Возвращение - Кемп Пол. Страница 19

От быстрого волнообразного движения чвиденча Фарона затошнило. Немыслимые пучки длинных суставчатых лап, словно клубки змей, извивались, приветствуя красные рассветные лучи.

Хотя, насколько он мог видеть, у чвиденча не было глаз, они немедленно заметили путников. Не меньше сорока ртов глухо зашипели, укрытые где-то под гроздьями лап.

— Я вижу их, Мастер Миззрим, — произнесла Квентл, оборачиваясь, но голосу ее недоставало той уверенности, которая звучала в нем мгновением прежде.

Тысячи пауков, выплескивающихся изо всех щелей вокруг, не приближались к чвиденча, оставив путников в покое, — маленький островок здравомыслия среди хаоса.

Похоже, проклятые Ллос внушали несомненное почтение или страх.

С пугающей быстротой и согласованностью стая чвиденча окружила их на расстоянии около десяти шагов.

Четверо дроу инстинктивно придвинулись друг к другу. Фарон вызвал из памяти заклинание, вызывающее огненный шар, но произносить его не стал. Он взглянул на Квентл, однако ее лицо ничего не выражало. Грудь Джеггреда тяжело вздымалась и опадала, когти сжались. Дреглот, как мог, пытался заслонить Данифай от чвиденча, но от этого было мало проку. Их окружили. Рычание полудемона вторило шипению чвиденча и цоканью их когтей.

Снаружи кольца проклятых Ллос пауки, только что кишевшие повсюду, на мгновение застыли, будто цирковые борцы, собирающиеся с силами. Потом жажда убийства овладела ими, и они ринулись в бой. Тысячи за тысячами пауков включались в оргию, расчленяя и пожирая друг друга. Утренний воздух наполнился визгом, скрежетом и шипением. Земля содрогалась от творимой на ней жестокости.

Напряжение внутри кольца нарастало. Лапы чвиденча тошнотворно шевелились, словно существа были возбуждены или же каким-то образом переговаривались. Хотя Фарон не мог разглядеть у них глаз, ему было ясно, что чвиденча изучают их. Он чувствовал тяжесть их взглядов, неистовость их злобы, глубину их ненависти.

— Ну… — начал было он.

При звуках его голоса стая чвиденча дружно зашипела. Лапы поменьше, растущие там, где, должно быть, находились их лица, зашевелились, принялись извиваться и раздвинулись, обнажив зубастые рты размером больше Фароновой головы. С клыков в палец длиной капал густой желтый яд.

— Мы не причиним зла детям Ллос, — предупредила Квентл.

Фарон заметил, что верховная жрица взмокла от пота не меньше, чем он сам, хотя голос ее был спокоен.

— Они больше похожи на ее пасынков, — отозвался он и мысленно перебрал в памяти список заклинаний.

— Они не то и не другое, — произнесла Данифай, выставив перед собой символ Ллос — красного паука в янтаре. — Это ее проклятые.

При виде священного символа Паучьей Королевы стая чвиденча испустила пронзительный визг, от которого волосы на затылке Фарона встали дыбом. Проклятые, как один, гневно задергались, размахивая лапами и извиваясь. Их когти царапали камни, и Фарон не мог не представить, что они способны сделать с плотью.

— Похоже, они не слишком-то религиозны, госпожа Данифай, — заметил Фарон.

Данифай не отпускала из рук священный символ.

Порывы ветра заставили сети певчих пауков запеть снова, и звук этот на время перекрыл даже какофонию Нашествия.

«Весь этот Уровень существования безумен, — решил Фарон. — Жрицы безумны. Я безумен».

Чвиденча ответили на песню паутины новым воплем. Фарон не стал смотреть на их разинутые зубастые пасти.

— Госпожа, — обратился он к Квентл, — может быть, не стоит продолжать дальнейшую дискуссию с этими созданиями? Сдается мне, собеседники из них никудышные.

Вместо ответа Квентл повернулась и свирепо посмотрела на него. Данифай ухмыльнулась.

Квентл выставила гагатовый символ в направлении чвиденча, повторив жест Данифай и получив тот же ответ.

Капающий с клыков яд собирался на земле в лужицы. Шипение сопровождало каждое их движение.

— Оставьте нас, проклятые Ллос! — провозгласила Квентл. — Мы слуги Паучьей Королевы и выполняем ее волю. Вы не помешаете нам.

— Убирайтесь в свои норы! — приказала Данифай, поднимая выше свой символ.

