Правила возвышения - Коу Дэвид. Страница 73

— Да, да. Ты решил, что замок подвергся нападению. Несомненно, вы спешили к нам на помощь, когда мои люди открыли вашу дверь.

— Честно говоря, нет, — сказал Фотир. — Мы собирались удостовериться в безопасности нашего герцога, как подобает преданным слугам.

— Милорд, милорд! — раздался в отдалении взволнованный голос, прежде чем Андреас успел ответить. Мгновение спустя еще два стражника вбежали в коридор, едва не столкнувшись с другими солдатами герцога. — Милорд! — повторил один из них.

Андреас стремительно шагнул к ним, оттолкнув в сторону двух своих людей.

— Да, в чем дело? Вы нашли мальчишку?

— Нет, милорд. Тут другое. Пролом в стене северной башни.

— Пролом? В каменной стене?

— Да, милорд.

Андреас резко повернулся к Фотиру, торжествующе улыбаясь:

— Я знал, что дело не обошлось без магии кирси! Как иначе он мог расколоть кандалы? Как иначе он мог выбраться из темницы незамеченным? Как иначе он мог ходить после всего?.. — Он на миг запнулся, но сразу же закончил: — После всего того времени, которое провел в цепях?

Тут Фотир едва не сорвался. Он почувствовал столь острое желание сейчас же рассказать Явану, Ксаверу, стражникам герцога о пытках, которым Кентигерн подвергал лорда Тависа, что едва не воспользовался оговоркой Андреаса. Но таким образом он выдал бы свою причастность к побегу.

— Я не понимаю вас, милорд, — вместо этого промолвил советник. — Вы обвиняете меня в том, что я помог лорду Тавису бежать?

— А кого еще мне обвинять? — Андреас махнул рукой в сторону своего первого советника. — Шерика?

Фотир позволил себе улыбнуться:

— И вы верите, что я сделал пролом в крепостной стене с помощью своей магической силы?

— А вы хотите, чтобы я поверил, будто вы сделали это голыми руками?

Кирси рассмеялся:

— И то и другое одинаково невозможно, милорд. Даже если бы у меня хватило силы сделать такое, едва ли я был бы в состоянии разговаривать с вами сейчас и тем более твердо держаться на ногах.

Андреас смотрел на него с сомнением.

— Вы можете не верить мне, милорд, — сказал Фотир. — Спросите своего первого советника.

Герцог повернулся и вопросительно взглянул на Шерика.

Шерик смущенно кашлянул:

— Боюсь, он прав, милорд. Сам я не владею магией воздействия на формы, но многие мои знакомые владеют. Насколько я понимаю, если бы советник сделал то, в чем вы его обвиняете, он бы еще много часов лежал пластом.

— Возможно, вам кто-то помогал, — сказал Андреас.

Прежде чем Фотир успел ответить, Яван сдавленно хохотнул, тряся головой:

— Вы похожи на анейранского служителя закона, Андреас; вы готовы вопреки всем фактам обвинить в любом преступлении первого попавшегося человека. Даже самые правдоподобные объяснения не имеют для вас значения. Вы вбили себе в голову, что Тавис виновен, несмотря на пятно крови, обнаруженное на ставне у него в комнате. А теперь вы столь же упорно обвиняете Фотира, не желая прислушаться к словам вашего первого советника.

Лицо герцога налилось кровью, и Фотир испугался, что Яван зашел слишком далеко. Сравнивать жителя Кентигерна с анейранцем вообще было опасно, но в данных обстоятельствах, когда Бриенна умерла, а Тавис сбежал из тюрьмы, подобное сравнение граничило с изощренной жестокостью.

— Твой сын сбежал из моей тюрьмы, — сказал Андреас, чеканя слова. — Кого еще мне винить, если не одного из твоих приближенных?

Герцог Кергский невозмутимо пожал плечами:

— Не знаю. Не стану лгать вам и говорить, что я сожалею о случившемся. Надеюсь, мой сын находится уже во многих лигах от вашего замка. Я даже не расстроюсь, если узнаю, что он скрывается в Анейре, — только бы он оставался подальше от вас и вашей темницы. Однако, как доложили вам стражники, Тависа нет ни в комнате Фотира, ни в моей. Посему ваши попытки обвинить одного из нас в причастности к побегу представляются мне довольно глупыми. — Он повернулся к своей двери. — Я ложусь спать. Надеюсь, ваши поиски Тависа окажутся такими же бесплодными, как и ваши старания удержать его взаперти.

