Черная татуировка - Энтховен Сэм. Страница 26

— Я знал, что люди примитивны, но, честно говоря, это просто…

— Что? — еще более раздраженно спросил Чарли.

Скордж перестал смеяться и посмотрел на него.

Несколько секунд они оба молчали.

— В отсталых, непросвещенных обществах, — медленно сказал Скордж, — можно управлять людьми, используя их верования. И эта ваша вера — прекрасный тому пример.

— Вот как? Это почему же?

— А ты подумай о том, как она работает, — сказал Скордж. — Если ты хороший, если ты делаешь то, что тебе велят, тогда, когда ты умрешь, ты попадешь в… Как это называется?

— В рай, — сказал Чарли.

— Да, — подтвердил Демон. — Но если ты плохой, если ты не делаешь того, что все считают хорошим, или ведешь себя не так, как тебе велят, тогда…

— Ты отправляешься в ад, — закончил за него Чарли.

— Вот именно, Чарли, — сказал Скордж. — Ты должен понять, что в такое верят только слабые. Теми, кто в такое верит, легко управлять, и к тому же так удобнее: насколько проще принимать решения о том, как жить, когда за тебя все расписано. Посмотри на меня.

Чарли послушно повернулся и взглянул на Скорджа. С блестящей поверхности лица демона на него глядело его отражение.

— Единственный способ принять решение — это твоя собственная свобода воли. Ты сам должен взвешивать все «за» и «против» и делать свой выбор, чтобы никто не говорил тебе, что хорошо, а что плохо. Это и есть свобода воли.

Чарли не ответил. Он смотрел на свое отражение в физиономии демона.

— Кое в чем, — продолжал Скордж, — мне нужна твоя помощь. Это будет нелегко, но зато награда будет велика.

— Ты это о чем? — спросил Чарли.

— Я тебе скажу, — пообещал демон. — Но не сейчас. Сначала я хочу попросить тебя еще кое о чем.

— О чем?

— Чарли, — сказал Скордж, — я хочу, чтобы ты доверял мне.

Чарли вытаращил глаза.

— Доверять тебе? — эхом отозвался он. — Погоди, дай немножко подумать. Ну уж нет.

— Нет? — изумленно переспросил Скордж.

— Перестань! — воскликнул Чарли. — Ты думаешь, я дурак? Теперь ты разыгрываешь из себя Деда Мороза и устраиваешь мне экскурсии. А тебе не кажется, что ты делаешь это поздновато?

— Чарли…

— Ты обманул меня! Ты заставил меня поверить, будто у меня есть сверхспособности, а сам все это время завладевал мной! Вселялся в меня! Ты использовал меня, чтобы получить нужное тебе! А потом ты…

Чарли вспомнил момент, когда он вдруг понял, что натворил демон, действуя через него. Он вспомнил лицо Эсме, когда она объявила о своем намерении отомстить. Вспомнил и содрогнулся.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я должен тебе верить.

— Я предлагаю тебе выбор, — ответил Скордж.

Чарли снова вытаращил глаза.

— Чего?

— Ты знаешь, на что я способен, Чарли, — спокойно отозвался демон. — Ты знаешь, какой силой я могу наделить тебя, чтобы действовать через тебя. Однако ты видишь, я этим не пользуюсь.

— Ну и?

— Я думаю, к тому времени, когда ты поймешь, что я собираюсь сделать, — объяснил Скордж, — ты не меньше меня захочешь сделать это. И насколько же лучше будет, — добавил он, — если мы станем действовать вместе.

Он немного помолчал.

— Позволь мне стать твоим гидом, — сказал он. — Я покажу тебе, что я задумал. Поверь мне хотя бы в этом.

— А если я не захочу помогать тебе в твоих задумках, ты отпустишь меня домой?

— Назад, в твой мир? — удивленно спросил Скордж. — К твоей семейке или к тому, что от нее осталось?

— Эй! — возмутился Чарли.

— Извини, — сказал демон, — но мне трудно поверить, будто тебе хочется вернуться, когда там творятся такие дела.

— Подумаешь! — буркнул Чарли довольно громко, ибо Скордж напомнил ему о том, о чем ему вовсе не хотелось вспоминать.

— Конечно, — миролюбиво сказал Скордж, — ты волен выбирать. Даю тебе слово.

И он выжидающе уставился на Чарли.

Чарли задумался.