Осязаемая волна божественной силы исходила от обеих жриц.

Фарон ожидал увидеть, как чвиденча повернутся и побегут в свои туннели, но «ходячий ужас» даже не шелохнулся, во всяком случае не отступил от них. Ответом на приказы жриц стало новое шипение. Проклятые переминались на месте и вдруг медленно шагнули вперед, и безопасный круг сжался. Данифай загадочно улыбалась, но неуверенное выражение лица Квентл сказало Фарону все, что он хотел узнать.

ГЛАВА 6

Шагнув в портал, Халисстра ощутила, как пустота и бесконечность тянут ее в разные стороны. За долю секунды портал перенес ее из сравнительно спокойного серого ничто Астрального Уровня в…

Она оказалась в воздухе, и она падала.

Не успев активировать силу левитации своей броши, Халисстра упала с высоты пяти шагов и с хриплым выдохом грохнулась наземь. Она сумела удержаться на ногах и увидела, что стоит под тусклым солнцем на опаленной земле посреди кошмара.

Ее окружали пауки, они кишели, копошились вокруг, от мелких, размером с кулак, шныряющих под ногами, до ужасающих монстров в два раза выше ее ростом. Повсюду вокруг пауки рвали друг друга на части. Шипение, щелчки и визг заполнили ее слух; черный, бурый, красный ихор лился на землю и брызгал ей в лицо.

Халисстра плыла в океане обезумевших детей Ллос. Должно быть, Паучья Королева заставила ее очутиться в самом сердце хаоса в наказание за отступничество.

Она приняла боевую стойку, взмахнула Лунным Клинком и быстро огляделась. Жрица стояла на унылой, изрытой ямами каменистой равнине, в тени узкой скалы необычного вида — иглы из черного камня, — которая, казалось, вот-вот рухнет под порывами ветра. В затянутом тучами небе кружились водовороты пробудившейся силы Ллос. Халисстру выбросило как раз из такого водоворота, и она возблагодарила богиню, что он не оказался дальше от земли. Вереница душ плыла в небесах, все они двигались в сторону далекого горного хребта, влекомые, точно магнитом, силой Ллос.

Жуткий плач зазвенел в ее ушах — голос поющей паутины, стонущей на крепком ветру, похожий на грубую попытку подражания звуку, издаваемому певчим мечом Сейилл. В этом плаче ей слышались отголоски слова, которое она слышала в Астральном Уровне, слова, от которого все волоски на ее теле вставали дыбом:

Йор'таэ.

У нее не было времени прислушиваться к звукам. Пауки заметили ее. Море зубов, жвал, лап и волосатых тел вокруг всколыхнулось. Пауки карабкались по камням, друг по другу, по ней. Халисстра размахивала мечом и отбивалась, но их было слишком много. Они грызли и рвали без разбору, убивая и пожирая все на своем пути. Паучьи тела врезались в нее; зубы пытались прокусить кольчугу; когти сбили ее с ног и бросили на колени.

Халисстра отказывалась умирать на коленях.

— Богиня! — взвизгнула жрица и широко размахнулась Лунным Клинком.

Словно в ответ, из эфемерных врат, возникших в воздухе примерно в двадцати шагах правее от нее и в пяти шагах над землей, появились Фелиани и Улуйара. Они упали на камни, и она видела их лишь еще мгновение — на лицах обеих были изумление и ужас, — прежде чем они тоже оказались погребены под шевелящейся массой накинувшихся на них пауков.

Халисстра, стоя на коленях, вслепую размахивала мечом, с каждым взмахом врубаясь в паучьи тела. Брызги ихора пятнали ее лицо и руки. Шипение и щелканье и еще вопли боли заполняли ее уши.

Она с трудом снова поднялась на ноги, пронзила большого синего паука острием клинка и едва не упала, поскользнувшись на хлещущей из него жидкости. Громадный волосатый черный паук прыгнул ей на спину и впился зубами в плечо, но ее кольчуга устояла. Халисстра стряхнула с себя тварь и раздавила в кашу, и в тот же миг другой огромный паук возник перед нею, прыгнул вперед и укусил ее за ногу. Она увернулась и отогнала его Лунным Клинком. У нее было ощущение, что она в пауках по пояс; с каждым шагом под ее башмаками оказывалось с полдюжины мелких тварей. Жрица Меларн не знала, как выбраться из этого, не знала, как снова вырваться на свободу. Она погибнет от их зубов, и от тела ее останется лишь иссохшая оболочка, которую треплет завывающий ветер.