Легенда о Фейлель - Куликовская Евгения. Страница 4

У первой деревни Динаэль неожиданно столкнулся с красавицей Вивьен. Как и многие девушки Долины, она считала себя безнадёжно влюблённой в молодого мага. Его талант, о котором говорили, ничего толком не зная; его таинственная миссия, о которой сплетничали, всплёскивая руками, но понятия не имея, в чём она состоит и насколько опасна; его необычная внешняя привлекательность, мягкие, словно у девушки, волнистые, золотисто-рыжие волосы и глаза цвета моря в ясный безветренный день; наконец, всегда улыбчивое лицо и остроумные высказывания – всё это делало Динаэля предметом обожания молоденьких жительниц окрестных поселений. Но он ни одной не ответил взаимностью: он отшучивался, причём так мило и безобидно, что никто не грустил и не обижался. Девушки уверяли друг друга, что Динаэль – очень целеустремлённая натура, что у него есть какой-то долг перед волшебным миром, а когда он выполнит эту свою задачу, тогда… И опять только Ролив знал, что сердце Дина открыто любви, но просто ещё не встретилась ему та единственная, о которой мечтает каждый. Знал Ролив и другое: как сам Динаэль боится этой встречи, ибо принести она может боль именно той неведомой пока и самой прекрасной – ведь дело у молодого волшебника смертельно опасное. И о смертельной опасности знал опять-таки только Ролив.

Итак, Динаэль встретил Вивьен. Девушка улыбнулась и подошла к молодому человеку.

– Доброе утро! – счастливо проговорила она. – Я желала встретить тебя. И встретила! Это судьба!

– Здравствуй, красавица, – в тон ей ответил Дин. – Рад, что, пусть невольно, но исполнил твою маленькую прихоть.

– Это не прихоть, – возразила девушка. – Я люблю тебя, – вдруг смело заявила она, – и буду ждать тебя, ждать твоего возвращения.

Он улыбнулся и, прищурившись, посмотрел ей в глаза. Она не отвела взора, не смутилась, не растерялась. Он снова улыбнулся.

– Хочешь, я скажу тебе правду? – спросил он.

– Хочу, – смело кивнула она. – А о чём?

– О тебе, Вивьен, – спокойно ответил Динаэль.

Она снова кивнула. Дин ответил весело, с забавными и добрыми шутками, но суть его речи была проста и мудра: уже через семь дней после его ухода, она заметит того, кто действительно достоин её любви, того, кто любит её, того, с кем она счастливо проживёт всю свою жизнь; через десять недель она выйдет замуж за этого самого человека, а ещё через девять месяцев у них родится первенец.

Вивьен помолчала, а потом спросила:

– Это предсказание?

– Это правда, – ответил он. Девушка задумалась, потом снова спросила:

– Правда, как те фокусы, что ты показываешь малышам?

– Да, – подтвердил Дин, – и никакого волшебства.

– А кто ОН? – в глазах Вивьен играло любопытство.

– Скоро узнаешь, – засмеялся молодой человек и направился дальше, по тропинке, ведущей к мосту через реку.

Часа три Динаэль бродил по лесистым склонам, словно прощаясь с тихими уголками, где прошло его детство, промелькнула юность. Наконец он вышел вновь к берегу реки, огляделся.

За ним, на возвышенности раскинулся луг с сочной зелёной травой и множеством цветов. Здесь он мечтал построить дом. Нет, он никогда не хотел жить за каменными стенами Замка. Ему виделся просторный и уютный дом, с декоративными башенками и резными наличниками, с садом и палисадником, где ждут его любимые – жена и дети. А рядом, утопающий в листве тенистого парка, небольшой особнячок – больница, где он будет лечить людей, помогать появляться на свет малышам…

И об этой заветной мечте, такой нежной и доброй, такой далёкой и, как он понимал, практически неосуществимой, знал только Ролив. Знал и о мечте, и о тайных чертежах дома, сада, детской площадки, больницы, парка, огорода лекарственных растений, и о печальной убеждённости Дина в несбыточности этих надежд…

Динаэль сидел в задумчивости, обхватив колени руками, когда к нему подошёл и опустился рядом на траву Ролив.

– Я знал, что найду тебя здесь, – негромко сказал он.

