застреленным, я остановился в маленьком шаге от стола.

Одобрение мелькнуло в глазах пристава. Но расслабиться он себе все равно не позволил. Даже чуть подвинулся ко мне, слегка заслоняя императора.

Может, подумал я, он и не пристав вовсе, а из моего ведомства. Усы, мундир – маскарад. И на кровь он всех нас уже проверил, причем сделал это настолько деликатно, что никто даже не учуял. Во всяком случае так поступил бы я сам.

Определенно мой коллега.

Я вспомнил, как он проходил мимо нас, еще при блезанах, как посматривал, как покалывало, будто от сквознячка, спину, когда он открывал дверь.

Ай, молодца!

– Бастель, – молвил государь император, выкатив на меня глаза цвета хмурого осеннего неба, – мы желаем поручить вам расследование этого дела. Мы наслышаны, что вы отличный нитевод. Храбрый, умный офицер. Знаем про ассамейского бека Гиль-Деттара.

– Государь, – я прижал подбородок к груди, изучая взглядом носки своих сапог, – мне бы хотелось сначала найти своего отца.

– Поиски Аски Кольваро также будут являться частью вашего расследования.

– С завтрашнего утра, – подхватил Сагадеев, – жду вас в этом доме. Я ознакомлю вас с подробностями предыдущих убийств. Потом жизненно важно, чтобы вы посмотрели Лобацкого. Это в морге при старой больнице. Думаю, в имение вы сможете выехать уже послезавтра. Матушку вашу предупредим. И еще: нужен ли вам эскорт?

– Благодарю, нет.

– Что ж, – государь император, мягко оттолкнувшись ладонями от столешницы, встал, – мы очень надеемся на вас, Бастель.

Словно сравнивая с самим собой, он на мгновение повернул голову к портрету на стене. Каноническое изображение, в черном с золотом парадном мундире, стоячий воротник, алая перевязь, фоном – алое гербовое дерево на серо-стальном, видимо, навело его на невеселые мысли. Мне показалось, он подумал, что в портрете очень мало правды.

– До свидания, господа!

Вздулись и опали занавеси в нише. Хлопнула дверь.

Вслед за государем императором, кивнув на прощание, поспешил Сагадеев. Пристав снова потянул из-за ворота ключ.

– Прошу, господа.

Он жестом пригласил нас на выход.

Я не знал, настоящий перед нами был император или все же его двойник, но страх… страх его был неподделен.

* * *

Мы вышли за ограду частного дома.

Майтус направился к мальчишкам, стайкой собравшимся на углу, чтобы поймали за копейку какой-нибудь шарабан.

Было уже за полдень.

Влево уходила аллейка пыльных тополей. За ней темнела конюшня. Еще дальше желтели доходные дома.

– Ты сейчас куда, Бастель? – спросил дядя, в шаг постукивая тростью по мостовой.

– В гостиницу.

– Подбросишь меня до почтовой станции?

– Конечно.

Улица была тиха и беспечна.

По аллейке удалялся от нас господин в цилиндре. Навстречу шел квартальный надзиратель. Вдалеке гарцевали на низеньких южных лошадках две девушки.

Я поймал себя на том, что поневоле на всех смотрю с подозрением.

Сагадеев и государь император заразили меня своими ужасами. Громатов, Шапиро, Лобацкий. Кто и на кого нападет следующий?

Дядя Мувен тоже обеспокоенно вертел головой.

– Как-то мне не по себе, Бастель.

– Представляете, дядя, и это – в центре империи, во втором по величине городе, днем, в мирное время.

– Просто господин обер-полицмейстер какие-то апокалиптические картины нарисовал.

Мимо нас пролетел закрытый экипаж с конной охраной. Плюмажи. Карабины за спинами. Остро пахнуло конским потом.

– Это он? – спросил дядя.

– Не уверен.

От угла нам махнул Майтус.

Там уже разворачивался шарабан, запряженный пегой лошадью. Вокруг кровника скакали мальчишки.

Как бы кошель не срезали, подумал я.

Мальчишки были чумазы и одеты в какое-то рванье. Беднота. А может, из сиротского приюта сбежали.

По крови – все серые, низшего разлива. Хотя наверняка у каждого найдется история, что он незаконнорожденный сын если не государя императора, то обязательно какой-нибудь высокой фамилии. Хотя бы Кольваро…

Майтус кого-то трепал по голове.

– Ну-ка, орлы, – сказал я, подходя, – расступись.

– Здравствуйте, господин. Здравствуйте, – закланялись мальчишки.

Дядя пролез вперед, с мостовой – на приступку, с приступки – на деревянную скамью. Угнездился. Шарабан просел. Возница покосился с козел, но ничего не сказал.

Я остановился, здоровой рукой роясь в карманах.

Притихшие мальчишки ждали. Я разглядывал их украдкой. Вполне могут пригодиться. Кто на них внимание обратит?

А они – в любую щель, в любое окно…

И на улицах все видят, все примечают. Жалко, что, скорее всего, под «козырными» ходят. Впрочем…

– Подставляй ладони!

Я по денге, по полушке ссыпал найденную мелочь в протянутые «ковшички».

– Кто хочет заработать, жду завтра утром у входа в гостиницу «Персеполь». Знаете такую?