Он посмотрел на раскинувшийся перед ним ад. Казалось, все это специально для него. Он взглянул на дворец, на фантастические окрестности, раскинувшиеся во все стороны до самого горизонта. Никто на земле не побывал здесь, где теперь находился он. Никто на земле этого не видел. Чарли огляделся по сторонам, и у него вдруг возникло чувство, будто весь мир — а может быть, и вся Вселенная — вращается (или, точнее, плывет) вокруг него.

А потом ему вдруг вспомнился китайский ресторанчик в лондонском Уэст-Энде и последняя встреча с отцом. Он вспомнил нетронутый обед и все слова, которые они с отцом сказали друг другу, — слова, которые, как ему казалось, никогда не удастся взять обратно. Он подумал о своей матери, которая наверняка все еще ждала его дома, волновалась и гадала, где он может быть. Он подумал о том, во что превратил их жизнь отец, бросив их… И вдруг ему пришла в голову мысль: а стоит ли так уж сильно из-за этого переживать?

Остаться или вернуться. Вот какой у него был выбор.

Больше никаких вариантов.

— Ладно, — сказал Чарли. — Показывай.

СВЕЖЕЕ МЯСО

Джек очнулся, поднял голову и вытаращил глаза.

Он находился в помещении вроде тронного зала — это было первое, что он увидел: огромное, похожее на пещеру помещение с куполообразным сводом, посередине которого находилось круглое возвышение, а на нем стоял трон. Джек стоял на коленях на узкой, кроваво-красной ковровой дорожке, но обе стороны от которой простиралось что-то странное, серо-голубое. Но что это было? Джек нахмурился, поняв, что пол движется — выпячивается и покрывается рябью, будто маслянистое море. Оторвав взгляд от пола, Джек вытаращил глаза еще сильнее.

Рядом с троном, слегка покачиваясь в воздухе и едва заметно шевеля хвостом, парила акула.

Акула была очень большая — не меньше десяти метров в длину. Шкура на ее торпедообразном теле была испещрена жуткими пересекающимися шрамами; ее тускло-серые глаза смотрели на Джека, будто ружейные дула, и она плавала в воздухе, просто парила как ни в чем не бывало.

Акула и тронный зал. Честно говоря, одного этого Джеку было достаточно. Но словно этого было мало, он увидел трон и того, кто на нем восседал.

Он был похож на человека — точнее, по большей части. Его ослепительно белый костюм-тройка был безупречно скроен; иссиня-черные волосы были элегантно уложены, его козлиная бородка и узкие бакенбарды были такие острые, что, казалось, о них можно порезаться. Но Джек заметил, что кожа у этого человека (если все же называть его человеком) совершенно красная. Его руки, сложенные на груди, куда больше напоминали копытца: вместо пальцев — тупые черные выросты. Но самым неприятным во внешности этого существа были его глаза. Стоило Джеку заглянуть в них — и он содрогнулся.

Они были золотыми, с вертикальными черными щелочками вместо зрачков. Это были не человеческие глаза и смотрели они недружелюбно. Так смотрел бы на вас здоровенный паук, которого вы обнаружили у себя в ванне.

— Кто ты такой? — спросил странный человек.

— Дж… — пролепетал Джек, но, совладав с собой, произнес: — Джек Фаррелл. — И добавил: — Сэр.

Мужчина поднял прямые черные брови.

— Так себе имечко.

Джек даже не знал, что на это сказать. Он довольно долго молчал.

— А вы… дьявол? — наконец выдохнул он.

Мужчина нахмурился.

— Никогда прежде не слышал этого слова. Повтори еще раз.

— Дьявол.

— Нет. Это имя мне ничего не говорит. Но могу добавить его к своей коллекции. — Мужчина сел на троне прямее и, сделав глубокий вдох, горделиво произнес: — Я — Эбису Эллер-Конг Хача'Фраваши, бог правителей, бог мертвых, бог тьмы, бог богов. Я — глас пространства, чье дыхание — ветер и от чьей ярости все миры содрогаются. Я — повелитель врат, царь всех слез и абсолютный владыка обителей ада.

— А-а-а… приятно познакомиться, — пробормотал Джек.

— Ты должен называть меня императором, — объявил человек, сидевший на троне.

Акула, висевшая в воздухе рядом с ним, широко и многозначительно осклабилась, и Джек решил, что спорить не стоит.