– Спасибо, – так же тихо ответил Дин. – Мне хотелось повидаться… перед уходом…

Друзья несколько минут молчали, любуясь открывавшимся их взорам видом: река в лучах поднимающегося всё выше солнца, зеленеющие луга, деревеньки, причудливо расположившиеся по берегам, горы, покрытые лесом… Наконец Ролив посмотрел на Динаэля. Тот добродушно улыбнулся.

– Только, пожалуйста, – взмолился Ролив, – не надо шуток. Ты удивительно остроумен, но если сейчас ты начнёшь иронизировать, то я уверюсь в том, что твоё… дело… безнадёжно опасно…

Динаэль благодарно взглянул на друга и ответил, продолжая улыбаться:

– Шутить не буду. А тревожиться за меня не стоит. Слушай, – на мгновение Дин смолк, – ты знаешь, что даром предвидения я не наделён. Могу только строить предположения. Но сегодня… сегодня мне приснился сон… или пригрезилось под утро… пригрезилось наяву… И это верно – предвидение. Слушай, – повторил волшебник. – Я видел на этом месте парк, как в дымке и издалека, но между деревьев вырисовывался уголок черепичной крыши и над ней белый флажок с красным крестом чуть развевался на ветру. И я видел это сам, своими глазами, словно стоял где-то у ворот Замка… Потом дети из деревень бежали к Замку как в школу на уроки… И я шёл по коридорам, шёл вести занятие в класс, где за партами сидели маленькие волшебники… А ещё я видел тебя с красавицей женой, счастливых и улыбающихся, с первенцем на руках… Но когда я просыпался, или наваждение уходило, прозвучал голос: «Не страшись, что не успеешь, не тревожься, что не сможешь. Всё успеешь и всё сможешь, если не побоишься впустить в своё сердце древнейшее чудо, о котором знает каждый, но часто забывает, что это – чудо и на какие невозможные, казалось бы, свершения оно способно…»

Динаэль восхищённым взором смотрел в глаза Ролива. Ролив тоже улыбнулся.

– Я так рад, – облегчённо вздохнул он. – Я, правда, боюсь за тебя. Ты со всеми шутишь, словно в твоём приближающемся деле нет ни капли риска. Но я-то тебя знаю. Сам посуди! Собрал всех маленьких волшебников, чтобы защитить их от Чёрного Колдуна. Нас оградил от проникновения в Долину Зла магическими ловушками. А сам отправляешься к этому самому Тёмному Чародею… Кое-что о том, что случилось одиннадцать лет назад, и я знаю. И про твои муки, когда ты чувствуешь, какие беды несёт людям Торубер, а вынужден ждать, тоже догадываюсь… Прошу тебя, позволь пойти с тобой. Конечно, я не волшебник, но вдруг моя помощь пригодиться.

– Спасибо, – Дин положил руку на плечо друга. – Но с Торубером я должен встретиться один на один. Только в таком поединке можно одержать победу. Таков Закон. И Торубер его знает. Потому и не принимает открытый вызов… Мне придётся проникать в его дворец… И есть у него Чёрный Жезл, к которому вновь вернулась вся его мощь. Поэтому мы не равны, но только тот, кто лишит силы Жезл, может победить и самого Тёмного Чародея… А из всех ныне живущих магов приблизился к мощи Торубера только я…

В интонации, в жестах Динаэля не было ни страха, ни тщеславия, ни обречённости, ни излишней гордости. Он просто сказал то, что было на самом деле.

– Примерно так я и думал, – признался Ролив. – Но, может, мне подождать тебя где-нибудь в условленном месте: вдруг тебя ранит Торубер. Помогу тебе вернуться… Ведь ты подумал о подобном, иначе, зачем через пару месяцев закрывать Переход, даже если ты не вернёшься. Это твои слова?

– Всё может быть, – согласился Дин. – Просчитать надо любой исход… А со мной идёт Донуэль. Он будет ждать… в условленном месте…

Динаэль почувствовал, что Ролив искренне желает быть чем-то полезен, и понял: нельзя отказать другу в подобном стремлении.

– Правда, – сказал волшебник, – Рив, есть одна вещь, может и не обязательная, но для правдоподобия не лишняя…

– Так? – глаза Ролива блеснули.

– Займёт это неделю. Три дня туда, день на месте, три дня обратно.

– Согласен, согласен, – заверил Рив.

– И придётся переодеться в одного из главных слуг хана Бариура, – добавил Динаэль.