— Постой, Яван! — Голос Кентигерна раскатился гулким эхом по узкому каменному коридору.

Герцог повернулся и в упор посмотрел на Андреаса:

— Что еще? Вы хотите обыскать мою комнату во второй раз? Может быть, вы думаете, что это я проделал дыру в вашей крепостной стене своим мечом, и теперь хотите проверить, не зазубрилось ли лезвие?

Андреас рассвирепел.

— Не вижу повода для шуток! — прорычал он. — Убийца моей дочери сбежал из тюрьмы, и покуда его не найдут, я намерен удерживать тебя и всех твоих друзей здесь. — Он взглянул на начальника стражи. — Взять их! Не спускать с них глаз. Ты понял?

Мужчина кивнул:

— Прикажете посадить их в темницу?

Герцог заколебался и метнул взгляд на первого советника. Шерик на мгновение встретился с ним глазами и быстро помотал головой.

— Нет, не в темницу, — сказал Андреас, тоже покачав головой. — В тюремную башню. Обеспечьте их всем необходимым, следите за тем, чтобы они были сыты и находились в сносных условиях. Но они не должны выходить из башни.

— Вы посадите в тюрьму своего будущего короля?

— У меня нет выбора.

— Даже если это приведет к войне?

— Разве ты не поступил бы так же ради спасения своего сына?

Яван не ответил, но Андреас прочитал ответ на его лице, ибо мгновение спустя он мрачно усмехнулся:

— Конечно поступил бы. Можешь ли ты ожидать от меня другого, когда я стремлюсь наказать по справедливости убийцу моей дочери?

Яван по-прежнему хранил молчание. О чем еще было говорить? Два герцога просто пристально смотрели друг на друга, словно готовясь скрестить мечи в схватке, которая решила бы судьбу всего королевства. Наконец Андреас отвел глаза, но только для того, чтобы коротко кивнуть начальнику своей стражи.

Мгновение спустя капитан отдал отрывистый приказ своим солдатам, и они повели Явана, Ксавера и Фотира в тюремную башню Кентигернского замка.

После почти двухнедельного заточения в темнице Тавис был слишком слаб, чтобы идти самостоятельно. А Гринса, который сегодня ночью потратил уйму сил, воздействуя на сознание стражников, помогая Фотиру разрушать железную решетку и исцеляя раны молодого лорда, не мог тащить мальчика на себе. В любое другое время и в любом ином месте предсказатель нашел бы такую ситуацию забавной. Но сейчас, когда он с трудом спускался по склону Кентигернского холма в тени огромной крепости Андреаса, частично поддерживая, частично волоча на своем плече лорда Тависа, кирси было не до смеха.

Мальчик не произнес ни слова, с тех пор как они выбрались из замка, хотя несколько раз вскрикнул от боли, а теперь с присвистом втягивал воздух сквозь зубы почти при каждом шаге.

— Вам нужно передохнуть? — спросил Гринса. Он не хотел останавливаться. Они преодолели только половину спуска. Гринса еще даже не видел впереди свою лошадь. Но он не хотел, чтобы мальчик умер.

— Я в порядке, — с трудом проговорил Тавис. — Не останавливайся.

Предсказатель видел, что он лжет; просто Тавис боялся снова оказаться в темнице, и этот страх был сильнее любой боли. Но Гринса поймал мальчика на слове и продолжил путь вниз.

— Я оставил лошадь у подножия холма, — сказал он. — Недалеко отсюда.

— Ездок из меня сейчас такой же неважный, как и ходок, предсказатель. Тебе придется перекинуть меня через спину лошади, как труп.

— Если вы будете лежать спокойно, возможно, нам удастся проскочить мимо одного-двух стражников.

Несмотря ни на что, мальчик рассмеялся. Похоже, он был не просто избалованным ребенком, которого Гринса видел во время Посвящения.

— Куда мы поедем? — спросил он минуту спустя.

Гринса уже открыл рот, чтобы ответить, но тут же прикусил язык. Мальчику, и без того напуганному донельзя, не стоило знать этого.

— В одно безопасное место, — наконец ответил он. — Больше я ничего не могу вам пока сказать.