Настоящая принцесса и Наследство Колдуна - Егорушкина Александра. Страница 5
– Та-аль, – позвал Филин, – чем кормить ее будем?
Безымянная девочка, немного подумав, и впрямь решила попросить есть.
– А, – сказала она грозно. – А, а, а!
– Вот, – кивнул Филин. – Таль, думай, быстро!
– Тавиной дочке полгода, – вспомнила Таль. – Пошлю-ка я за Тави, вот что.
Филин взял младенца на руки и стал ходить кругами по будуару королевы. Младенец громко изъявлял нетерпение. Таль уселась на край козетки и наморщила лоб.
– На верхушке Звездочетовой башни? Это сколько же туда подниматься?!
– Семьсот тридцать девять ступеней, – напомнил Филин. – Детка, не пищи так, сейчас придет добрая тетя, молочка принесет…
– Погоди ты с доброй тетей! – возмутилась Таль. – Какие там добрые тети! Скандал, Глаукс!
– Филин я, – терпеливо напомнил волшебник.
– Глаукс, – отрезала Таль. – Говорю тебе, скандал! У нас в Радинглене никогда такого не было! Сироты, конечно, случаются, но брошенных или подкидышей – нет! Что мне сказать широкой публике?! Так и так, мне, королеве, подкинули неведомо чью девочку? Или выдать за свою, благо рыженькая?
– Таль, солнце мое, – увещевал королеву Филин, приплясывая со свертком на руках, – ноябрь на дворе, она бы там замерзла, ей, вообще говоря, повезло, что я летаю. Таль, сокровище, я тоже детей не люблю, один ор от них, правда, детка?
Сверток от изумления умолк.
– А как я все это объясню Инго? – понизила голос королева.
– Таль, ты уже большая, сама придумывай, – Филин пожал плечами. – О, решили поспать до прихода доброй тети, славно, славно…
– Сел бы ты, раз она спит, – попросила Таль, – а то голова кружится от твоих хождений. Скажи-ка, Глаукс, откуда она там взялась, а?
Филин поморщился. Если уж Таль решила всегда называть его по-старому, ее не переубедишь. А Глауксом она называла его в те давние времена, когда еще не была королевой, и оба они учились в Амберхавенском университете – только Филин на мага, а Таль на историка.
– Так откуда?
– Знаешь, я и сам голову ломаю, – ответил Филин шепотом. – Кто-то не поленился столько топать наверх, да еще и с корзинкой… и лестница узкая, винтовая. Я и вниз-то умаялся…
– Вот и я о том же, – Таль зловеще понизила голос. – Минуточку-минуточку! Глаукс, помнится, вход в Звездочетову башню заговорен для всех, кроме тебя…
– А, да, – согласился Филин, покачивая зашевелившегося найденыша. – Я сам его и заговорил. Кстати, там перила на галерее так и не починили.
– Мейстер Глаукс, – грозно провозгласила королева, – младенца подкинули вы!
– Что?! – Филин чуть не выронил малышку.
– Именно-именно, Глаукс. Кроме тебя, больше некому. И ты наверняка знаешь, кто его родители! – Таль резко выхватила у Филина из рук сверток и добавила: – Попался! Нет, ну надо же так себя выдать…
– Ну вы и детектив, Ваше Величество – прямо мисс Марпл. – Ошеломленно ответил Филин. – Да если бы я нашел младенца, зачем бы я стал его подкидывать?
– Филин, – настойчиво повторила Таль. – Еще раз спрашиваю: откуда ты взял этого ребенка? Похитил? Зачем?
– Снова-здорово, – вздохнул Филин. – Нашел на вершине Звездочетовой башни двадцать минут назад.
– И сам же туда и принес корзинку двадцать две минуты назад!
– Ну трам же тарарам! – с горечью всплеснул руками Филин. – Двадцать пять минут назад мы с тобой и наследником расстались в классной комнате. Если ты помнишь. Я пожелал вам спокойной ночи. Я бы просто не успел… И вообще, Таль, что за глупости!
– Увиливаешь! Подлетел с корзинкой в когтях, – разоблачила его Таль. – А потом – бегом вниз по ступенькам, с корзинкой уже в руках. И теперь нам не до спокойной ночи.
– Как у тебя все красиво сошлось! – возмутился Филин, – Таль, у филинов не та грузоподъемность! Ни в когтях, ни в клюве мне такое не поднять!
– Пф! – повела плечами Таль.
Девочка запищала.
– Я придумал, как ее назвать, – сказал Филин. – Это Уна.
– А почему это ты будешь решать? – изумилась Таль.
– Потому что я ее нашел. Кое-что в этой жизни стоит принимать как данность, – сказал Филин в пространство.
– Пф! – повторила Таль. – Подкидышей, например? Неизвестно какого роду-племени?
Уна запищала громче.
– Что происходит? – удивился король Ларс, входя к супруге в будуар без стука. – У нас опять младенец? – Он посмотрел на придворного волшебника сверху вниз, благо рост позволял. Недаром король носил прозвание Могучего. Потом король заглянул в корзинку, увидел головенку в рыжем пуху и растерянно воззрился на венценосную супругу. Та кивнула на волшебника.
– Филин, это твои фокусы? – громыхнул король.
– Таль тотчас приложила палец к губам и сказала «чш-ш-ш»!
– Охо-хо… – вздохнул Филин, вставая. – Опять я во всем виноват… Надеюсь, Тави скоро придет.
– Куда? – остановила его Таль. – А объясниться?
– Сама справишься, – отмахнулся Филин и вышел.
По темным дворцовым коридорам бесшумно пронеслась огромная рябая птица. (Когда волшебник летел, даже глуповатый министр двора, господин Гранфаллон, понимал, что отвлекать его не стоит). Минуту спустя невысокий человек в темном свитере немилосердно забарабанил в дверь покоев Конрада, королевского дракона.
– Входите, Филин, – прозвучал из-за двери бархатный, с переливами, баритон. – Ничего, что я курю?
– Это-то ничего, – сказал Филин, входя. – Конрад, из этой истории с подкидышем торчат твои уши! А также хвост и крылья!
– А как вы догадались? – лениво поинтересовался Конрад и выпустил дымное колечко. Отсветы камина золотились на его парчовом халате и багряных ковровых туфлях, бросали отблески на невозмутимое лицо и янтарный чубук трубки. Вокруг седеющей головы Конрада плавали сизые клубы слоистого дыма. Что и говорить, картина эта подавила бы своим великолепием кого угодно, но только не рассерженного Филина, который привык к королевскому дракону и его манере рисоваться. Волшебник лишь скривился и помахал перед лицом рукой, разгоняя дым – он в очередной раз бросил курить.
– За дурака меня держишь? – со вздохом сказал Филин. – Дверь в башню была заговорена и заперта изнутри, так что сам понимаешь…
– Не подумал, не подумал, – благодушно покивал Конрад, довольный тем, что затея его удалась. – Что же вы стоите? Располагайтесь, в ногах правды нет… – он кивнул на кресло и потянулся.
– Конрад, а Конрад, – спросил Филин, – откуда девочка? Твоя?
– Мы, драконы, потомство на произвол судьбы не бросаем! – возмущенно замахал дымящейся трубкой Конрад, ведать не ведавший, что пройдет время – и он опровергнет собственные слова. – Уверяю вас, Глаукс, я к этому младенцу не имею ни малейшего отношения, – просто нашел и все – так в силу роковой случайности сложились обстоятельства.
– Подробней, – велел Филин.
Конрад помолчал и вдруг так посерьезнел, что в комнате словно сделалось темнее.
– Не буду ничего рассказывать, – нахмурился он. – Никакой романтики, Филин, ни малейшей, право слово, чудовищная история. Мать ребенка погибла у меня на глазах, а отец неизвестен. Здесь, у нас, малышке будет лучше. Там бы она пропала ни за грош или очутилась в приюте, а вы же знаете, что это за ад – приюты. Рассчитал я все правильно – как раз успел перед вашей вечерней прогулкой.
– Молодец, ловко провернул! – Филин саркастически поаплодировал. – Не свою же репутацию тебе портить, в самом деле. А отдуваться пришлось мне. Ты бы слышал, в чем меня винила Таль! Я у нее чуть ли не похититель младенцев! Не говоря о прочих версиях!
– Вам не впервой отвечать, а ее величество вас легко прощает, – пожал Конрад широченными плечами. Халат зашуршал. – И я по опыту знаю, вы легко найдете объяснение для чего угодно. Словом, по моему глубокому убеждению, это не предмет для спора.
– Спасибочки, – вздохнул Филин, по опыту зная, что дракон всегда бросает «это не предмет для спора», когда хочет увильнуть от ответственности.
– Пройдет время, и Таль остынет, – пообещал Конрад, – а поскольку все женщины обожают детей, она еще будет вам благодарна. – (На это Филин недоверчиво хмыкнул). – Кроме того, вы через неделю уезжаете, а я остаюсь…